Книга Плененное сердце - Барбара Картленд

Как она должна быть ему благодарна!

Сабина вспомнила первый раз, когда увидела его. В тот вечер сквайр прислал викарию записку, где сообщал, что некая дама, приглашенная на обед, заболела, и он просил леди Эвелин прислать одну из ее дочерей, чтобы та заняла место заболевшей гостьи.

— Как приятно, что сэр Джордж подумал о нас, — сказала леди Эвелин, прочитав записку, но Сабина поняла, видя, как мама поджала губы, что думала она совсем другое.

— Приятно! — фыркнула Гарриет, не упускавшая ни единой возможности высказать свое мнение. — Я бы не считала это приятным, мама. Это просто наглость с их стороны приглашать нас в последний момент, как будто мы слуги, чтобы бежать по первому их зову. Им и в голову не придет пригласить нас так, как это обычно делается. Думаю, это все потому, что их Лаура и Дороти настолько бледны и малопривлекательны, что они боятся приглашать нас из-за их женихов.

— Гарриет! Как ты можешь? Что сказал бы папа, если бы услышал тебя? — укоризненно воскликнула леди Эвелин.

— Папа подумает, что все нормально, — проворчала Гарриет. — Я знаю, наша жизнь здесь зависит от сквайра, но господин Джордж считает, что по этой причине он может говорить и делать с нами все, что пожелает. Но мы же не мебель, чтобы передвигать нас с места на место, лишь бы угодить интересам Бертрамов, что бы они там ни думали.

— Гарриет, если ты скажешь еще хоть слово, я все расскажу папе, — сердито заявила леди Эвелин. — Я согласна с тобой, что было бы неплохо, если бы сэр Джордж и леди Бертрам иногда присылали вам приглашения не для того, чтобы заменить неожиданно заболевшего гостя или просто заполнить пустое место за столом. Но мы должны помнить, что гордыня — плохое человеческое качество.

— Не вижу причин, почему это должно быть так, — продолжала спорить Гарриет. — Сквайр получил дворянское звание исключительно по политическим причинам. Ты сама, мама, говорила, что наш род восходит к Вильгельму Завоевателю и Вэнтеджи тоже очень достойная семья. Я слышала, как дядя Герберт упоминал об этом.

— Гарриет, ты не должна говорить в манере, неподобающей леди, — упрекнула ее мать. — Кроме того, никто и не ожидает, что именно ты пойдешь на обед. Приглашение примет Сабина.

— Ой, нет, мама! — запротестовала девушка. — Ты знаешь, как трудно общаться с Лаурой и Дороти. Я никогда не могу придумать, что им сказать. Они всегда задирают нос перед нами.

— Позволь мне пойти, мама, — взмолилась Гарриет. — Я покажу им, что не боюсь ни того, что они могут сделать, ни того, что они скажут.

— Конечно, нет, Гарриет. Тебе пока еще рано выезжать.

На следующий год будет совсем другое дело. Сегодня поедет Сабина. К счастью, твое белое платье чистое, мы можем добавить голубой поясок, чтобы немножко оживить его.

Поскольку протесты Сабины были оставлены без внимания, а доводы признаны совершенно безосновательными, вечером она отправилась в гости к сквайру в наемном экипаже.

Она предполагала, что будет чувствовать себя там, как рыба, выброшенная на сушу, среди высокомерной, но, надо заметить, довольно потрепанной толпы местных жителей, которые были обычными гостями у сквайра. Но, к собственному удивлению, девушка обнаружила, что сидит за столом рядом с молодым человеком, довольно напыщенно рассуждающим о книгах и о политической ситуации в Европе.

Сабина не поняла и половины из того, что он сказал, но слушала очень внимательно и была очень ему благодарна за то, что, когда после обеда джентльмены присоединились к дамам, он подошел к ней. Вечер прошел довольно приятно, и когда она стала прощаться с леди Бертрам, та предложила ей приехать на следующий день, чтобы поиграть в крокет.

— Нас будет нечетное количество, если вы не приедете, — сказала она. — Так что передайте своей маме, милочка, что мы будем вас ждать в половине третьего.

Леди Эвелин снова поджала губы, когда получила записку с приглашением, написанную в повелительном тоне. Но Сабина, к ее удивлению, охотно согласилась поехать на этот раз.

Хотя она не отличалась большим умением играть в крокет, который, кстати, искренне ненавидела, ей очень хотелось встретиться еще раз с молодым человеком, который оказался ее соседом за обеденным столом. Он подошел к ней сразу, как только Сабина появилась.

На следующий день она выяснила его имя и, когда узнала, что это лорд Тетфорд, почувствовала смущение, что вела себя с ним так запросто.

— Думаю, ваша мама знакома с несколькими членами моей семьи, — сказал лорд Тетфорд тогда. — Мне хотелось бы выразить свое почтение вашим родителям. Будут ли они завтра дома, если я заеду днем?

— Я… скажу маме, — пробормотала Сабина, изумленная и в то же время довольная тем, что он решил навестить их.

«Это будет хороший урок Бертрамам», — подумала она.

Сквайр и его семья столько возомнили о себе, что никогда не принимают приглашения, которые им присылает леди Эвелин.

Хотя та с завидной пунктуальностью раз в год приглашала их на чай, считая это своим долгом.

— Я не сомневаюсь, что мои папа и мама будут очень рады вас видеть, — добавила Сабина, и ее нисколько не удивило, что леди Эвелин осталась довольна, услышав о предстоящем визите.

Ей и в голову не приходило, что за всем этим скрывается что-то более значительное, чем простые визиты. Надо сказать, что лорд Тетфорд остановился в доме у сквайра на неделю и каждый день приходил к ним в гости. Она водила его на прогулки по саду, показывала конюшни, которые, кстати, не произвели на него никакого впечатления. Его визиты проходили гораздо приятнее, когда он сидел на веранде и рассказывал всей семье, за исключением папы, о своей жизни при дворе.

Леди Эвелин, лелеявшая в памяти воспоминания о королеве, к которой относилась с большим почтением, была в восторге от этого. А Гарриет и Мелани засыпали его вопросами о Лондоне и о модных курортах, где ему приходилось отдыхать.

Сабина подумала, что многие из его рассказов довольно скучны, но они вместе с Гарриет сочли определенной победой над заносчивыми девицами Бертрам тот факт, что лорд Тетфорд предпочитал проводить большую часть времени за пределами их дома.

Когда в конце недели он сделал Сабине предложение, та была просто ошарашена.

— Я получил разрешение от вашего отца, — сказал он, — поговорить с вами об очень деликатном деле. Я хочу, Сабина, чтобы вы стали моей женой. Вы единственная девушка из тех, кого я встречал в своей жизни, которая, как мне кажется, будет соответствовать моему положению при дворе.

— Вы спрашивали у моего папы? — ахнула Сабина.

— Ваш отец дал мне разрешение поговорить с вами.

Через некоторое время Сабина, чрезвычайно изумленная, обнаружила, что незаметно для самой себя ответила согласием. У нее не было уверенности, что она это выразила большим количеством слов, но Артур, очевидно, считал, что на его предложение руки и сердца может быть только один ответ.