Книга Отцы-основатели - Мария Згурская

За рекой Арабием раскинулись земли оритов. Это были совершенно дикие, почти голые и звероподобные люди, не знавшие даже металла. Однако первая встреча с цивилизацией их ничуть не напугала. Они выстроились на берегу с копьями, готовые разделаться со всяким, кто ступит на их землю. Было их человек шестьсот. Неарх выслал против них фалангитов, которые построились на мелководье и издали боевой клич. Дикари тут же разбежались и попрятались.

Далее путь лежал вдоль берегов Гедросии, где жили племена ихтиофагов — пожирателей рыбы. На кораблях уже царил голод. Хлеб кончился. Боясь, как бы команды (матросы, за македонцев он не переживал) не разбежались, Неарх предусмотрительно бросал якорь в открытом море. В жалких хижинах ихтиофагов покорители Востока, уже привыкшие к его роскоши, нашли немного рыбы и овец. Но на рыбу уже никто смотреть не мог, а мясо овец на поверку тоже оказалось почти что рыбой, которой этих овец с рождения кормили. Постоянно мучила жажда. Меню экипажи разнообразили устрицами и крабами. Каждый день приходилось отбивать два-три нападения варваров.

Неарх рассказывал в своем несохранившемся отчете, что когда они плыли из Киизы (Кунза), то столкнулись с необычайным явлением, повергшим их в ужас. Посреди моря вверх били струи воды. Гребцы побросали весла и стали прощаться с жизнью. Корабли остановились. Тогда Неарх проплыл вдоль линии застывших кораблей, отдавая приказ поднять как можно больше шума. Моряки закричали, забили веслами по воде, загремели трубы. Стадо китов решило не связываться с такими шумными соседями и ушло под воду.

В конце ноября 325 года до н. э. показались возделанные поля и сады. Это уже была Кармания (Иран), где македонцы нашли все, чтобы восстановить подорванные недоеданием и морской болезнью силы. На первой же стоянке, в Бадисе, матросы рассмотрели мыс, далеко выступающий в море. Оказалось, что до него плыть один день и это уже Аравия. У всех отлегло от сердца: Аравия грекам была известна, если не лично, то по корице, мирре, ладану и запискам античных географов.

Кормчий корабля Александра философ-киник Онесикрит из Астипалеи предложил Неарху обследовать береговую линию и посмотреть, ведут ли тамошние жители какую-либо торговлю. Однако флотоводец воспротивился этому замыслу, заявив, что должен сделать доклад Александру о том, за чем был послан, а послали его вовсе не за тем, чтобы плавать по Великому морю (Индийскому океану), а чтобы ознакомиться с прилегающей к морю страной. «Именно благодаря этому решению флот Александра и уцелел. Он не остался бы цел, если бы они поплыли дальше за аравийские пустыни, откуда, говорят, повернул обратно и Гиерон», — пишет Арриан.

Между тем никаких известий от сухопутного войска Александра и от него самого не поступало. Куда плыть дальше и где искать царя, никто не знал. Корабли вытащили на берег и занялись ремонтом, оградив стоянку двойным валом, чтобы корабли не унесло в море во время отлива. Наконец им попался какой-то странствующий или заблудившийся эллин, который поведал, что Александр находится всего в пяти днях пути от побережья. Неарх решил лично ехать к царю. Но гиппарх Кармании опередил его, отправившись самой короткой дорогой: как все добрые вестники, он рассчитывал на хорошее вознаграждение. Желаемое он получил, но это едва не стоило ему жизни, ибо шли дни за днями, а Неарх на горизонте не показывался. Александр решил, что гиппарх солгал ему, преследуя какие-то свои цели, и велел арестовать несчастного. Но, к счастью для последнего, 20 декабря прибыли Неарх и с ним шесть человек. Вид их был ужасен: оборванные, покрытые толстым слоем пыли и пота, измученные долгими переходами. Когда они предстали перед царем, тот разрыдался.

— Что с тобой, Александр? — спросил Неарх.

— Я радуюсь, что вижу вас живыми, и скорблю, что погиб столь могущественный флот! — ответил владыка Запада и Востока.

