Книга Люкке - Микаэла Блэй

– Давай же, Эллен. Оставь. Время идет.

Время идет, время идет. Будто она этого не знает.

Она еще раз посмотрела в камеру. Набрала в легкие воздуха.

– Я стою здесь… – Она впала в прострацию. – Как полная идиотка.

– Черт побери, возьми себя в руки, – сказал Андреас.

Он не мог скрыть раздражения, и Эллен его понимала. Она была сама не своя. Обычно она сразу приступала к делу.

– Не нервируй меня, – сказала она решительно и вытерла пот со лба. А она успеет попудриться?

Немедленно возьми себя в руки!

Окружавшие ее журналисты говорили, перебивая друг друга; стоял оглушительный гвалт. От запаха мокрой одежды ей стало плохо. В конце концов, ей удалось сделать вполне приличное вступление. Едва она успела договорить, как открылась самая дальняя дверь в комнате.

Все замолчали. Слышны были только щелчки вспышек.

Вошедший первым Уве поднялся на подиум.

Эллен рассказала зрителям, что происходит и чего можно ждать от трансляции. Зачитала вслух отрывок пресс-релиза, который полиция выпустила сегодня утром. По спине текло. К счастью, ей больше не надо появляться в кадре.

Вслед за Уве в комнату вошла она, мама.

Вид у нее был усталый, что было вполне естественно после наверняка бессонной ночи.

От ее пустого взгляда переворачивалось сердце. Эллен представила себе свою маму, и у нее сжало диафрагму.

Люкке была похожа на маму.

Сразу же появился папа. Вид у него тоже был измученный. Родители Люкке походили на двух раненых зверей. Они поднялись на подиум и встали у микрофонов.

Андреас крутился вместе с другими фотографами, чтобы выбрать самый лучший ракурс.

Эллен радовалась, что сейчас ей больше ничего не надо делать, и продолжала наблюдать за родителями. У мамы ни один мускул не дрогнул. Она стояла, не двигаясь, и смотрела в одну точку. Эллен попыталась увидеть, смотрит ли мама на что-то конкретное или просто сфокусировала взгляд, чтобы сохранить равновесие. На ней был темно-синий облегающий костюм. Заостренное личико.

Папа переминался с ноги на ногу, вертел обручальное кольцо и подкручивал часы.

Хотя Эллен не знала, по какой причине развелись родители Люкке, она невольно испытывала раздражение по отношению к папе, который завел новую семью.

– Добро пожаловать. Меня зовут Уве Свенссон, я пресс-атташе полиции. Для начала хочу поблагодарить вас за то, что вы пришли. – Он поводил головой вперед-назад, как сова. – Люкке Хёёк пропала вчера во второй половине дня неподалеку от Королевского теннисного корта.

На белом экране за подиумом высветилась фотография Люкке. Уве прокомментировал утреннюю находку, рюкзак Люкке. Район поиска был скорректирован с учетом места находки, и полиция теперь больше склоняется к тому, что речь идет о похищении, и принимает соответствующие меры. Составлено заявление о похищении человека.

– Что ты делаешь? – прошептал Андреас.

– А что?

– Перестань щелкать пальцами.

– Извини. – Эллен помахала перед собой сценарием, чтобы вдохнуть немного воздуху.

Уве закончил говорить и представил папу Люкке. Папа посмотрел поверх толпы журналистов, а потом на микрофоны, не зная, в какой ему говорить.

Эллен качнуло.

– С тобой все в порядке? – шепнул Андреас ей в ухо.

– Да вроде. Мне только очень тяжело дышать, и немножко кружится голова.

– Меня слышно? – спросил папа Люкке, постучав пальцем по микрофону. Он откашлялся, сделал глубокий вздох и только потом начал говорить. – Я, как вы понимаете, папа Люкке, Харальд Хёёк. Хочу сначала поблагодарить вас за поддержку и за то, что вы пытаетесь помочь нам найти нашу Люкке. Для всей семьи это была ужасная ночь. Нам остается только надеяться на то, что найдем ее невредимой. Мы действительно нуждаемся в вашей помощи и в помощи общественности.

Он говорил низким решительным голосом, но в голосе слышался страх.

– Кто бы ни похитил нашу девочку… – Он смотрел в камеры пристальным взглядом. От этого взгляда было трудно отвести глаза, так же, как и от взгляда Люкке на фотографии над ним. – Я прошу вас, верните девочку ее маме. – Мельком взглянув на маму Люкке, он посмотрел поверх голов журналистов и продолжил: – Верните ее папе и младшему брату и всем тем, кто любит ее и скучает по ней.

Теперь у него дрожал голос, и он провел ладонью по щеке, словно вытирая слезу. Потом развернулся и стал рассматривать фотографию Люкке.

У мамы по-прежнему не дрогнул ни один мускул. Она продолжала что-то высматривать в пустоте.

Харальд оперся о трибуну на подиуме. Уве подошел к нему и положил руку ему на плечо.

Эллен вытерла лоб.

– Если у вас есть вопросы, пожалуйста, задавайте. В вашем распоряжении десять минут, – объявил Уве.

– Как вы думаете, что произошло с вашей дочерью? – выпалил первый вопрос репортер «Афтонбладет».

Родители неуверенно посмотрели друг на друга, а потом на Уве.

– Родители будут отвечать только на вопросы по существу. Домыслы мы оставим вам, – откликнулся Уве.

– Есть ли подозреваемый?

– Вы думаете, что ее похитили?

– Речь идет о деньгах?

Вопросы сыпались градом.

– Мы не можем ничего исключить, но пока нам не выдвинули никаких требований, которые указывали бы на это.

– Здесь может быть замешан педофил? – спросил один из журналистов.

Эллен опасалась этого вопроса. Этого предположения. Даже мысли такой не допускала. Она попыталась считать реакцию родителей, но понять их было сложно. Ведь им эта мысль тоже приходила в голову.

– Как мы уже сказали, нельзя ничего исключать.

Мама по-прежнему не произнесла ни одного слова.

– Вы получили какую-нибудь наводящую информацию?

– Мы получили сотни мейлов. Но пока, к сожалению, ни одна из наводок ни к чему не привела. Мы призываем общественность по-прежнему сообщать нам, если они что-то увидят или услышат. Мы стараемся работать как можно более оперативно и делать все, что в наших силах, чтобы найти Люкке живой и невредимой.

– Как она могла просто так взять и исчезнуть? Неужели нет никаких свидетелей?

– А вы заблокировали границы?

– Задавайте вопросы по одному, – призвал Уве. – Как мы сказали, нельзя ничего исключать, но есть основания считать, что ее похитили.

– Это почему?

– Мы не можем сообщить вам детали, но на это указывает найденный рюкзак.

– Кто нашел сумку? – как можно громче спросила Эллен.

Уве откашлялся.