Книга Ловушки разума и Ловцы душ. Убеждения, меняющие нашу жизнь или Что заставляет нас купить дырку от бу - Александр Невеев

Что это означает? Это означает, что в процессе освоения техники метания ножей мы всегда получаем быструю и однозначную (понятную) обратную связь.

Соответственно, вопрос научения метанию ножей – это вопрос затраченного времени или даже количества подходов: чем чаще человек метает нож, тем лучше он это делает.

То же самое мы видим и в случае, если человек учится правильно бросать мяч, чтобы попадать в баскетбольную корзину. Здесь тоже обратная связь достаточно быстрая и однозначная. Правильно кинули мяч – попали в корзину, неправильно кинули – не попали.

Соответственно, если вы будете регулярно практиковаться в том, чтобы забрасывать баскетбольный мяч в корзину с разного расстояния, то научитесь попадать в нее довольно часто.

Еще один хороший пример ситуации, когда благодаря получению быстрой и однозначной обратной связи мы относительно быстро учимся, – это езда на велосипеде. Действительно, как только при катании на велосипеде вы потеряли равновесие или слишком сильно повернули руль, неприятные последствия не заставят себя ждать. Поэтому любой здоровый человек может научиться кататься на велосипеде, и этот навык будет устойчив.

На важность быстрой и однозначной обратной связи в процессе обучения обращал внимание и советский психолог Петр Яковлевич Гальперин. Он обнаружил, что людям зачастую бывает трудно научиться ровно выпиливать, поскольку они просто не могут на глазок определить, ровно ли расположен лобзик. Однако, если предоставить людям качественную обратную связь, сделав так, чтобы при неверном расположении лобзика загоралась лампочка, процесс освоения выпиливания будет проходить гораздо быстрее [3, с. 262–263].

Итак, мы можем научиться совершать конкретное действие или операцию эффективно (на профессиональном уровне) только в том случае, если в процессе такого научения получаем достаточно быструю и однозначную обратную связь.

Но далеко не все операции, которые повседневно совершает профессионал, дают столь же простую, быструю и очевидную обратную связь!

Ситуации, на исход которых мы можем повлиять, бывают двух видов:

• дающие быструю и однозначную обратную связь;

• дающие отсроченную и/или неоднозначную обратную связь.

Конечно, эти виды следует выделять только в дидактических целях, для облегчения понимания. Реально же речь тут идет о полюсах, крайних точках непрерывного континуума.

К сожалению (и в этом заключается еще одна серьезная проблема), профессионалы могут даже не догадываться о том, что их работа включает ситуации с отсроченной и/или непонятной, неоднозначной обратной связью.

Давайте разберем этот принципиально важный момент детальнее.

Врач или палач?

Думаю, лучше всего рассмотреть эту ситуацию на примере врачей. Представьте себе врача прошлых веков. Он прекрасно знает, что если вправить вывих, то отек вскоре спадает, а болевые ощущения становятся гораздо менее интенсивными; что если отрезать пораженную гангреной конечность, то больной пойдет на поправку. Довольно быстрая и однозначная обратная связь и в случае, если врач следует классической рекомендации «где гной, там вскрой» (ubi pus, ibi evacua[7]): вскрыли фурункул – гной вышел, рана затянулась.

Совсем иная ситуация имеет место при кровопускании (когда-то его необходимость считалась не менее очевидной, чем необходимость вскрывать гнойники). Каждый раз после кровопускания больной успокаивается, его температура спадает, он засыпает. Быстрая обратная связь, казалось бы, ясно дает понять: кровопускание помогает. Но что в долгосрочной перспективе? На протяжении двух недель врач каждый день приходил к больному и пускал ему кровь. И каждый раз лихорадка прекращалась, больной успокаивался и засыпал. А через две недели умер.

Может ли в этой ситуации врач сделать вывод о том, что процедура кровопускания только ослабляет больного, что без кровопускания он, возможно, пошел бы на поправку?

Нет, не может. Потому что обратная связь в этой ситуации отсроченная и неоднозначная: в краткосрочной перспективе кровопускание приносит явное облегчение. Вот только это облегчение мнимое, потому что достигается вовсе не победой над болезнетворным агентом, а ослаблением организма.

Из-за того что смерть наступила не сразу после кровопускания, врач может посчитать, что это произошло по совершенно иной причине, что вмешались потусторонние силы, просочились болезнетворные миазмы, звезды сошлись неудачно и т. п. Врачам прошлого трудно было представить, что процедура, дающая облегчение здесь и сейчас, в дальнейшем приводит к смерти.

Во многом именно из-за такой отсроченной и неоднозначной обратной связи кровопускание, будучи не только бесполезной, но и очень вредной медицинской процедурой, столь долго продержалось в медицине. Если не ошибаюсь, врачи отказались от него только в начале ХХ века! Впрочем, в некоторых видах народной медицины оно до сих пор считается эффективным методом лечения. В частности, во многих мусульманских странах и по сей день распространена особая форма кровопускания под названием «хиджама».

Да, история медицины дает нам массу примеров того, как сложно бывает отыскать подлинную причину и сделать правильный вывод в условиях отсроченной и/или неоднозначной обратной связи. В частности, нельзя не рассмотреть следующий случай.

Трагический случай доктора Земмельвейса

Доктор Игнац Земмельвейс поступил на работу в одну из больниц Вены. В этой больнице было два родильных дома. Причем первый роддом имел дурную славу: в нем роженицы намного чаще погибали от смертельного заболевания под названием «родильная горячка» (послеродовой сепсис). Беременные даже предпочитали рожать на улице, лишь бы не попадать в первый родильный дом.

Доктор Земмельвейс решил выяснить, в чем причина этой ситуации.

Он тщательно исследовал оба родильных дома, собирал статистику, экспериментировал, проверял и перепроверял свои выводы, но причину высокого уровня заболеваемости родильной горячкой никак не удавалось обнаружить.

Помогла случайность.

Друг Земмельвейса врач Якоб Коллечка в процессе анатомирования трупа порезал один из пальцев руки и вскоре умер от болезни, симптомы которой были совершенно идентичны симптомам послеродовой лихорадки. Игнац Земмельвейс сразу понял, что нашел причину высокого уровня смертности рожениц в первом роддоме.

Дело в том, что в первом роддоме роды принимали студенты-медики, в учебный план которых входило вскрытие трупов, тогда как во втором роддоме роды принимали будущие акушерки, в программу подготовки которых анатомирование не входило. И Земмельвейс сделал вывод, что в трупах содержится нечто, что, во-первых, вызывает родовую горячку и, во-вторых, переносится на руках студентов-медиков.

Более того, Земмельвейс экспериментальным путем выяснил, что если после работы в прозекторской помыть руки раствором хлорки, то неизвестный болезнетворный агент, содержащийся в трупе, будет уничтожен.