Книга Второе пришествие Афродиты - Наталья Швец

Спроси у нее, почему выбрала для своего отдыха именно Акамас, никогда бы не призналась публично. Да и как сказать постороннему, что только здесь может оставаться сама собой, не одевая на лицо надменную маску небожительницы. Только здесь от нее не требовали грозно восседать на троне и высокомерно поглядывать на окружающих. Если бы кто знал, как от всего этого устает спина и затекают ноги, а губы становятся такими жесткими, что порой кажется — никогда больше не сможешь улыбнуться. Все эти церемонии, от которых млели все небожители, для нее давно превратились в жуткую пытку. Иногда они затягивались на долгие часы, которые казались бесконечностью. Порой Афродита с ужасом представляла, как не выдержит бесконечного потока просителей и просто упадет без чувств.

* * *

… После завтрака, традиционно состоящего из бокала сухого вина, фруктов и легкого салата, начинался прием смертных. Желающих обратиться к богине с просьбами о помощи каждый день приходило великое множество.

Афродите приходилось сидеть на троне с совершенно отсутствующим лицом, лишь изредка, словно заведенной кивать головой, приветствуя просителей. Все они почему-то проползали перед ней на коленях. Первое время богиня пыталась протестовать — наблюдать подобные унижения было довольно неприятно. Но все попытки заставить людей представать перед ней во весь рост, терпели неудачу. Народ просто не понимал, как можно обращаться к богине, не став на колени. Люди почему-то считали, чем больше станут просить о милости, тем скорее ее получат. Поняв это, Афродита прекратила свои попытки. Коли им нравится собирать коленками грязь, пусть собирают. Служанкам меньше работы будет. К тому же, пожелания у людей были настолько примитивными, что выполнить их особого труда не составляло.

Просьбы смертных можно четко разделить на три группы. К первой относились пожилые, убеленные сединой и дрожащие от вожделения, мужчины. Они молили богиню подарить любовь молодой девицы. Надо сказать, с теми деньгами, которые имелись в кошельках у просителей, сделать подобное труда не составляло. Следовало только послать гонца, дабы тот шепнул на ушко молоденькой избранницы о том, сколько заплатят за благосклонность. Обычно она, услышав сумму, тут же соглашалась придти на свидание.

Во вторую группу входили потрепанные вдовушки, мечтающие о поцелуях юнцов, у которых над верхней губой едва пробивается пушок. Здесь тоже проблем не имелось. Кто же устоит от предлагаемых ему подарков? Особенно, если живет в бедности. За дорогие доспехи или быстрого жеребца и со старухой грайей ляжешь в постель. А тут предлагалось провести ночь с богатой, пусть и престарелой кокеткой. Такова человеческая сущность — ее всегда можно купить. Вопрос только в цене.

Не стоило быть провидицей, чтобы знать, как станут развиваться дальнейшие события. В результате молодая красотка становилась супругой сластолюбца. Юнец заваливался в постель к молодящейся распутнице. В знак благодарности богине старый дурак приносил в храм богатые дары, а за ним на пороге с полными корзинами появлялась счастливая вдовушка. Таким образом казна храма пополнялась.

Афродита злорадно посмеивалась, когда выяснялось, что у девицы имеется тайный возлюбленный, с которым они запланировали извести ненавистного муженька. Самым смешным было наблюдать, как потом у подножья трона появлялась оставшаяся вдовой, теперь уже довольно потрепанная, супруга того самого старца и просила помочь обратить на нее взор какого-нибудь юного героя.

История любовника вдовушки также развивалась вполне предсказуемо. Парень пускал по ветру денежки своей богатой покровительницы и старательно искал, кто бы еще взял его на содержание.

Третья категория была самая малочисленная. Однако хлопот с ней было больше всего. Речь идет о молодых влюбленных, чьи родители категорически выступали против брака по самым разным причинам: вражда двух семейств, неравное положения.

В этом случае Афродите приходилось использовать все свои дипломатические способности и тратить много сил и времени на разговоры с родителями. Иногда они не приносили результата, тогда влюбленным приходилось бежать. Богиня обычно помогала молодым обжиться на новом месте. Однако чаще все же родители внимали голосу разума — все-таки сама небожительница выступала в роли свахи! Дело заканчивалось веселой свадьбой и все жили долго и счастливо…

Хотя приемы очень утомляли, проводить их было просто необходимо. Иначе народ бы просто перестал считаться с ее божественным статусом. Вот и приходилось изгнаннице с гордым видом стоять на возвышении, скрестив руки на груди, и кивать, как заведенной головой, в знак того, что просьба услышана. Жест этот она подсмотрела у Геры и использовала во время торжественных церемоний.

Единственное, что поддерживало во время приемов, особенно в те моменты, когда безумно кружилась голова и руки начинали предательски дрожать, так это мысль о том, что все это рано или поздно закончится. Едва толпа редела, радостно подпрыгивала на месте и стремительно скрывалась в покоях от просителей и почитателей, которые порой становятся такими навязчивыми. А затем, облегченно вздохнув, спешила на Акамас. Только там чувствовала себя свободной от всех условностей.

Забыв обо всем на свете и, прежде всего о своем высоком статусе, вскакивала на какую-нибудь зазевавшуюся черепаху, что задумчиво ползала по песку, хлопала по панцирю рукой и приказывала немедленно следовать к морю. Пресмыкающийся послушно выполняло распоряжение. Неповоротливые на суше, в воде черепахи показывали чудеса ловкости. Просто дух захватывал, когда они стремительно спускались на глубину, а потом мгновенно оказывались на поверхности морской глади. В такие моменты самым сложным было удержаться на скользком панцире и не свалиться в воду…

Когда это удавалось, она принималась хохотать так громко, что плененная возница поворачивала в ее сторону морщинистую голову и укоризненно поглядывала огромными черными глазами, прикрытыми желтыми веками.

Богине становилось немного стыдно за свое легкомысленное поведение. Она давала себе слово никогда больше не ловить черепах и не кататься на них. Однако, вскоре забывала о данной клятве. Ее восхищала сила и мощь морских чудищ, но больше всего поражало упрямство с каким упорством новорожденное потомство двигается к своей цели.

Как-то раз ей довелось увидеть маленького, только что вылупившегося, черепашонка. Задними лапками он старательно оттолкнулся от скорлупы, которую только что покинул. Затем испуганно посмотрел глазенками в разные стороны, очевидно, пытаясь определить, откуда ждать опасность. Его головенка беспомощно болталась на тоненькой шейке. Детеныш спотыкался на каждом шагу, но упорно спешил к морю, где у самой кромки суши его с нетерпением поджидали враги.

Уцелеть малышу было невероятно сложно. С воздуха на него нападали пернатые хищники, жаждущие отведать нежного мясца. В воде — морские обитатели. Но он все равно двигался вперед. Его упорство было достойно всяческого подражания. И в минуты отчаяния, которые довольно часто охватывали Афродиту, всегда вспоминала это слабенькое существо и грозно приказывала себя не распускаться.

Кроме хищников на море и пернатых на суше существенную опасность потомству черепахам представляли люди. Черепашьи яйца являлись одним из любимейших лакомств жителей острова. В период кладки они разыскивали места гнездования и доставали оттуда яйца тысячами. Афродита прекрасно понимала — при таких масштабах черепахам грозит полное уничтожение.