Книга Рождение любви [= Янтарное пламя ] - Ханна Хауэлл

— Здесь требуется постоянная слежка. А что мы с тобой можем сделать, сидя взаперти?

— Верно. К тому же отравитель наверняка из тех, кому сэр Колин доверяет, и нам пока нельзя говорить о наших подозрениях.

— Я с тобой согласен. Шторм. Мы можем спугнуть негодяя. — Филан ненадолго задумался. — Если нам удастся выследить злодея и милорд поправится, тогда он, наверное, отпустит нас.

— Наверное. Главное — не опоздать. И для него, и для меня, — шепотом добавила Шторм, но Филан услышал ее слова.

— Да, — он сжал ее руку, — Тэвишу не терпится затащить тебя в постель. Я сделаю все что смогу, чтобы защитить тебя, кузина, — сказал мальчик, хотя и понимал, что может не так уж много.

— Знаешь, Филан, — нерешительно проговорила Шторм, чувствуя потребность выговориться, — я боюсь не того, что он меня изнасилует.

— Знаю. Тебя страшит не бесчестье, а те чувства, которые ты испытываешь к Тэвишу Мак-Лагану. Я прав?

— Ты, Филан, на удивление смышленый мальчуган. Да, меня пугает именно это. Я еще никогда не испытывала влечения к мужчине, и надо же случиться такому несчастью — меня потянуло к Мак-Лагану! Сначала я только догадывалась об этом, но теперь, когда он меня поцеловал, догадки обратились в уверенность. Я боюсь, Филан, Боюсь, что, когда этот мужчина ко мне прикоснется, я не смогу противиться его ласкам. И тут уже нечего кричать о насилии — я сама буду виновата в своем позоре. Какой мужчина не воспользуется моментом, если девушка сама бросается в его объятия?

— Я что-то не слышал о таких. А может, он на тебе женится?

— Об этом не может быть и речи, Филан. Я из рода Элдонов, а он Мак-Лаган. Наши семьи враждуют уже много лет. И потом, у меня такое чувство, что Тэвиш может быть любовником — и при этом не любить. Он может дать женщине все, о чем та мечтает, а потом, когда остынет, бросит ее и заведет себе другую. Я способна пережить позор и бесчестье. Конечно, потерять невинность до замужества — большой грех, но с ним можно жить. А вот если мой любовник охладеет ко мне, если его сердце превратится в камень, а руки, потянутся к другой… это меня убьет.

— Тогда я буду следить, чтобы он не подходил к тебе близко, кузина.

— Ах, Филан, я ценю твою доброту, но не трудись. Кто знает, как поведет себя мужчина, у которого взыграла кровь? Я не хочу, чтобы ты пострадал, пытаясь спасти то, с чем я уже заранее распростилась. Когда Тэвиш придет ко мне в спальню, прошу тебя, не пытайся помешать ему. Предоставь мне самой с ним объясниться. — Судорожно сглотнув, Шторм добавила: — Может, мы напрасно волнуемся, ведь к нему приехала его любовница…

— Похоже, она его не слишком интересует, — сказал Филан.

— Он не знал, что она приедет. Ладно, давай спать! — повысила голос Шторм.

Но девушка понимала: она едва ли заснет — ей не давали покоя мысли о Тэвише.

Мысли о Шторм вихрем проносились в хмельной голове Тэвиша. Он весь вечер пил и перешучивался с братьями, но это не спасало от мучений. Ему хотелось напиться до бесчувствия и забыться глубоким сном, но почему-то не получалось… Напротив, чем больше он пил, тем больше думал о Шторм. Перед его мысленным взором возникали возбуждающие чувства картины, кровь закипала в жилах — эта была невыносимая пытка.

— А ты, Тэвиш, везучий сукин сын! — усмехнулся изрядно захмелевший Шолто. — У тебя… на выбор… сразу две красотки!

— А можно, я утешу ту, к которой ты не придешь? — подал голос Ян.

