Книга Сильнее пламени - Фёдор Быханов

Правда, тогда до этого конкретного действия не дошло.

Как уже впоследствии откровенно поведал Круглову обрадованный Роман Чалык:

— Квартирная хозяйка, заинтересованная в новом покладистом жильце, сама взялась похлопотать за него.

И в том весьма, на счастье залётного журналиста, преуспела:

— Все документы были оформлены хозяйкой арендованного «угла» быстро и без проволочек.

— И только потому, что радела за меня, не как за мигранта безродного, а как за дальнего родственника, — объяснил потом Роман изменение столь непростой жизненной ситуации.

Понять такое исключительно, можно сказать, заботливое отношение владелицы квартиры с излишками жилой площади к своему потенциальному квартиранту, оказалось совсем не сложно.

И сам Борис Круглов понимал, что вряд ли бы стал селиться, как поступил неразборчивый Роман Чалык, в микрорайоне у химического завода, где постоянно приходилось дышать едкими запахами химического производства и пороховой гари:

— Особенно в пасмурную погоду, когда накатывались на близлежащие улицы чуть ли не болотные волны едкого сероводорода.

В микрорайоне, соседствовавшем с Химическим заводом, только заводчане, да те, кому не на что было поменять адрес на более безопасный, безропотно терпели этот густой смог. Особенно, последних месяцев.

На самом деле, смирялись с ним лишь те, кто волею судьбы, да прописки вынужден был соседствовать с постоянными тошнотворными запахами, приносимыми ветром с запретной территории:

— Потому любой квартирант, готовый поселиться на смену съехавшему гражданину, становился крайне желанным для хозяйки и достойным всяческих о нём хлопот.

Лихорадочные мысли об этом совершенно внезапно прервал голос, раздавшийся из трубки телефона:

— Алло?

6

Еще раз, и не менее подробно, чем сержанту, повторив уже другому сотруднику милиции всё о себе и даже не утаив причину такой заинтересованности, Круглов попросил подробнее рассказать о случившемся новогодней ночью с журналистом:

— Тем самым, кто оказался в праздничный ночной час вовлечён в противоправные действия, обернувшиеся, судя по всему, тяжкими последствиями для пострадавших от его рук.

Вопрос был подробный и неторопливый. Но и ответ на него Борис Иванович получил вполне развёрнутый на факты и подробности.

— Не волнуйся так ради Бога, Борис Иванович, ничего худого твой коллега до сих пор пока ещё не совершил, — успокоил его офицер милиции. — Наоборот, по моему мнению, следовало бы его даже поощрить за активное оказание содействия правоохранительным органам в задержании опасных преступников, кабы…

Заминка была расценена по-своему.

— Не был он таким уж поддатым? — понял Круглов, и словно в знак благодарности за содействие, перешёл в телефонном разговоре на более фамильярное общение.

— Вот именно, находился в состоянии алкогольного опьянения! — подтвердил офицер милиции. — Вот и придётся ему, судя по всему, немало помотаться на следствии в качестве больше свидетеля, чем ответчика.

Словоохотливый собеседник не ограничился изложением только официальной версии случившегося и сухой констатацией «голых фактов», уже собранных дознавателем.

Проявив уважение к собеседнику их мэрии города, он еще и, как только мог подробно, обрисовал пресс-секретарю Главы города результаты ночной стычки между случайно повстречавшимися гражданами:

— Обернувшиеся для двух находящихся в розыске рецидивистов потерей глаза одним и койкой в отделении у врача — проктолога для другого.

7

Более подробно о событиях той ночи, Борису Круглову удалось узнать несколько позже.

Уже от самого Романа Чалыка, когда тот пришёл в пресс-центр, чтобы с глазу на глаз навести справки насчет точного срока проведения пресс-конференции на Химическом заводе:

— Куда его обещали пригласить ещё перед праздниками.

Сам же рассказ «поимщика матёрых уголовников» оказался довольно поучительным, доказывая, что не всякий тщедушный гражданин годится для уличного нападения.

Оказалось, что доехав на маршрутке до нужной ему остановки, Роман Чалык не успел сделать и нескольких шагов по направлению к своему дому, как неожиданно путь преградили двое незнакомцев:

— Дай закурить? — грубо спросил один, тогда как другой при этом занял удобную для нападения позицию у него за спиной.

Описывая Борису Круглову всё с ним происходившее, Роман Чалык горько усмехнулся:

— Знаю я таких курильщиков! Потом останется только зубы в кулаке пересчитывать, да и то, если живым останешься…

Первой мерой проявленной предосторожности стало то, что подвыпивший журналист сам сделал шаг в их сторону, стараясь видеть сразу обоих «стрелков» за куревом.

Достав пачку сигарет, он протянул её первому, а когда тот замешкался, встретив столь вёрткого «клиента», ещё и «дал огонька».

— Мою газовую зажигалку, ты, знаешь, — тут похвалился Роман перед слушателем, самой захватывающей подробностью той своей ночной «Одиссеи». — Чиркнул ею, при этом дав полную струю огня прямо в лицо одного, тогда как другого пнул в пах ногой и тут же дал дёру до своего подъезда!

Вот когда его, бежавшего, сломя голову, прочь от побитых грабителей, и остановил, проезжавший как раз по этой улице, милицейский автомобильный патруль.

— Пришлось всё объяснить, — уже вздохнул, как о главной неприятности минувшего праздника, озабоченный Роман Чалык. — Они привезли меня с собой на место, о котором я им говорил, где и подобрали обоих пострадавших в уличной драке.

Всё было сказано самым будничным тоном, без малейшего намёка на бахвальство.

— Сухая, но при этом жилистая, фигура «героя борьбы с уличной преступностью», — на личный взгляд Бориса Круглова. — Всё же не могла даже подсказать не сведущему человеку, что действительно может таиться за ней для злоумышленников.

И это внезапное открытие заставила его по иному посмотреть на приезжего из другой республики СНГ:

— Всё же чужой заграничный паспорт не давал тому право попасть по заданию редакции на такой режимный объект, каким прежде был, да и теперь оставался, Обский химический завод.

Но чтобы не обидеть парня таким подозрением, Борис Иванович нашел иной предлог отказать ему в приглашении на встречу с журналистами с руководителями ОХЗ:

— У тебя, Роман, теперь серьёзные проблемы со следствием, так что никак не могу выполнить своё прежнее обещание!

И без того худое лицо журналиста при этих словах словно еще больше вытянулось от негодования:

— Ты так не поступишь.

Только Борис Иванович оставался непреклонным:

— Мне самому достанется, если мэр вдруг увидит тебя среди присутствующих, после того, как ему доложили о твоих ночных похождениях.