Книга Этруски. Предсказатели будущего - Реймон Блок

Таким образом, этрусские купцы стали посредниками, доставляя заальпийским племенам кельтов заказанные в городах Греции или Великой Греции произведения греческого искусства, несомненно в обмен на содействие при транспортировке олова. Судя по всему, эллинское проникновение в кельтский мир, кроме прямого пути через Марсель и вверх по Роне, шло также по обходным маршрутам через альпийские перевалы, при этом этруски играли роль связующего звена. Возможно, использовался и путь по Дунаю. Во всяком случае, греко-этрусское влияние на кельтскую цивилизацию в конце Гальштатского периода и начале периода Ла-Тен было вполне заметным. В кладе, недавно обнаруженном в княжеской могиле в Ви, под Дижоном, были предметы самого разного происхождения – греческие, этрусские и кельтские. Греческие предметы, в частности, огромный бронзовый кратер (чаша для вина), очевидно, сделанный в каком-то из городов Великой Греции, попал в Бургундию по торговому пути, проложенному этрусскими купцами.

Территориальные амбиции этрусков не ограничивались севером полуострова. Они отправились и на равнины Лация и Кампании; эти земли к югу от Тускии находились под их властью с конца VII в. до н. э. и в течение следующего столетия. Таким образом этруски повлияли на историю Рима и судьбу всего Запада.

Рис. 13. Чаша буккеро. Ок. 600 г. до н. э. Из Черветери. Музей виллы Джулия, Рим.

Латинские народы входили в конфедерацию, созданную в первую очередь по религиозному признаку. Рим, все еще небольшой городок, не обладавший серьезным политическим или военным значением, был одним из членов этой лиги. Могущественная Этрурия без труда удерживала в своем подчинении все латинские племена, и ее воины обосновались в своем Риме, который занимал чрезвычайно важное положение. Рим, построенный на невысоких, но крутых холмах рядом с Тибром, примерно в десяти милях от его устья, представлял собой хорошо защищенную крепость. Этруски старались во что бы то ни стало удержать за собой этот важный оборонительный пункт.

Сохранилось немало свидетельств о пребывании этрусков в Риме; считается, что с 616-го по 510 г. до н. э. Римом правила тусская династия Тарквиниев. Археологические раскопки подтверждают точность этих преданий. Древние авторы рассказывают следующее. В правление римского царя Анка Марция в Риме поселился Лукумон, богатый житель этрусского города Тарквинии. Женой Лукумона была знатная этрусская дама Танаквиль. Прибытие этой четы в Рим сопровождалось важным знамением. Когда Лукумон был на Яникульском холме, слетевший с неба орел сорвал с него шляпу. Затем он стал кружить над колесницей новоприбывших, издавая пронзительные крики, после чего вернул шляпу на голову ее потрясенного владельца. Танаквиль с радостью восприняла этот божественный знак, не сомневаясь, что боги готовят ее мужу какое-то высокое предназначение. Лукумон поселился в Риме и взял имя Луций Тарквиний Приск – Тарквиний Древний. Благодаря своим деловым качествам и непревзойденному ораторскому искусству после смерти Анка Марция он был избран царем.

В этой поразительной легенде мы находим характерные черты, присущие этрусским прорицаниям. Рассмотрим более подробно реакцию Танаквиль, которая, согласно Ливию, преуспела в чтении божественных знамений. По ее мнению, все свидетельства позволяли Лукумону надеяться на исполнение самых смелых надежд: то, что птицей, выступившей в роли небесного вестника, был именно орел; область неба, из которой он спустился; личность того бога, чьим посланцем он был, – Юпитера, царя богов, поскольку орел – царь птиц; и, наконец, голова – наиболее благородная часть человеческого тела. Следует отметить значение, которое придавалось – в соответствии с этрусским методом интерпретации знамений – направлению, откуда был подан знак, и взаимосвязям между чисто материальными факторами и моральным смыслом, которыми они наделялись. Огонь, который в детстве окружил голову Сервия Туллия, предвещал его восхождение на трон после смерти Тарквиния Древнего, и точно то же предсказывала находка прекрасно сохранившейся человеческой головы во время строительства этрусскими тиранами храма Юпитера Капитолийского – она свидетельствовала о величии и человека, и святилища. Шесть веков спустя аналогичное чудо возвестило о будущем величии Октавия, которому суждено было стать императором. Как рассказывает Светоний, слетевший с небес орел вырвал хлеб у него из руки, а затем отдал.

