Книга Жены и девы Древней Руси - Татьяна Муравьева

Король Болеслав, к которому бежал Святополк, принял его с должными почестями и предоставил для борьбы с Ярославом войско, в которое кроме поляков входили немцы, венгры и печенеги, союзные польской короне. А когда Болеслав узнал, что его дочь находится в заточении, то решил сам возглавить поход на Киев.

Ярослав не стал дожидаться противника в Киеве, а выступил ему навстречу. Но на сей раз удача отвернулась от Ярослава: на берегу Западного Буга произошло сражение, в котором он потерял почти все свое войско. С четырьмя оставшимися в живых дружинниками бежал Ярослав в Новгород, оставив Киев на милость победителей.

Женщины из княжьей семьи: княжна Предслава, ее сводные сестры, молодая мачеха Марья Борисовна – последняя жена князя Владимира со своей трехлетней дочкой Марией-Добронегой, Анна – жена Ярослава – собрались у окна и со страхом смотрели, как победители вступают через городские ворота в стольный град. Впереди, горделиво восседая на могучем коне, одетый в сверкающие доспехи, ехал король Болеслав, рядом с ним – исполненный злобной радости Святополк, а дальше бесконечной чередой тянулись иноземные полки под развевающимися знаменами.

– Что же теперь с нами будет? – в ужасе прошептала Анна.

* * *

Святополк снова сел на великокняжий престол, но настоящим хозяином в городе стал не он, а король Болеслав. Везде слышалась громкая иноземная речь, польские и немецкие воины разгуливали по Киеву, однако до поры до времени особо не бесчинствовали.

Киевляне настороженно выжидали, чем обернется для них союз Святополка с польским королем, и лишь священник Десятинной церкви грек Анастас Корсунянин безоговорочно признал власть Болеслава и попросился к нему на службу. Болеслав, не знавший, что Анастас однажды уже совершил предательство, сдав врагам свой родной город Корсунь и перейдя на сторону победителей, поверил его льстивым речам и сделал его своим доверенным лицом. Он поручил Анастасу начать переговоры с Ярославом об освобождении своей дочери. Анастас отправился в Новгород, но Ярослав не пожелал вернуть отцу несчастную Болеславну и даже отказался сообщить, где именно она содержится. Корсунский поп вернулся ни с чем.

Однако Болеслав не торопился отправляться восвояси, и удерживала его в Киеве вспыхнувшая с новой силой страсть к Предславе.

Княжна перебралась обратно в свое село Предславино, чтобы пореже встречаться со Святополком, внушавшим ей ужас и отвращение, и с Болеславом, нескрываемая страсть которого смущала и пугала ее.

Однажды Предслава сидела в своей светлице за пяльцами, а ее старая нянька за прялкой. Вдруг они услышали стук копыт. Предслава глянула в оконце и увидела, как посреди двора, поддерживаемый двумя гайдуками, сходит с коня король Болеслав.

– Няня, – испуганно сказала княжна, – к нам гость пожаловал. Поди узнай, что ему нужно.

Но Болеслав уже переступил порог светлицы.

– Здравствуй, ясновельможная княжна! – сказал он вкрадчиво и, сняв бархатную шапку, низко поклонился.

– Здравствуй, государь, – учтиво ответила Предслава. – Ты оказал мне большую честь, посетив мое скромное жилище.

– Не говори так, княжна, – с жаром воскликнул король Болеслав, – это для меня честь и счастье видеть твои ясные очи!

Предслава потупилась, не зная, что сказать, а Болеслав продолжал:

– А помнишь ли, как три года назад засылал я к тебе сватов и ты уязвила меня в самое сердце, отказавшись взять себе в мужья? Крепко тогда я на тебя рассердился, и все три года каждый день говорил себе: забудь жестокую! Но разве это в силах человеческих? Всякий, кто увидел тебя хотя бы единый раз, не забудет до конца дней своих, даже если проживет он сто лет или двести! Княжна, золотая моя, я люблю тебя больше своей души! Будь моею женой, и я заставлю солнце светить для тебя одной, луну и звезды небесные брошу к твоим ногам!

Болеслав грузно рухнул на колени и, схватив руку Предславы, стал осыпать ее жаркими поцелуями.

Предслава в ужасе отдернула руку:

– Встань, встань, государь! Негоже тебе стоять передо мной на коленях. Я не могу и не хочу быть твоею женой.

Лицо короля потемнело, а в глазах сверкнула ярость. С усилием поднявшись на ноги, он с угрозой сказал:

– Берегись, княжна! Я предложил тебе честный брак, но, если он тебе неугоден, могу поступить с тобой, как поступают с военной добычей. Хорошенько подумай, прежде чем отказать мне, когда я еще раз приду просить твоей руки!

Болеслав развернулся и вышел, громко хлопнув дверью.

Предслава почти без чувств упала на лавку.

– Что же мне делать, няня? – спросила она с тоской.

– Не знаю, дитятко, – ответила нянька. – Наверное, покориться. Суженого конем не объедешь. Недаром ведь когда-то я говорила, что быть тебе королевой – вот и накаркала!

И нянька заплакала.

* * *

Несколько дней спустя Предслава стояла рядом с Болеславом перед аналоем в Десятинной церкви. Венчал их поп Анастас, который всячески заискивал перед польским королем и выражал бурную радость по случаю его бракосочетания с русской княжной.

Поведение попа навело Болеслава, который до сих пор шел лишь на поводу у своей страсти, на мысль, что этот брак может принести ему и определенную политическую выгоду. Ведь став мужем старшей дочери князя Владимира, он получал право претендовать на киевский престол. И Болеслав отчетливо представил себе, как он сместит с престола Святополка, подарив ему в возмещение ущерба какой-нибудь польский город, и присоединит бескрайнюю Русскую землю к Польскому королевству, так же как присоединил когда-то Чехию и Моравию.

Однако этим мечтам Болеслава не было суждено осуществиться. Святополк разгадал его намерения и, хотя внешне польский король и великий князь Киевский по-прежнему оставались друзьями и союзниками, стал подстрекать киевлян против поляков, тем более что польские воины, соскучившись в бездействии, начали чинить всяческие обиды местному населению. Киевляне подняли восстание, на городских улицах начались стычки, и Болеслав счел за благо, забрав Предславу, которая была теперь его законной женой, вернуться в Польшу.

Однако поскольку вступил он в Киев как завоеватель, то перед тем, как отправиться на родину, потребовал у Святополка своей доли добычи: половину казны Ярослава и несколько сотен пленников – как знатных, так и простых. И Святополку пришлось согласиться.

Король Болеслав покидал Киев с большим обозом: на возах везли казну – сундуки с золотом и серебром, увязанные в рогожи драгоценные сосуды, меха и шелковые ткани; в тяжелых дорожных колымагах ехали знатные пленники, простые шли пешком. Самыми знатными среди пленниц были сводные сестры Предславы, ее мачеха с маленькой дочерью и жена князя Ярослава.

Предслава, глядя сквозь слезы на удаляющийся Киев, его стены и башни, блестящие купола Десятинной церкви, днепровскую пристань с кораблями, чувствовала себя не королевой, направляющейся в свое королевство, а такой же пленницей, увозимой на чужбину.