— Флот вовсе не погиб, а стоит в устье реки Ананис, — ответил Неарх. — Тебя, видимо, ввело в заблуждение то, что мы пришли, а не приплыли.

Узнав, что флот не погиб, царь ликовал даже больше, чем тогда, когда узнал, что завоевал всю Азию.

В честь Александра были устроены торжества. В течение семи дней македоняне шествовали по Кармании, подражая вакхическому шествию Диониса (впрочем, об этом мы уже писали).

В этот «торжественный» момент и было, вероятно, решено создать величайший флот мира. Выслушав подробный отчет о плавании, Александр сам вознамерился поплыть с большим флотом вниз по течению Евфрата, затем обогнуть Аравию и Африку и через Геракловы (Геркулесовы) столпы (Гибралтар) вернуться в Средиземное море. Эта идея не давала ему покоя давно. Как-то, когда солдаты стали роптать на слишком длинную и далекую войну, которую им приходится вести, он созвал военачальников и сказал им: «Если же кто-то жаждет услышать, где будет конец нашей войны, то пусть знает, что нам осталось недалеко пройти до реки Ганга и до Восточного моря. Оно же, утверждаю я, соединяется с Гирканским морем; Великое же море обходит всю землю (т. е. Александр Македонский считал Каспийское море частью Индийского океана). Я покажу македонцам и нашим союзникам Индийский залив, сливающийся с Персидским… От Персидского залива мы совершим на наших кораблях круговое путешествие вокруг Ливии (Африки) до Геракловых столпов. Таким образом, вся Ливия от самых Столпов и вся Азия станут нашими; границами нашего государства будут границы, которые бог назначил земле…»

Неарх вернулся к своему флоту и повел его вдоль берегов Персидского залива до устья Тигра, пользуясь услугами местных лоцманов. В начале 324 года до н. э. Александр встретился с ним на реке Паситигр у Суз, где Неарх был награжден золотым венком за спасение флота. Оттуда все отправились в Вавилон.

К тому времени в Вавилон прибыл еще один флот — по суше из Финикии до Евфрата в разобранном виде, а затем уже в виде судов вниз по реке. Соединенный флот в Вавилоне был усилен киприотами, которые привезли вместе с собой морское снаряжение и материалы для строительства новых кораблей. Прибыли новые экипажи кораблей, специалисты и рабочие — жители Финикии и других средиземноморских стран. Возле Вавилона вырыли новую гавань для 700 построенных кораблей, заложили верфи. На Евфрате начались военно-морские учебные сражения, иногда они носили шутливый характер: например, в одном из них противники закидывали друг друга яблоками.

Однако от кругосветной (по тем временам) экспедиции Александру пришлось отказаться. Огромная империя его именно из-за своей необъятности уже трещала по швам. Отлучаться куда-либо царь просто не мог, ему и без того надо было бы появляться одновременно в нескольких местах, чтобы «успокаивать» бунтовавших сатрапов, это уже был не тот великодушный юный Александр, этот казнил направо и налево. Ведь своими бунтами они мешали ему наслаждаться собственным величием. Часто с ним случались припадки бешенства, отягощенные беспробудным пьянством. Во время одного из них он даже убил своего молочного брата Кратера. Постоянно устраивались состязания, кто кого перепьет. После одного из таких «состязаний» похмельный синдром не смогли преодолеть 41 человек.

В марте 324 года до н. э. в Вавилоне собралась вся армия Александра Македонского. Неарх также находился там и продолжал строить флот. В 323 году до н. э. был предпринят разведывательный поход в Гирканию (южная оконечность Каспийского моря), Александр послал туда Гераклида, сына Аригея. И там царь тоже хотел создать укрепленный военно-морской пункт. Его воины должны были рубить лес в Гирканских горах и строить военные корабли по греческому образцу. Заодно воины Аригея должны были выяснить, с каким морем связано Гирканское (Каспийское) море. Намечалось основать новые колонии в Иране и создать торговые фактории с крупным городом во главе. Но практического продолжения эта экспедиция не имела.