Книга Зигель, зигель, ай, лю-лю!!! - Татьяна Казакова

– Я могу тебя даже ужином накормить, только он не диетический.

Кирилл вздохнул.

– Ладно, сделаю сегодня исключение.

Он вышел в коридор и крикнул оттуда.

– Оля, собака не кусается?!

– Пока никого не кусала.

– Может, ты ее закроешь?

– Если ты боишься, конечно.

Зури смотрела на него настороженно и даже тихонько рычала. Вдруг действительно тяпнет? Не буду экспериментировать, лучше закрою у Муси в комнате.

– Оль, ты не возражаешь, если я возьму плед и термос? – Крикнул со стула бывший.

– Не возражаю.

Он долго еще там копался, в итоге набралась большая сумка, я даже не стала выяснять, что еще он забирает. Так даже лучше – поменьше барахла.

Потом мы мирно поужинали, перекидываясь дежурными фразами. Я поставила чайник и заметила, что уже поздно.

– Намекаешь, что мне пора?

– А разве ты не торопишься?

– Я предупредил, что задержусь… Оля…ммм… ты не могла бы посмотреть одну программу, там таблицы, а я…ммм… не очень…

Он вышел в прихожую и вернулся со своим ноутбуком. Честно, когда я заметила сумку, я подумала, а вдруг это для Муси, он же знает, что у нее совсем старый компьютер. Размечталась…

– Показывай, что непонятно.

Непонятно было все, пришлось все менять с самого начала и пересчитывать все цифры, потому что с самого начала была ошибка. Никак не получалось ее найти, я мучилась уже часа два, Кирилл изнывал…

Вскоре пришла Муся, и он пошел с ней поговорить, «воспитывать». Нудил что-то про уроки, как всегда поучал, что, согласитесь, никто не любит, особенно подростки и к тому же влюбленные.

Голоса стали громче – его раздраженный, Мусин возмущенный.

– Мам! Скажи ему… – Она прилетела ко мне в комнату, красная, глаза на мокром месте.

– Ты что, за ребенком вообще не смотришь?! Она же уроки совсем не делает, ничего не понимает! А ты знаешь, что твоя дочь уже краситься стала?! Это из рук вон! Безобразие! Куда вы катитесь?!

– Заткнись!! – Взвизгнула Муська.

Все разом замолчали. Кирилл обалдело таращился на дочь, наконец, обрел дар речи.

– Это ты мне?! Да как ты смеешь?!

– А ты посмел нас бросить?! А теперь не лезь в нашу жизнь! Понял!?

Муся фурией вылетела из комнаты и грохнула своей дверью. Кирилл вздрогнул и молча посмотрел на меня.

– Переходный возраст, – пожала плечами в ответ. – В общем, я нашла ошибку, все исправила, так что тебе пора, а мне пора гулять с собакой.

– Надо что-то с ней делать, – растерялся Кирилл, показывая в сторону Мусиной комнаты.

– Не волнуйся, все будет в порядке.

– Ну ладно, я пошел…Спасибо…

Он еще потоптался в коридоре, косясь на Мусину дверь, махнул рукой и вышел.

– Ушел?

– Выходи.

– Вот занудил…

– Муся, так нельзя.

– Что нельзя? – Насупилась она.

– Послушай, запомни только одно… Он желает тебе добра, понимаешь?

– А чего он пристал…

– Ну, он такой… Немного нудный…Но он твой отец и, конечно, тебя любит и желает тебе только хорошего. Пожалуйста, помни об этом.

– Зачем ты за него заму вышла?

– Это другой вопрос… Пойдем вместе погуляем? Или ты с Владом договорилась? И потом мне же интересно узнать, как вы сходили в Макдоналдс.

Муся тут же повеселела и оживилась. Мне очень хотелось сделать ей замечание, что она чересчур сильно накрасила глаза, что в ее возрасте лучше вообще не краситься и еще многое хотелось высказать, но я наступила себе на горло, в душе хваля себя за сдержанность. Мы гуляли с Зури, я выслушивала откровения дочери и думала, что Муся уже совсем большая, не успеешь оглянуться, закончит школу, институт, выйдет замуж… А что делать мне? Куковать одной?

* * *

Жизнь вроде как-то налаживалась, я продолжала работать с мамой, директора не видела и голоса его не слышала, обед ему носила мама, у нас он не появлялся, потом я узнала, что он вообще уехал в командировку в Германию, а потом как-то забыла про него.

Ленка забегала как раньше. Сергей не звонил. Вначале она очень расстраивалась, а потом успокоилась, а может, делала вид, что успокоилась. Я ни о чем не спрашивала ее, она меня тоже.

Пару раз приезжала бабушка, привозила разные сладости, давала советы и делала замечания. Папа купил клетку для Зури, привозил корм и неизменно оставлял деньги. Муся часами стояла перед зеркалом – давила прыщи, меняла прически и стонала, что нечего надеть. Когда она делала уроки – непонятно.

Зури продолжала воровать, причем морда стала у нее еще несчастней.

Собачники, с которыми я подружилась, очень ее жалели и, кажется, не верили, что она сыта, потому что Зури и на улице умудрялась жрать все подряд. Не брезговала и кошачьей едой, оставляемой в подъезде. Натянутый поводок и мои крики ее не останавливали. Она спокойно тащила меня вместе с поводком и слизывала все подряд.

Один раз она протащила меня довольно приличное расстояние, просто впереди шел мальчишка и ел булку. Она таки его догнала, я кричала, чтобы он не боялся, а он в растерянности опустил руку – и заветная булочка тут же оказалась у Зури в зубах. Хорошо, что ребенок не испугался, только заметил, что собачка голодная, а я минут пятнадцать не могла отдышаться. В общем, соскучиться Зури не давала.

Клетка нас здорово выручила. Вопреки моим ожиданиям, Зури полюбила клетку, как свой дом, куда могла удалиться, когда кто-то к нам приходил или когда обижалась. Иногда я закрывала ее там, прежде, чем уйти на работу, но чаще жалела.

Поиски работы программиста как-то поутихли, позвонила еще в несколько компаний, два раза мне звонили, и я сходила на собеседование. В одной фирме предложили посмотреть одну программу и кое-что изменить. День пришлось повозиться, но я справилась, была очень горда собой, ожидала, что теперь-то уж точно мне предложат работу, но меня вежливо поблагодарили и…все… даже не заплатили.

– Не переживай, – утешала мама, – пока работа есть, денег вам хватает, а работа найдется. Можно не торопиться, а выбирать.

– Да что выбирать-то? Меня не берут, потому что опыта нет, а откуда он возьмется, если я не работаю по специальности? – Сокрушалась я.

– Ладно, доча, не расстраивайся, все образуется. Смотри, сколько у нас народу сегодня, а мне еще фарш на завтра крутить.

– Давай я прокручу, посуду потом уберу.

– Нет, так нельзя, нехорошо, когда столы грязные, ничего все успеем.

Убирая со столов, опять услышала про новую программу, теперь уже от мужчин.