Книга Тень «Райского сада» - Ирина Лобусова

— Нет, — сказала она, отводя глаза.

— А вот мне приходится! — сосед улыбнулся широко, явно заигрывая с ней. — Я работаю в штабе Южного военного округа.

— Вы военный? — спросила Зина, чтобы поддержать разговор.

— Нет. Я в отделе кадров работаю. Но теперь моя жизнь проходит среди военных.

— Хорошие ребята! — с набитым ртом сказал инженер.

— Все в мире изменилось, когда 7 марта 1936 года Германия в одностороннем порядке расторгла Локарнские договоры 1925 года, — менторским тоном произнес сосед. — Германские войска заняли демилитаризованную Рейнскую область, грубо нарушая условия Версальского договора, то есть — мира.

Оба молчали — и Зина, и инженер, ведь для них эти слова были китайской грамотой.

— А знаете, что произошло сегодня? — сосед обернулся к ним. — Сегодня, 29 марта 1936 года?

— Нет, и что же? — ответила Зина исключительно из вежливости.

— Сегодня на парламентских выборах в Германии 99 процентов голосов отдано за представителей, официальных кандидатов от нацистской партии. К власти пришел глава нацистской партии Гитлер, вот что означает такой исход выборов.

— Слышал я что-то за этого Гитлера… На работе говорили, во время политинформации, — сказал инженер, — мол, народ Германии сделал собственный выбор, и все такое.

— Самое интересное то, что первоначально никто этого Гитлера не воспринимал всерьез! — усмехнулся сосед. — Да и к власти он пришел с достаточно одиозными лозунгами — Германия для немцев, уничтожение безработицы, все для немецкого народа. Говорить об экономике в стране тотальной бедности это был смелый ход. Он пообещал работу в первую очередь немцам и очень умело сыграл на национальных интересах. А потому и получил такую поддержку населения, что во главу угла поставил экономику и национальную идею. В любом случае, исход этих выборов изменит мир. Многие уже оценивают его неоднозначно. Приход к власти Гитлера наверняка обеспокоил лидеров крупных мировых стран.

Германия… Зина вдруг насторожилась, вспомнив немецкие рейхсмарки, найденные в тайнике Андрея. Германия, Гитлер — слова, не имеющие для нее никакого значения, не несущие в себе никакого смысла, вдруг заиграли по-новому. Она стала прислушиваться к разговору и даже прекратила резать овощи.

— Наверное, Гитлер — сильный лидер, раз сумел обеспечить себе поддержку 99 процентов населения страны, — неуверенно произнесла Зина.

— Вы совершенно правы! — горячо откликнулся сосед. — Совершенно ясно, что в мире появился лидер нового поколения, который заставит с собой считаться! Сильная воля одного человека способна изменить многое!

— Ну, вряд ли это коснется нас, — пожала плечами она.

— А как по мне, так молодец он, этот Гитлер! — громко чавкая очередным куском колбасы, отозвался инженер. — Как всех построил, а? Так оно и надо! Молодцы немцы! Германия только для немцев — так и должно быть! Плюнули на этих англикашек и шаркунов-французиков, которые везде свои пять копеек вставляли, как будто они в мире самые важные! Вот и наш вождь так сделает! Сталин — он как отец родной! Свою страну развивать надо, вот так правильно делать. А не перед этими пачкунами расшаркиваться.

Этими грубовато-обыденными словами инженер выразил по-своему проводимую международную политику. И в голове у Зины промелькнула крамольная мысль, что туповатый сосед в чем-то прав.

— Вижу, вы серьезно интересуетесь международной политикой, — Зина в упор посмотрела на Дмитрия, — а вот мне кажется это странным! Какое дело нам в СССР до прихода к власти в Германии этого Гитлера… Или как его там…

— Нет, вы правильно сказали, — сразу отозвался он, — лидера нацистов зовут Адольф Гитлер. И его главное достоинство в том, что он собирается создать новую страну. Думаю, для СССР будет полезно иметь под боком такого сильного соседа, или союзника, уж как получится.

— А зачем нам союзники? — встрял инженер. — Мы сильные и так! СССР самая лучшая страна в мире!

— Сильна та страна, у которой сильны союзники, — сказал новый сосед.

— Не думаю, что мы будем нуждаться в каком-то Гитлере для того, чтобы увеличивать силу нашей страны, — усмехнулась Зина, — думается, все это вообще не будет иметь к нам никакого отношения, что там происходит в Германии. Просто пройдет стороной.

— Вижу, вы делаете практические выводы, — улыбнулся сосед, — но вы напрасно так скептически относитесь к исторической теории. Поверьте, в мировой практике возможны самые невероятные кульбиты!

— Верю, — усмехнулась Зина, — но поверьте и вы, что никакого дела до Германии мне нет.

Тут она немного покривила душой. Дело ей было — Зине страшно хотелось узнать историю появления немецких денег в квартире Андрея. Но напыщенный тон соседа стал ее раздражать. Она вдруг поняла, что ее просто бесит этот самодовольный хлыщ, наверняка еще и жуткий бабник в придачу, который произносит какие-то глупости таким безапелляционным тоном, словно является профессором истории!

— Вижу, вас все-таки заинтересовала наша беседа, — Дмитрий оставил свою кастрюльку и подсел к ней поближе, нахально заглядывая в глаза. — Не хотите продолжить наш разговор о политике у меня в комнате за чашечкой отличного кофе? Мне подарили настоящий бразильский.

— Я не пью кофе по вечерам, — отрезала Зина, — мне нет никакого дела до того, кто пришел к власти в Германии. Какая мне разница, кто такой этот ваш Адольф Гитлер? Извините, но у меня есть дела поинтересней!

И, поставив кастрюльку с овощами на плиту, поспешила покинуть кухню, делая вид, что не замечает того, как неотрывно смотрит ей вслед новый сосед.

Глава 7

Последний трамвай, громыхая железом разбитых вагонов, завернул по Слободскому кольцу, и Зина осталась одна в темноте. Еще минуты две тусклые огоньки трамвая мерцали в отдалении, затем погасли и они. Где-то далеко глухо залаяла собака. Звякнула цепь. Глухой собачий лай оборвался на высокой ноте и смолк. Темнота стала густеть. Освещение на Слободке было не предусмотрено. Ежась от ледяного пота, против ее воли стекающего по спине, Зина быстро пошла по пути следования трамвайного полотна, стараясь ступать аккуратно, чтобы не попасть в рытвину или колдобину.

В конце концов ей пришлось достать из сумки и зажечь масляный фонарик, оставшийся еще от родителей — воспоминания о далеких временах гражданской войны. Дрожащий огонек фонарика помогал мало. Но можно было хотя бы рассмотреть дорогу. Внезапно ей подумалось, что в одиночестве, в темноте, бродя с фонариком в самых закоулках Слободки, она похожа на странного призрака, заблудившегося в мире живых. Заблудшая душа потустороннего жителя вполне могла бы быть созвучна с ее душой.

К счастью, Зина хорошо знала путь, она определила его еще днем. И теперь могла двигаться в точно заданном направлении.