Книга Инженеры Сталина. Жизнь между техникой и террором в 1930-е годы - Сюзанна Шаттенберг

В общем и целом правительство было заинтересовано в том, чтобы создать для специалистов безопасные условия труда, но одновременно все больше старалось поставить их под свой политический контроль. Начиная с роспуска ВСИ в 1919 г. партия постепенно лишала инженеров автономии в сфере их профессиональной деятельности. Правда, она до 1929 г. терпимо относилась к основанной в 1917 г. ВАИ, включившей в 1919 г. в свои ряды членов ВСИ, но ее политика вне всяких сомнений развивалась в направлении интеграции как можно большего числа инженеров и техников в уже существовавшие отраслевые профсоюзы. Хотя ВАИ объявила себя чисто техническим обществом, не претендующим на политическое представительство, это ее не спасло. В 1924 г. ее руководителей заменили коммунистами. В то же время ИРТО предложили слиться с ВАИ. Когда оно отказалось, большевики в 1925 г. в принудительном порядке распустили общество.

Интеграция инженеров в профсоюзы служила нескольким целям. Во-первых, таким образом инженеры попадали под контроль центрального профсоюзного руководства, т. е. рабочих и функционеров. Во-вторых, вступление в профсоюз означало признание себя сторонником рабочего класса. В-третьих, тем самым могла быть ликвидирована чисто интеллектуальная элита, ибо профсоюзы принимали в свои инженерные отделения не только специалистов с высшим образованием, но также техников и представителей других профессиональных групп, весьма далеких от образования и облика инженера. Ликвидация «чистого» инженера форсировалась и благодаря новому наименованию профессии — вместо слова «инженер» было сформулировано и с того времени применялось средствами массовой информации понятие «инженерно-технический работник, ИТР». Оно означало советизированного инженера, который считал себя частью рабочего класса, безоговорочно шел за советской властью и воплощал ее политику. Для этих ИТР внутри существовавших профсоюзов создавались инженерно-технические секции (ИТС). ИТС не только объединялись в межсекционные бюро (МБИТ) на городском, районном и областном уровнях, но и основали в 1922 г. головную организацию — Всесоюзное межсекционное бюро инженеров и техников (ВМБИТ), которая отныне являлась официально признанным представительством инженеров. Ее органом стал основанный в 1924 г. журнал «Инженерный труд». В 1927 г. в ИТС были организованы 105 600 инженеров и техников, или около 90% всех ИТР. Но так как в них с 1921 г. принимали и техников без диплома, то здесь встречались скорее практики и квалифицированные рабочие; инженеры, получившие высшее образование, по-прежнему предпочитали членство в Ассоциации инженеров.

В то время как правительство пыталось, создав ИТС, включить инженеров в рабочие организации, небольшая группа научных работников основала в 1927 г. Всесоюзную ассоциацию работников науки и техники для содействия социалистическому строительству (ВАРНИТСО), желая продемонстрировать, что специалисты как таковые борются на стороне советской власти. ВАРНИТСО целенаправленно призывала в свои ряды только лиц, которые имели законченное высшее образование, занимались научной работой и в то же время твердо решили отдать себя делу социалистического строительства. В качестве цели общества его учредители под председательством академика А.Н. Баха провозгласили намерение политически воспитывать интеллигенцию. Члены ВАРНИТСО поставили своей задачей привлечь старых специалистов к работе над первым пятилетним планом, сформировать новую техническую интеллигенцию и сотрудничать с рабочими. В соответствии с такой установкой ВАРНИТСО называли также «профессорским комсомолом»; она являлась «своеобразным представителем партии большевиков среди ученых, преподавателей, врачей и инженеров». В ежемесячно выходившем в 1928-1938 гг. журнале «Фронт науки и техники» научные работники и инженеры служили большевикам, активнее всех занимаясь травлей «саботажников» и «предателей» в собственных рядах. Но ВАРНИТСО не пользовалась авторитетом у старой интеллигенции: в 1932 г. в нее входило только 360 членов, на подстрекательские речи против вредительства публика часто реагировала ледяным молчанием, и в 1930 г. директор Института Маркса и Энгельса потребовал ее ликвидировать, за что сразу же подвергся нападкам как меньшевик.

