Книга Дважды венчанные - Барбара Картленд

Тереза молча прошла с ним весь путь до кабинета, расположенного в необычайно красивой комнате, оформлением которой занимался сам маркиз.

Там к ним присоединился сэр Хьюберт и, отняв ее руку у Гарри, попросил:

— Ложись спать, любимая моя, завтра мы расскажем тебе обо всем, что случится. Тебе нет никакого смысла оставаться здесь.

— Вы… собираетесь… сообщить ему… о его женитьбе? — Тереза запнулась.

Отец кивнул.

Видя ее замешательство, он сам проводил ее к выходу, открыл перед ней дверь и вывел в коридор.

— Отправляйся спать! — Это прозвучало как приказ,

Тереза привыкла повиноваться отцу, послушалась его и сейчас.

И все-таки ей казалось несправедливым, что ее не будет рядом с Гарри, когда его огорошат известием о мнимом венчании.

Горничная, уже ждавшая ее в спальне, помогла снять платье. Тереза скользнула в большую кровать под балдахином.

Горничная загасила все свечи, оставив зажженными только две — в изголовье кровати, и вышла.

Тереза откинулась на подушки.

Ей не давало покоя то, что происходит внизу.

Она могла представить, какой ужас испытает Гарри, когда они скажут ему о случившемся.

При этом она пыталась оправдать себя, повторяя без конца одно и то же:

— Для папы и дяди Мориса это был… единственно возможный способ спасти его.

Прошло довольно много времени, прежде чем она погасила свечи и осталась в полной темноте.

Но и когда она уже засыпала, последние два слова вопреки ее воле все еще ворочались в мозгу: «Спасти его, спасти его!»

Горничная раздвинула шторы, и Терезу разбудил солнечный свет, наполнивший комнату золотистым маревом.

Горничная подошла к кровати.

— Прошу прощения, мисс, его светлость спрашивает, не будете ли вы готовы через час, поскольку он намерен вас увезти.

Тереза озадаченно смотрела на девушку, пытаясь вникнуть в смысл ее слов. Не ослышалась ли она?

— Вы сказали «его светлость». Вы имеете в виду маркиза?

— О нет, что вы, мисс! — возразила горничная. — Я говорю о мастере Гарри, как мы его называем внизу. Он давно встал и велит мне упаковать ваши вещи, так как вы возьмете их с собой.

У Терезы голова пошла кругом, но она понимала, что не стоит больше ни о чем расспрашивать горничную. Встала и начала одеваться, Когда эта процедура подошла к концу, горничная внесла поднос с завтраком.

— Надеюсь, мисс, — сказала она, — я уложила все, что может вам понадобиться.

— Не сходите ли вы за моим отцом в его комнату? Мне хотелось бы видеть его немедленно.

— Обязательно, мисс.

Горничная удалилась, а Тереза приступила к завтраку, отчаявшись осмыслить услышанную новость.

Спустя несколько минут в спальню вошел сэр Хьюберт.

— Папа… что произошло? — спросила Тереза. — Мне сказали, будто Гарри увозит меня.

Сэр Хьюберт плотно прикрыл за собой дверь.

— Я не знал о его намерении отправиться в путь так рано, иначе первым делом зашел бы к тебе.

— Скажи мне, папа, что все это значит? — набросилась на отца Тереза. Сэр Хьюберт присел на стул.

— Мы прождали вчера вечером почти два часа, пока Гарри выйдет из наркотического состояния. Сначала он казался просто невменяемым, потом произнес: «У меня болит голова. Почему я здесь?»

— И тогда… тогда вы… рассказали ему? — Тереза дрожала от нетерпения.

— Маркиз объяснил племяннику, что ради спасения его от женитьбы на женщине, которую он, Морис, никогда не примет в своем дворце, мы обвенчали его с тобой. И показал ему все бумаги, подтверждающие факт вашего бракосочетания.

Тереза едва смогла перевести дыхание.

— И… как отреагировал… Гарри?

— Сначала он казался ошеломленным, видимо, в тот момент он все еще оставался под влиянием наркотического средства. Потом произнес только одну фразу: «Вы могли бы больше доверять мне».

— Я чувствовала это, мне казалось, именно так он и скажет! — воскликнула Тереза. — Он страдал от того, что дядя Морис не доверял ему.

— Мы пытались объяснить ему причину нашего вмешательства, необходимость предотвратить его женитьбу на Камилле Клайд.

— Он сознался вам… что действительно… поступил бы так? — спросила Тереза.

— Гарри выслушан нас, затем встал и направился к двери, — продолжай рассказывать сэр Хьюберт. — «Я уеду завтра утром», — произнес он каким-то странным голосом. Я никогда раньше не слышал, чтобы он так говорил. «Куда ты собираешься ехать?» — спросил его маркиз. «К себе домой, в мой собственный дом, которому я принадлежу», — ответил Гарри.

Сэр Хьюберт тяжко вздохнул.

— Туда-то и предстоит отправиться тебе, дочурка.

— Но… где это?.. И мне обязательно надо ехать… с ним? — испуганно спрашивала Тереза.

— Боурнхолл, родовое гнездо Лэнбоурнов, расположено приблизительно в шести милях отсюда, — ответил сэр Хьюберт. — Мне кажется, доченька, ты не должна бояться, поезжай вместе с ним, как он того хочет.

Опасаясь услышать возражения, он быстро добавил:

— Меня беспокоят две вещи: необдуманные и несерьезные действия со стороны Гарри, поскольку он слишком рассержен, а главное, как бы не просочились слухи о происшедшем или — еще хуже того — не попали на страницы газет.

Тереза прекрасно сознавала, какой ужасной напастью обернулось бы это, и успокоила отца:

— Если мне нужно… ехать с Гарри, я так и поступлю, папа… но мне немного страшновато…

— Я знаю, девочка, но надеюсь, как только Гарри поймет, что наш поступок продиктован лишь стремлением помочь ему, он привезет тебя обратно. Ни мне, ни его дяде не удалось поговорить с ним вчера вечером.

Он горестно вздохнул.

— А чтобы окончательно избавиться от наших разговоров, Гарри просто заперся в своей спальне.

Тереза молча встала и подошла к окну.

Она смотрела на парк, купающийся в солнечных дучах.

Сэр Хьюберт первый нарушил тишину.

— Я знаю, мы требуем от тебя слишком много, но ты прекрасно знаешь — путь к цели, если она достаточно серьезна, не всегда оказывается гладким, и редко когда все идет по задуманному плану.

— Твои слова, папа, означают, что, поскольку я просила тебя разрешить мне работать с тобой, ты предоставляешь мне возможность доказать мою способность к этому, — произнесла Тереза после некоторого раздумья.

— Не могу сказать, будто имел в виду нечто подобное, — ответил сэр Хьюберт, — но, честно говоря, для тебя это действительно может оказаться неким испытанием.