— Валяй. Ты знаешь, где обычно спит Кейт.

— Эх, а я-то рассчитывал на другую! — воскликнул Ян, его бирюзовые глаза искрились смехом.

— А может, я побуду и с той и с другой, — задумчиво проговорил Тэвиш и присоединился к общему веселью.

— Тогда ты едва ли доживешь до рассвета. Одна из них убьет тебя за измену.

— Шолто прав, — засмеялся Дональд, дородный парень, приходившийся им двоюродным братом. — И я готов поспорить: Тэвиша прикончит малышка из Хагалео. Очень уж она горячая. Должно быть, потому что рыжая…

Подлив пива себе в кружку, Шолто вздохнул:

— Как жаль, что она все время заплетает волосы в косички. Увидеть бы их распущенными. Наверное, великолепное зрелище!

— Ладно, потом расскажу тебе, что это за зрелище, — усмехнулся Тэвиш. Осушив свой бокал, он поднялся из-за стола.

Тихо, почти шепотом, чтобы не слышали остальные, Ян сказал:

— Не забудь: ты обещал не трогать девушку, если она сама этого не захочет. Не надо огорчать больного отца.

— Не волнуйся, захочет, — сказал Тэвиш. Нахмурившись, добавил: — Как ты думаешь, чем болен наш отец? Он слабеет с каждым днем.

Ян кивнул:

— Верно, слабеет. Но мы едва ли сможем ему помочь. Остается только смотреть, как он медленно угасает. Господи, как тяжело это видеть! Отец достойно прожил свою жизнь и заслужил лучшую смерть.

Тэвиша тревожили те же мысли. Он молча похлопал Яна по плечу. Затем отвернулся, собираясь уйти, но брат ухватил его за руку. Вопросительно приподняв бровь, Тэвиш посмотрел в глаза Яну и понял, что тот гораздо трезвее его.

— Не обижай девушку, Тэвиш. Да, она из Элдонов, но эта малышка — дочь человека, которого я уважаю. Ее отец — мой враг, но мне будет очень тяжело, если она пострадает от твоих рук.

— Я и не собирался ее обижать, — проговорил Тэвиш, наклонившись к самому уху брата.

— Мне очень хотелось бы, чтобы ты не трогал девушку, но я знаю, что не могу просить тебя об этом.

— Правильно, не можешь. Когда она выйдет из замка, вряд ли кто-нибудь поверит в ее девственность. Я весь сгораю от желания.

Ян кивнул и отпустил руку брата. Тэвиш вышел из зала, усмехаясь непристойным шуточкам, которые отпускали ему вслед сидевшие за столом мужчины. Решив сначала помыться, он направился к себе, надеясь, что горячая ванна умерит его пыл и поможет спокойно заснуть в собственной постели. Впрочем, Тэвиш сильно сомневался в том, что ему удастся оставить Шторм в покое.

Ванна располагалась в комнатке между его спальней и покоями Яна. Благодаря камину, небольшим размерам помещения и отсутствию окна здесь всегда было тепло. Пока Тэвиш мылся, в нем ни на минуту не стихала борьба духа и плоти — борьба, ничем не закончившаяся. Тэвиш вылез из ванны, насухо вытерся полотенцем и принял следующее решение: он не возьмет Шторм силой и отступит, если она окажет слишком уж яростное сопротивление.

Она его пленница, рассудил Тэвиш, а значит, он имеет право делать с ней все, что угодно. И все же он не хотел обижать девушку и мечтал лишь о том, чтобы она ответила ему взаимностью. Целуя Шторм, он ощутил слабый отклик, который придал ему уверенности. К тому же за неделю, проведенную в Карайдленде, она ни разу не выказала явной к нему неприязни. Нет, он больше не мог держать себя в руках.

Тэвиш зашел к себе в спальню за халатом. Увидев его, Кэтрин, лежавшая в постели, приподнялась. Он грубо выругался и, накинув халат, шагнул к кровати.