Ни ВМБИТ, ни ВАРНИТСО не представляли интересы инженеров как своей клиентелы, а, напротив, ставили себе целью проведение политики правительства в отношении инженеров. Частью по убеждению, частью движимые оппортунизмом, инженеры и научные работники превращались в исполнителей сталинской воли.

ВАРНИТСО действовала главным образом в сфере политического и технического образования, заботилась о продвижении женщин-ученых, организовала мероприятия в университетах и институтах и опекала иностранных консультантов, ИТС же все более превращались в «пункты снабжения» для техников. С одной стороны, инженеров принуждали вступать в эти секции, так как, не имея профсоюзного билета, они больше не могли устроиться на работу. С другой — привилегии в обеспечении жильем, продовольствием и путевками в дома отдыха, которые получали ИТР, будили зависть многих, не относившихся к данной категории и публично жаловавшихся, что их не пускают к «кормушке». ИТС в некотором смысле все-таки служили представительством интересов, поскольку пытались ограничить число тех, кто имел право на материальные привилегии по сравнению с представителями менее квалифицированных технических профессий, и воспрепятствовать вступлению в свои ряды мастеров и десятников. Условия приема (профессиональное образование, наличие диплома, отрасль, где занят кандидат, и профессиональный опыт) устанавливались весьма педантично и, тем не менее, вновь и вновь оспаривались: например, претензию на членство в ИТС выдвинули экономисты, желавшие тоже получить возможность пользоваться относительно хорошим снабжением продуктами и потребительскими товарами. В то время как советское правительство, с одной стороны, пыталось с помощью ВАИ ликвидировать «кастовость» инженеров и уравнять «ИТР» с рабочими, в лице ИТС, с другой стороны, возникла новая сословная организация, которую не только старые специалисты, но и молодые инженеры, происходившие из рабочего класса, обороняли от «несанкционированных вторжений». Таким образом, постепенно развивалась новая, советская каста инженеров, однако она уже не заявляла самостоятельной политической позиции, а лишь защищала свои «кормушки».

г) Карьеры инженеров после 1917 г.

«Для того, чтобы понять, что означал для нас тогда ленинский призыв — не теряя ни одного дня, взяться за воссоздание своей страны, — нужно было жить в наше время и иметь представление о той тяжкой године, в которую он прозвучал», — писал А.И. Угримов. Инженеры, группировавшиеся вокруг Кржижановского, приняли участие в реконструкции хозяйства России сразу после Октябрьской революции. А.В. Винтер и Й. И. Радченко всего через несколько дней после Октябрьской революции, в декабре 1917 г., условились с Лениным о сооружении новой электростанции, работающей на торфе: строительство Шатурской ГРЭС началось уже весной 1918 г. Ленин подчеркнул в беседе с Винтером, что электрификация имеет для него приоритетное значение: «Мы будем помогать вам, и вы всегда обращайтесь с просьбами непосредственно ко мне».

В комиссии ГОЭЛРО под руководством Кржижановского работали инженеры Винтер, Классон, Радченко, Л. Красин, братья Угримовы и многие другие. ГОЭЛРО была призвана осуществить планы, давно лелеемые инженерами. Наряду с Радченко инженер Иван Гаврилович Александров (1875-1936) смог теперь претворить в жизнь долго вынашивавшуюся им концепцию создания промышленного центра на Юге, который функционировал бы благодаря гидроэлектростанции: строительство плотины и ГЭС на Днепре стало ядром плана ГОЭЛРО. В январе 1918 г. Ленин предложил и Генриху Осиповичу Графтио (1869-1949), до 1917 г. не связанному с большевиками, воплотить, наконец, в реальность проект гидроэлектростанции на Волхове, строительство которой последний планировал на протяжении десяти лет. «Я был поражен, — пишет Графтио. — И действительно, на первый взгляд казалось рискованным начинать в такое трудное время строительство огромной гидростанции, от которой в мирных условиях отказалась царская Россия… Я с радостью сел за работу. Были извлечены давно забытые чертежи».