Книга Вице-канцлер Третьего рейха. Воспоминания политического деятеля гитлеровской Германии. 1933-1947 - Франц фон Папен

Судьба этого человека, движимого патриотическими мотивами, достойна сожаления, но это был риск, на который должен был идти каждый в его положении. Необычным здесь является то, что сам он не был готов принять на себя ответственность за провал своей миссии и предпочел найти козла отпущения. На эту роль подвернулся я. Он утверждает, что я отправил телеграмму, требовавшую его отзыва, «в открытую», чем и разоблачил его перед британцами. На деле же германский дипломатический шифр был к тому времени уже давно взломан британцами. К тому же более чем вероятно, что он и сам был несдержан в своих разговорах с посторонними так же, как он был несдержан в беседе со мной, и контрразведка очень скоро пронюхала о его деятельности.

То, что имена Ринтелена и мое собственное оказались связаны, объясняется, вероятно, следующим обстоятельством. В конце 1914 года я произвел выплату немецкому химику доктору Шееле за его работу по исследованию процесса превращения в порошок нефти – продукта, в котором Германия испытывала недостаток. Мы надеялись импортировать его через нейтральные страны под видом искусственного удобрения и для этой цели создали завод под названием «Нью-Джерсийская сельскохозяйственная компания». Ринтелен разыскал этого человека, и в мае 1915 года Шееле приступил к изготовлению бомб и других устройств для установки на судах, которые перевозили оружие и военное снаряжение. Он занимался этим без моего разрешения, даже не поставив меня в известность. Когда я узнал о его деятельности, то послал жалобу в Берлин, в военное министерство. Остается только добавить, что в конце войны, когда комитет сената Соединенных Штатов проводил расследование примерно двухсот или трехсот случаев предполагаемого саботажа, вопрос о причастности к ним кого-либо из персонала германского посольства даже не поднимался.

Наши усилия по нахождению другой работы для уроженцев центральных держав, занятых в американской военной промышленности, привели к прискорбному происшествию. Многие из имевших отношение к этой программе лиц были гражданами Австро-Венгрии, и я попросил поддержки у Константина Думбы, посла Вены в Вашингтоне. Он оценил весь наш план как прекрасный и летом 1915 года отослал своему правительству доклад, в котором рекомендовал оказать поддержку предлагаемым мной мероприятиям. В то же время он весьма вольно комментировал сомнительность нейтралитета американского правительства и рекомендовал предпринять все возможные шаги для противодействия такому положению вещей. Его доклад содержал одну фразу, которая, будучи вырванной из контекста, могла создать впечатление, будто мы намереваемся разрушить американскую экономику незаконными методами: «Мы можем дезорганизовать и затормозить на месяцы, если не навсегда, производство вооружения… что имеет, по мнению германского военного атташе, огромное значение и намного перевешивает те необходимые… небольшие денежные затраты». Этот доклад, вкупе с некоторыми другими из австрийского и германского посольств, был передан для доставки по назначению американскому журналисту по фамилии Арчибальд. Он был близким другом Думбы и австрийского генерального консула в Нью-Йорке господина фон Нубера. Арчибальду, считавшемуся человеком вполне надежным, была предоставлена возможность освещения войны с точки зрения германской стороны. Он уже находился на пути в Берлин, когда весь пакет находившихся при нем документов оказался в распоряжении британской военной разведки, а тексты донесений были отосланы назад в Соединенные Штаты, где их публикация породила взрыв ярости.

Мы долгое время подозревали, что Арчибальд проявил в той или иной форме халатность, и лишь совсем недавно я узнал, что же произошло тогда на самом деле. Полный отчет об этом деле дан в книге под названием «Spy and Counter-Spy» («Шпион и контрразведчик») капитана Фоски, чеха по национальности. Во время Первой мировой войны Фоска работал в тесном контакте с капитаном 1-го ранга (впоследствии адмиралом и сэром) Гаем Гаунтом, британским военно-морским атташе в Вашингтоне, который преуспел во внедрении агентов чехов в австрийское генеральное консульство в Нью-Йорке. Доклад Думбы, который вызвал все неприятности, был написан послом, который находился тогда в Нью-Йорке, в кабинете у Нубера. Пакет документов для Арчибальда составлялся в генеральном консульстве, и очень скоро полный отчет об их содержании и о способе отправки оказался в руках Гаунта, который немедленно переправил его в Лондон в военно-морскую разведку. Остальное уже было делом техники. Когда голландский лайнер «Роттердам» прибыл в Фалмут, он был должным образом обыскан, документы обнаружены и изъяты вопреки протестам Арчибальда.

Как и в большинстве шпионских историй, в книге Фоски делается попытка преувеличить значение его действительных успехов, дополнив их некоторыми фантастическими эпизодами. В данном случае он приводит подробности, касающиеся пустотелой трости, предназначавшейся для хранения наиболее секретных документов, якобы переданной ему неким графом Линаром, германским офицером, застрявшим в Америке в начале войны. Он действительно вполне мог подарить Арчибальду трость, обычный предмет «снаряжения» джентльмена той эпохи, в благодарность за доставку письма своей жене. Во всяком случае, эта трость так и не была найдена, хотя о ней упоминалось в депеше Гаунта и корабль с целью ее обнаружения был тщательно обыскан.

Британское правительство опубликовало «Белую книгу», основанную на содержании документов Арчибальда. В нее был включен и мой доклад германскому военному министерству по вопросу о пропаже «документов Альберта» и копия составленного мной же меморандума по этому вопросу, который граф Бернсторф передал в Государственный департамент. В докладе ясно говорилось, что мы не предпринимали попыток скупить американские заводы по производству военного снаряжения, как это утверждала пресса. Напротив, мы утверждали, «что германское правительство готово в любой момент – в действительности будет радо – продать и передать в распоряжение правительству Соединенных Штатов полностью или частично приобретенную продукцию… С германской точки зрения, закупка в настоящий момент германским правительством оружия, произведенного в Соединенных Штатах, хотя и приводит к потерям значительных денежных сумм, является оправданной с точки зрения гуманитарного эффекта от этих закупок в части спасения жизни германских солдат, которые, окажись это оружие в распоряжении союзников, могли бы быть с его помощью убиты или ранены. (Подписано) Папен».

Более всего неприятностей нам доставил вовсе не официальный доклад. Среди прочего я просил Арчибальда отвезти мое личное письмо жене. В нем я использовал не вполне парламентские выражения, касавшиеся этих «безмозглых янки», и пресса проявила к этой фразе повышенный интерес, не указывая контекста, в котором она была написана. Тем не менее подробности дела Альберта мало что добавляли к тому, что уже было известно по этому вопросу. Главный скандал разгорелся вокруг доклада посла Думбы. Его обвинили в намерении расстроить военное производство с помощью забастовок и иных незаконных методов. Хотя это совершенно не соответствовало действительности, Государственный департамент объявил посла persona non grata и потребовал его немедленного отзыва. Его отъезд стал очень большой потерей для центральных держав и тяжелым ударом для меня лично. Он всегда был исключительно любезен со мной, и в 1934 году, когда я отправился в Вену, мы возобновили наши дружеские отношения, и он не раз оказывал мне помощь.