Книга Десантник. Остановить блицкриг! - Олег Таругин

– Лех, а я, кажись, понял! – неожиданно подал голос тот, кого десантник, честно говоря, ожидал услышать меньше всего – сержант Борисов: – Это ж навроде железной дороги, так? Сначала одна колея, потом стрелка-развилка – и дальше – уже две колеи. Когда товарищ лейтенант госбезопасности генерала ихнего грохнул, а твои товарищи фашистские танки пожгли, стрелка-то – щелк! – и переключилась. И теперь мы по другому пути поехали. Хоть и в том же самом направлении. Верно излагаю?

– Верно, – ошарашенно пробормотал десантник. – Хороший пример, пожалуй, даже получше моего будет. Молодец, товарищ Василий, сечешь тему!

– Ну, а чего ж… – зарделся от похвалы летун, вызвав уважительный взгляд особиста. – Батька-то мой еще с царских времен машинистом на железке служил. В революцию пятого года стачечный комитет возглавлял! Жаль, погиб рано, беляки в восемнадцатом годе убили.

– Все это, конечно, интересно, но отчего ты считаешь, что мы именно в параллельном мире? – спросил Владимир, переглянувшись с товарищами.

– Так именно из-за вас и считаю! – почти весело ответил Леха. – Не понял? Вот и я тоже не сразу врубился, а потом немного подумал – полезное, кстати, занятие! – и дошло. Все ведь очень даже просто: измени мы СВОЮ собственную историю – вас бы сейчас рядом со мной просто не было. Да и меня, скорее всего, тоже тут не наблюдалось. Не понимаешь?

– Не совсем.

– Ну, вот смотри: какова вероятность, что, пойди история иначе, я бы появился на свет? Нет, возможно, что и появился бы, до моего рождения всего-то полстолетия с небольшим. А у вас? У всех пятерых? Вы-то ведь и вовсе только через пару веков должны родиться!

– И что это доказывает?

– Многое. Те же самые фантасты считают, что чем дальше в прошлом происходит воздействие, тем глобальнее окажутся изменения будущего. Проще говоря, в мое время, через пятьдесят-семьдесят лет, эти самые изменения будут одни, а в ваше, через двести, – совсем другие. И чем дальше, тем сильнее поменяется история, а значит, и судьбы живущих людей! Даже если вы все-таки родитесь, шансы на то, что все пятеро станете военными, окажетесь в спецназе да еще и будете служить в одном подразделении, практически стремятся к нулю. Да и моя судьба почти наверняка окажется абсолютно иной. Если перед поступлением не отслужу в десанте – меня почти наверняка грохнут в первом же бою, поскольку выжить удалось исключительно благодаря всему тому, чему в родной армии обучили. Ну и дальше в том же духе: не поступлю на геологический – не пойду в экспедицию. Не пойду в экспедицию – не найду этот ваш маяк. Не найду маяк – не перенесусь в прошлое, вас не пошлют на мои поиски и мы не встретимся… ну и так далее. Словно костяшки домино: упала одна – повалились все. Цепная реакция, короче. Теперь врубился?

– В целом. Хотя и не могу сказать, что ты меня полностью убедил.

– Так я еще и не закончил, – фыркнул Степанов. – Теперь самое главное. Помнишь ваш скоропостижно погасший портал? А теперь прикинь, когда именно это произошло, вернее – после ЧЕГО?

Несколько мгновений старший лейтенант напряженно размышлял, затем чуть растерянно взглянул на десантника:

– Думаешь? Гудериан?

– Да практически убежден! – серьезно кивнул Леха. – Уж больно все логично сходится, практически одно к одному. Само по себе мое попадание в прошлое, понятное дело, ничего изменить не могло. И те пострелушки, что мы с Васей по дороге устроили, тоже. И даже того, что мы с летуном целого фон-барона в плен захватили да фашистский аэродром рванули, для изменения истории оказалось, видимо, маловато, поэтому вы меня и нашли. Зато когда Михалыч «быстроногого Гейнца» на тот свет отправил, все и понеслось. Точка невозвращения оказалась пройдена. Ну, или точка бифуркации, как я уже говорил.

– Значит, назад нам не вернуться? Так получается?

– А вот этого я как раз и не говорил, – мотнул головой Степанов. – Тут все зависит исключительно от того, насколько ваши спецы научились с временем управляться. Если они в курсе про параллельные миры и прочие хроноответвления, то вполне могут вас и найти – сам же говорил, в скафандрах какие-то супер-пупер маячки имеются, по которым можно ваше местоположение отследить. Так что не паникуй раньше срока. Хотя, подозреваю, это может оказаться и весьма небыстрым делом. Ну, вот как-то так, коллега…

Договорив, Алексей с облегчением перевел дыхание. Ф-фух! Крайний раз только на выпускных госэкзаменах в институте столько говорил, аж горло пересохло!

Залпом допив остывшее кофе, смял стаканчик, бросив его в кучку оставшегося после приема пищи мусора. Ближайший спецназовец поднес небольшой цилиндрик, щелкнул клавишей – оберт-ки пыхнули быстрым бездымным пламенем, не оставившим после себя даже золы. Леха мысленно одобрил: удобно. Ни следов, ни запаха – никакая собачка не вынюхает. А к грамотно натренированным поисковым собачкам бывший боец разведроты ВДВ сержант Степанов еще со времен срочной службы испытывал вполне однозначные чувства. Интересно, что за пластик такой, коль горит, словно порох? Или не в пластике дело, а в той цилиндрической штуковине? Нужно будет не позабыть спросить, любопытно же…

– Уходить нужно, – подвел итог недолгой дискуссии старлей Локтев. – Да, Алексей, ты познакомиться хотел? Сейчас самое время, потом, боюсь, уже некогда будет. Мужики, стройся!

Космодесантники, улыбаясь, поднялись на ноги. Леха с товарищами сделали то же самое. Так уж вышло – случайно или нет? – что люди из разных времен оказались напротив друг друга. Гости из далекого будущего стояли напротив не менее далеких предков, пятеро против троих. Причем один из этих троих тоже был здесь чужим. Или уже не чужим, а своим? Как и все остальные?

– Виктор Прохоров, младший лейтенант, мой зам, – представил Владимир первого товарища, крайнего с левого фланга, и названный боец, русоволосый, как и командир группы, коротко кивнув, первым протянул ладонь. Рукопожатие оказалось крепким, мужским. Взгляд бойца Лехе тоже понравился. Серые глаза смотрели спокойно и рассудительно, и в то же время где-то в самой их глубине высверкивали смешливые искорки: мол, поглядим еще, на что ты, товарищ предок, годен! Нормальный мужик!

– Стэнли Федюкевич, старший прапорщик, наш самый главный спец по всему, что взрывается. По тому, что сразу взрываться не хочет, – тоже.

Степанов пожал руку спецназовца, автоматически, как учили когда-то, анализируя внешность. Темные волосы, карие глаза. Ироничный взгляд. Старый шрам через всю левую щеку: интересно, это у них в будущем так с пластикой плохо, или сам захотел оставить на память? Скорее, второе: спецы по минно-взрывному – те еще перцы. Куда до них обычному бойцу – элита… ну, по крайней мере, в его время.

– Михаил Родимов, сержант, как и ты. Просто боец… невидимого фронта. Ну, если не считать, что он мне дважды жизнь спас. Жрет, правда, за двоих, но зато силушкой не обижен, сам видишь.

– Командир, а не прогуляться б тебе в вакуум и без скафандра? – смущенно прогудел здоровенный, словно тот самый хрестоматийный славянский шкаф, космодесантник, пряча взгляд светло-голубых глаз.