Книга Свобода выбора - Анатолий Дубровный

– Что тут происходит? – строго спросил Гутлиб, он только появился и в отличие от остальных зрителей был нормально одет.

– Он сам меня приглашал, а когда я пришла, зачем-то на крышу залез, – ответила из фургона Атиша.

– Чего не сделаешь, чтоб девушке понравиться, – со смешком заметил Федя и, словно осуждая действия силача, добавил: – Но голым по крышам скакать – это уже перебор.

– У-у-у, – ответил Фил с крыши.

– Атиша! Пусти Фила в его фургон, – строго сказал Гутлиб и посмотрел на укротителя:

– Родион, забери Цезаря!

– Вряд ли он меня сейчас послушается, – пожал плечами укротитель.

– Что ты можешь предложить? Зверя надо загнать в клетку! – грозно сдвинув брови, сказал Гутлиб, хотя и понимал, что этот жест никого не испугает и его команду Родион исполнять не бросится.

– Надо Атишу попросить, её Цезарь послушает, – предложил Федя. После долгих уговоров девушка вышла из фургона, но Фил всё равно спуститься не мог, так как лев подошёл к самой двери и лизнул девушку, та потрепала зверя по гриве. Это могло бы вызвать умиление, если б лев был в клетке, а так… Люди всё ж с опаской глядели на эту парочку, даже Катя, хотя Атиша уверяла, что лев её не тронет. Посмотрев на силача, стоящего на крыше фургона, пытающегося руками прикрыться, Атиша хмыкнула:

– Не правда ли, какой красавец, но очень невежливый, к нему девушка пришла, а он от неё на крыше спрятался. Да ещё и разделся зачем-то, может, думает, что его так не найдут? А может, хотел предстать перед девушкой во всей красе? Потому разделся и на крышу залез, я оценила, но не впечатлилась. Ладно, Цезарь, пошли, а то ещё действительно Гроза приревнует.

Атиша в сопровождении льва направилась в сторону клеток зверинца, Фил, как только девушка удалилась на безопасное (как он считал) расстояние, спрыгнул с крыши и закрылся в своём фургоне, успев прошипеть:

– Мы с тобой, стерва, ещё поговорим, когда ты одна будешь, без льва!

– Будь осторожна, Атиша, Фил такого позора тебе не простит, постарается при первом удобном случае отомстить! – сказал девушке Родион, когда Атиша открывала дверь в клетку-фургон львов. Львица сонно открыла глаз и лизнула девушке руку, когда та зашла в клетку.

– Знаешь, Гутлиб, я не могу понять, как это у неё выходит. Она говорит, что надо делать, и они делают, словно понимают! Все! Львы, тигры, собаки Зины, лошади Кати. А вчера я был более чем удивлён – крысы Шурыка её слушались! Он с ними бился полдня, ну, ты же знаешь, этот его новый номер – поезд крыс. Он его придумал, но заставить этих серых бестий делать задуманное… А Атиша. Им так всё объяснила, серьёзно объясняла, а они сидели и слушали, словно понимали. А потом… Это надо было видеть! Пассажиры заняли свои места, машинист своё и сам! Слышишь, эта крыса сама двинула рычаг – и поезд поехал! Поезд заводной, и этот рычаг должен был сдвигать сам Шурык, незаметно для зрителей! А тут, надо было видеть выражение его лица, когда поезд поехал! Впрочем, у меня было такое же.

Директор цирка рассеянно слушал главного укротителя, в цирке Гутлиба были не только львы и тигры, было ещё около трёх десятков разных животных, том числе и с десяток дрессированных крыс Шурыка Товляра, но этих серых артистов никто не считал, видно брезговали, а может, боялись. Гутлиба занимало совсем другое, Фил отказался выступать, сославшись на полученную от льва травму, хотя все знали, что большой зверь силача не трогал. Выслушав старшего укротителя, директор рассказал тому о заявлении силача.

– То, что Фил делает кассу, преувеличение. Не спорю, силовой номер привлекает публику, но в последнее время ходят больше на Атишу, так что беречь надо её, а не потакать прихотям Фила, – высказал Родион свое мнение на этот счёт. Гутлиб покивал и позвал оформителя, приказав тому убрать из афиши силача.

В этот вечер Атиша превзошла саму себя, она участвовала в трёх номерах и хотя ни в одном не была основной, неизменно срывала аплодисменты. Если кто и заметил отсутствие силового номера (а без этого не обходился ни один цирк Империи), особого недовольства не высказал. Новая артистка Атиша (так и было написано на афише) становилась звездой в цирке Гутлиба, и зрители шли именно на неё.

Вот так попал в цирк и князь Ареньев, поручик тридцать пятого пехотного полка. Ареньев мог служить и в гвардии, знатность, связи тётушки (князь остался сиротой в пять лет, и его воспитывала родная сестра матери вместе со своим сыном), состояние, оставшееся от родителей, позволяли служить в гвардии. Но князь, с отличием закончивший юнкерское училище и имевший право выбора места службы, выбрал именно этот полк, стоявший в Киневе. Этому были свои причины – здесь был самый лучший в империи аэродром, с самым большим парком самолётов. Во многом это была заслуга местного миллионера и мецената Дробского. Лётное поле и мастерские при нём в основном содержались на его деньги, а командир полка, большой энтузиаст нового направления развития техники, а именно воздухоплавания, сошёлся с миллионером сахарозаводчиком, как раз на этой почве. В своё время полковник Зимин выбил ассигнования (коллегия генерального штаба выделила на эту причуду, как они считали, крайне мало денег), но не в этом было дело – главное, было получено разрешение! Согласно циркуляру военного министерства было закуплено три самолёта и под лётное поле переоборудованы казённые земли, ранее занятые полковыми огородами. Ещё столько же земли, примыкающей к лётному полю, прикупил Дробский и оборудовал там свои мастерские, где его компаньон (это громко сказано, просто очень талантливый инженер Викентий Палыч Шиморский) строил чудо-аэроплан. Надо сказать, что и большая часть аэропланов этого полуказённого аэроклуба была куплена на деньги Дробского. Вот потому-то Лёша Ареньев и попросил распределить его именно в этот полк. Теперь поручик, с детства мечтавший о небе, уже был неплохим пилотом.

Кинев, конечно, это не одна из столиц Империи, но тоже был большим городом. Здесь было три театра, один зал новомодного синематографа и здание цирка. Только здание, обычно его арендовала труппа цирка, прибывшего на гастроли, но раз в три года в Кинев съезжались все цирковые труппы юга Империи, и не только юга. В стационарном здании цирка происходил турнир борцов, они же цирковые силачи. Ну а пока турнир не начался, на окраинах города в выросших, как грибы после дождя, шапито циркачи давали обычные представления.

Гарнизонная жизнь, даже в большом городе, скучна, и борцовский турнир был сам по себе развлечением, ну а цирковые представления… Молодые офицеры-холостяки (и не только, ходили и женатые, ходили с жёнами) посещали каждое представление, а там было посмотреть на что. Господ офицеров мало привлекали фокусники, жонглёры, укротители зверей и другие цирковые артисты. А вот акробатки, танцовщицы… Тем более что они обычно выступали в обтягивающем трико!

– Лёша, пошли в цирк Гутлиба, там такая конфетка! – уговаривал Ареньева сослуживец, такой же поручик, граф Поренский. – Я третий раз иду, девочка почти всё время на манеже, со львами и тиграми, по канату ходит, на скачущей лошади танцует!