Книга Золотой век амазонок - Флоренс Мэри Беннет

Сэр Ричард Бартон утверждает, что Тянь-Ван (Tien-Wang), Небесный Король Тайпинов («Князей Мира»), располагал 1000 женщин-тслохранительниц. Этот факт можно назвать особенно интересным, потому что Тянь-Ван в 1851 году возглавил внушительное по размаху восстание против реакционного маньчжурского императора, правившего Китаем, и назвал себя именем Тай Те (Tie The) (Небесная Добродетель). Он провозгласил себя восстановителем почитания истинного Бога, вторым сыном Господа, братом Иисуса, правителем всей Поднебесной и истинным владыкой Китая. Этот универсальный монарх и его последователи совершили великие завоевания и, вероятно, овладели бы всем Китаем, если бы не совершенная Гордоном интервенция, повлекшая за собой поражение тайпинов и захват европейцами Нанкина в 1864 году, после чего Тянь-Ван совершил харакири. Его сторонники в основном укрылись в Тонкине, где их долго знали как беспокойных смутьянов, принадлежавших к организациям Черных и Желтых Знамен. Интересно отметить, что двойная претензия, сделанная Тянь-Ваном на божественное достоинство и титул всемирного монарха, совпала с появлением при нем женской гвардии, что социологически связывает китайского религиозного реформатора не только с князьями Декана, но, как мы еще убедимся, с окутанными тайной правителями Верхнего Нила и западного побережья Африки.

Глава 5. АМАЗОНКИ НА КАВКАЗЕ

От века к веку воспоминания об амазонках настойчиво теснились к Понту, ко всему Кавказскому горному хребту и регионам, непосредственно расположенным позади него, или же попадающим в его сферу влияния. Многие авторы предполагали, что какие-то остатки населения разгромленного Фемискирского государства нашли себе убежище среди более высоких гор, и там, пребывая в безопасности, если не в одиночестве, сумели в большей или меньшей целостности сохранить традиционный образ жизни. Идея эта постоянно подкреплялась сообщениями об участии женщин этого края в войнах. Когда понтийский царь Митридат V воевал с римскими колониями в Малой Азии между 100 и 98 годами до н. э., в огромной армии его находились сильные вспомогательные отряды из Скифии и Сарматии, считавшиеся варварами как друзьями их, так и врагами. Как утверждают, после сражений римляне находили среди убитых женщин, одетых в панцири и с оружием в руках. Историк Аппиан, повествуя об этой войне, обращается к интересующей нас теме и поднимает интересный вопрос: а не была ли преувеличена степень участия этих женщин в сражениях. По его мнению: «Среди заложников и пленных было обнаружено несколько женщин, чьи раны оказались столь же серьезными и опасными, как и у мужчин. Говорили, что женщины эти являются амазонками либо потому, что вспомогательные войска набирались среди племен, соседствовавших с амазонками либо потому, что варвары давали подобное имя всем воинственным женщинам».

По прошествии более чем трех столетии предание в этом регионе еще не было забыто. Гиббон рассказывает, что в театрализованном шествии по случаю триумфа императора Аврелиана в 274 году н. э. участвовали десять героинь из готского племени, захваченные в плен с оружием в руках и представленные римскому народу в качестве «амазонок». Именно комментируя сей факт, Гиббон, не менее великий скептик, чем Аппиан, писал с удивительной для себя нерешительностью: «Почти невероятно, чтобы общество амазонок могло когда-либо существовать в Старом или Новом Свете». Из подобных уст мы могли бы рассчитывать и на более определенную сентенцию. Тем не менее вопрос содержит в себе достаточно тайны, чтобы оправдать не свойственную Гиббону нерешительность.

Например, Якоб Рейнеггс, в описании Кавказа, относящемуся к 1796 году, утверждает, что в его время черкасы говорили, что до того, как их отцы вышли к Черному морю, земля эта принадлежала народу «аммеш», с которыми они находились в войне. Женщины их «не допускали в свое общество мужчин, однако полные воинского духа охотно принимали в свою боевую гильдию любую соплеменницу, готовую разделить их скитания». На первый взгляд кочевое племя состояло из общественных отбросов конфликтующих племен. Шебер, повествуя об Азиатской России, перемещает женщин в еще более дальние регионы, поскольку слышал о том, что «амазун» еще населяли горы Великой Татарии, и хотя в его время они уже расстались с привычкой постоянно сражаться, сделались умелыми охотницами и держат своих мужей в состоянии полной покорности. С другой стороны, нам известно, что калмыки — обитающий в России азиатский народ монгольского происхождения и, возможно, знакомый с теми амазун, о которых пишет Шебер, — пользовались словом «амецайне», называя им полных жизненной силы женщин. Нам не сообщают, насколько филологически обоснованным и описательным является это слово. Возможно, оно было производным, позднейшим преобразованием греческого, или, точнее говоря, грецизированного термина амазон; на деле определения подобного толка в приложении к личности существовали с дней Митридата. Во всяком случае, длительное существование слова в конкретной местности, при всех небольших вариациях в его звучании и в применении к определенному племени или типу женщин, заставляет отнестись к себе внимательно. Оно может просто свидетельствовать о существовании легенды и одновременно указывать при этом на наличие известных оснований у сочинителей легенд, что, похоже, подтверждает местная история.

Во всяком случае, слухи подобного рода, повторяемые путешественниками или авторами посвященных этим регионам книг, начиная от Средневековья и вплоть до конца восемнадцатого столетия, явно указывают в этом направлении. Сэр Джон Мандевиль, выделяющийся в обществе выдумщиков-повествователей, писал об амазонках как о племени, еще существовавшем в его время. Помимо всего прочего он утверждает, что они держали десять потерянных колен Израилевых в окруженной высокими горами долине. Даже наделенный фантазией рыцарь мог бы понять, что горы не являются сплошной изгородью и что бдительность амазонок не могла бы оказаться настолько высокой, чтобы содержать в горном загоне такое количество непоседливых евреев. Еще в те времена существовали другие, противоборствующие школы, которые помещали потерянные колена в Абиссинии и на берегах Ганга. Известная неопределенность в географическом положении объяснялась неопределенностью представлений о земном шаре у средневековых ученых, свидетельствуя, впрочем, о национальных особенностях населения этих дальних земель. Однако интересно слышать, что несториане Месопотамии претендуют на происхождение от потерянных колен, в то время как евреи Кавказа всегда настаивали на том, что являются потомками этих десяти племен, грузинские евреи уверяли в том, что являются потомками пленников, уведенных Навуходоносором, а обитающие в более удаленных местностях утверждали, что были выведены из Палестины Салманассаром. Все это указывает на особое смешение племен в районе Кавказа. Вызывает также интерес связь женщин с потерянными коленами Израильскими. Амазонки принадлежали к скифскому народу, а, насколько нам известно, одна из наиболее устойчивых традиций называет скифов (прародителей всего тевтонского племени, а следовательно, англов и саксов) представителями десяти потерянных племен. В качестве доказательства можно привести старинные верования евреев, их последующее поклонение Ашторет, Небесной Царице, а также то, что в рассеянных остатках племен почитание Каббалы или традиционного знания должно было перевесить записаный закон и вне сомнения породить некоторые из возникавших повсюду мистических экстравагантностей, а также тайны, хранимые избранными посвященными в них людьми. Это же вновь вызывает ассоциацию вооруженных женщин с религиозным ритуалом.