Рис. 14. Чаша буккеро с резными украшениями. VII в. до н. э. Музей виллы Джулия, Рим.

Итак, этруски с самого первого момента появления на римской земле принесли с собой представления о знамениях и технику их толкования, зародившиеся у них на родине. В сущности, на семи холмах обосновалась сама этрусская цивилизация. Имя Лукумон, которое Ливий считает именем царя, на самом деле не являлось личным именем. По-этрусски это слово означало «властитель, господин». Каждый город Этрусской федерации имел своего лукумона. Кроме того, наивность повествования чувствуется в рассказе о том, что Лукумон сменил свое имя на Луций Тарквиний Приск, то есть Тарквиний Древний. Прозвище Приск, скорее всего, было приписано ему в более поздние времена, чтобы отличить этого царя от его сына и наследника.

По преданию, Тарквиний Древний был сыном грека из Коринфа по имени Демарат. Мы не можем проверить эту легенду, но она напоминает о греческом влиянии в VI в. на Этрурию, в частности пелопоннесского города Коринфа. Этрусская династия, согласно римскому преданию, состояла всего из трех человек – Тарквиния Древнего и его сына Тарквиния Гордого, а между ними был безродный Сервий Туллий. Но он тоже вел себя как великий тусский монарх. Император Клавдий в речи, произнесенной им в 48 г. и записанной на бронзовой таблице, найденной в Лионе, говорит, что по-этрусски Сервия Туллия звали Мастарна. Однако на фресках из гробницы Франсуа в Вульчи изображены два брата – Авл и Целий Вибенна, сражающиеся вместе с вождем по имени Мастарна против другого воина, который значится как римлянин Гней Тарквиний. Таким образом, этрусская версия легенды показывает нам трех этрусских царей Рима своего рода кондотьерами, чьи войны как бы показывают ту враждебность, которую испытывали друг к другу этрусские города. Возможно, правление Сервия служит признаком временного триумфа в Риме вождей могущественной «лукумонии» Вульчи. На недавно найденной вазе буккеро того периода (рис. 13, 14, 21, 22) написано имя Авла Вибенны, и, соответственно, подтверждается историчность тех героев, о которых говорит предание.

Рис. 15. Бронзовая статуэтка сражающейся Минервы. Начало V в. до н. э. Британский музей, Лондон.

Ливий подчеркивает значение политических и военных мер, предпринятых тосканскими царями, покорение ими латинских городов, обширное строительство, предпринятое в гражданских и религиозных целях. Похоже, некоторые мероприятия он датирует этим периодом ошибочно; но в целом его рассказ подтверждается результатами раскопок, проводившихся в Риме. До этрусков Рим был скорее объединением деревень, чем настоящим городом. Этруски превратили его в город, сопоставимый с царскими столицами южной Этрурии. В этот период вокруг семи холмов была построена внешняя стена из местного туфа, обеспечившая их оборону. Эта стена была очень длинная, ее перестроили после вторжения галлов в 378 г. до н. э. Тарквиний создали эффективную канализационную систему – Большую клоаку, благодаря ей болотистая равнина Форума впервые стала местом проведения народных собраний. Дошедший до наших дней впечатляющий фундамент на Капитолии, в подвале Музея консерваторов, является осязаемыми остатками знаменитого храма, посвященного Тарквиниями Капитолийской Троице в последние годы VI в. до н. э. По этрусскому обычаю храм состоял из трех священных камер – целл, – посвященных Юпитеру, Юноне и Минерве, которым здесь поклонялись под их этрусскими именами. Тройная структура храма сохранялась, несмотря на многочисленные перестройки в римский период. Когда Рим основывал бесчисленные колонии в провинциях своей империи, в центре этих городов всегда строился Капитолийский храм – копия легендарного здания, в которое вложили свои знания и свое искусство зодчие Тарквиниев.