Книга Совершенство - Клэр Норт

Узник флоридской тюрьмы особо строгого режима сидел на краешке больничной койки.

– Сейчас я более-менее в себе, – говорил он. – Но я в больнице уже одиннадцать дней. Меня раньше уже помещали в изолятор. Там тебя изолируют от остального контингента, чтобы ты никого не покалечил.

– А вы кого-то покалечили? – спросила я.

– Я убил человека, – ответил он, пожав плечами. – А он собирался убить меня.

– Вы в этом уверены?

– Конечно же, уверен. Я же видел, как он на меня смотрел, как будто знал, что я должен умереть. А мне надо было успеть первым, вот и все.

– А почему вы теперь в больнице?

– Да пытался повеситься на простыне. Я уже в третий раз пытаюсь наложить на себя руки, а сейчас чувствую себя нормально после того, как меня посмотрел доктор, но, похоже на то, что когда меня отошлют назад, я снова попытаюсь, пока не добьюсь своего.

Вот так, совершенно спокойно, подперев руками подбородок, передо мной сидел совершивший к двадцати двум годам три убийства, приговоренный к пожизненному заключению.

– Когда я сидел в изоляторе, то видел сны, – объясняет он, глядя сквозь разомкнутые пальцы. – А сейчас снов я вижу меньше. Я просто жду.

– Чего ждете?

– Не знаю. Просто жду.

Меня не страшит одиночество – я его больше не боюсь.

Дисциплина.

Я – королева знакомств по Интернету, я – чудо в один клик. Люди меня забывают, но остается мой цифровой профиль, бережно хранимый в двоичном коде и запомненный Интернетом, что гораздо надежнее, нежели человеческая память. Паутина «заточена» под кратковременные отношения: увидел что-то, понравилось? Ставь закладку. Нравится то, что видишь прямо сейчас? Позвони мне, я здесь, рядом, я жду.

– Вы совсем не похожи на фотографию в своем профиле! – обычно восклицают, когда я представляюсь на первом заранее обговоренном свидании.

Я выгляжу точно так же, как на фото в профиле, но мое лицо забыть легче, чем дату и время, которые вы вбили в свой смартфон. Людям обычно приходится что-то бормотать, чтобы загладить неловкость от того, что они не запомнили меня или не узнали моего лица.

– В том смысле, что выглядите просто потрясающе, – добавит настоящий джентльмен. – Как бы… в реальности вы гораздо лучше.

Выходы в туалет – крах хорошего свидания. Мужчины, которым всего через двадцать минут приходится идти отливать, мне совершенно ни к чему. За три минуты, проведенные в «заведении», их память меркнет, и к тому моменту, когда они оттуда выходят, даже наиболее пылкие и любвеобильные уже успеют забыть мое лицо, а подавляющее большинство позабудет о том, что они вообще явились на свидание.

Столь же легко можно избавляться и от занудных кавалеров. Три минуты в дамской комнате, и когда я выхожу, джентльмен уже, вероятно, расплачивается по счету и шлет сообщения своим приятелям.

Привет, набирает он, я в городе и тихо выпиваю в одиночестве. Ребята, никто не поддержит?

Мозг заполняет пустоты, придумывает оправдания.

– Я порядочный человек, – сказал инспектор Лука Эвард в тот день, когда обо всем узнал. – Я не забываю тех, с кем переспал, я не их таких.

Просто потому, что вы меня забыли, – значит ли это, что я нереальна?

Вот.

Вы забываете.

Вот.

Я реальна.

Реальность: предположительное состояние вещей, когда они существуют на самом деле.

Я дышу, и за то время, пока воздух выходит у меня из легких, я исчезаю из памяти людей и перестаю существовать для всех, кроме себя самой.

Глава 20

Круизный лайнер пришвартовался в Шарм-эль-Шейхе перед самым рассветом, тихонько приближаясь к причалу, когда начало всходить солнце. Я сделала макияж, чтобы скрыть темные тени усталости вокруг глаз, и пересекла границу по австралийскому паспорту, затерявшись среди туристов. Египетский диалект арабского языка очень сильно разнится от стандартного арабского и его суданского диалекта, на которых я говорила, и хотя я все понимала, быстро отвечать оказалось довольно трудно. Даже если бы я могла свободно изъясняться на египетском диалекте, разговоры не очень-то интересовали местных жителей.

– Хотите посмотреть пирамиды? Я вас отвезу! Хотите купить икону? У меня есть любые иконы, которые вам могут понравиться, древние находки, хороший товар, приходите и убедитесь сами! Вам нужно такси? Хотите в ресторан? Хотите посмотреть на Нил? Вам нужен тур? Я знаю, где все лучшее, все самое лучшее!

Только одна местная женщина на курорте, казалось, хотела завязать со мной разговор, перейдя на сирийский диалект в ответ на мой выговор, и спросила:

– Вы не туристка?

– Я – социальный работник, – ответила я. – Работаю во «Врачах без границ».

– А, так вы работаете в Египте?

– Нет, в Судане.

– Жуткое место. Вы – храбрая женщина, что решили туда отправиться.

– Там не так уж плохо.

– Жуткое место! А люди! Просто ужас!

– Египет тоже не без проблем.

– Конечно, но тут все проблемы связаны только с правительством.

– Может, вас кофе угостить? – предложила я. – Я хотела бы побольше об этом узнать.

– Я бы с удовольствием, – ответила она. – Только вдруг кто-нибудь подумает, что вы журналистка.

Получив отказ, я попыталась поговорить с туристами, выискивая тех, кто путешествовал в одиночку. Шарм-эль-Шейх – это гостиницы, пальмы, плавательные бассейны и рестораны один дороже другого. В свое время кристально чистые синие воды и соляные лагуны привлекали сюда американцев и немцев. За последние несколько лет клиентура поменялась, и поверхность воды покрылась пленкой из лосьона для загара. Я наблюдала за тем, как русский папаша бросал в море своего рыдающего сына с криками: «Плыви, плыви, плыви!» – а мальчишка бултыхался и булькал, едва не утонув в отчаянном стремлении порадовать папашу. Я видела, как бразильские дочки воротили носы при виде блюд, поданных им на хрустальных тарелках, и восклицали: «Не пойдет, слишком много калорий!» – после чего еду уносили обратно на кухню.

– Только жидкая пища, – объясняла португальская «принцесса». – Мне нужно следить за своим весом.

Я спала во время самого пика жары, приходя в себя после плавания «зайцем» на лайнере, а на закате вышла на улицу в поисках общества. При британской погоде можно было бы пройти город из конца в конец меньше чем за час. В египетской же «душегубке» мне каждые десять минут приходилось останавливаться, чтобы, сжавшись в комочек, отдышаться на крохотном участке тени. На ощупь казалось, что у меня каждый волос горит.

Поздно вечером я захожу в файлообменную сеть и ищу там Byron14.