Книга Змеевы дочки - Татьяна Корсакова

До дома они добрались уже с первыми сумерками, Галка перевела дух, лишь оказавшись за тяжелыми дубовыми дверями, но слабины себе не дала. Впереди было еще очень много дел.

Оставлять хворост внизу они не стали, под неодобрительное ворчание Матрены поднялись на второй этаж. В детской спальне ждали оставшиеся в доме дети. Они сидели в полумраке безмолвными тенями, и Галке подумалось вдруг, что в этом доме нет не то что электричества, а даже керосина. Или керосин есть, но, как сказала Матрена, не про вашу честь? Это нужно обязательно выяснить, но чуть позже. Сейчас главная задача – растопить печь.

Огонь разгорался долго. Отсыревшие ветки трещали, дымили, но в конце концов занялись. Пламя, сначала несмелое, сине-белое, крепло с каждой минутой, наливалось оранжево-красным. Дети, все как один, прильнули к еще холодному печному боку, во взглядах их было ожидание не просто тепла, а настоящего чуда. А у Галки оставались еще дела.

На первый этаж она спустилась бегом, заглянула на кухню, сказала с порога:

– Мне нужна керосинка!

– А мне соболиная шуба, – буркнула Матрена, не оборачиваясь.

– Но ведь скоро стемнеет! Как же дети будут в темноте?

– Да уж как-нибудь. Ты шибко не переживай, они к темноте привычные, а керосин нужно экономить. Хозяйка не одобрит.

Пора уже было догадаться, что без разрешения хозяйки в этом доме не делается ничего. Ну и ладно, можно все равно что-нибудь придумать! Придумывать не пришлось, Матрена отвлеклась от своих дел, вытерла руки о передник, сказала:

– Ладно уж, есть одна лампа. – На столе словно по мановению волшебной палочки появилась керосинка. – А уж как ты ей распорядишься, дело твое. Хочешь, себе оставь. Хочешь, этим отдай. Только имей в виду, керосина мало, спалишь весь за пару дней, весь месяц будешь сидеть в темноте.

– Спасибо! – Галка взяла керосинку и, поколебавшись мгновение, спросила: – А где здесь можно раздобыть старых газет?

– Зачем тебе газеты? – тут же насторожилась Матрена. – Если удумала печь бумагой топить, так сразу забудь!

– Это для окон. В детской спальне сквозняки и холод, от окон дует, на подоконниках лед.

– Ну и что, что холод? Они привычные. Крыша над головой есть, и то хорошо.

– А будет еще лучше. – Галка не собиралась сдаваться. Не сейчас, когда желаемое так близко.

– Нет газет, – сказала Матрена после недолгих раздумий. – Но в кладовке валяются какие-то тетрадки и книжки, остались еще от прежних хозяев. Только ты это… – Она почесала кончик носа. – Тогда уж всем окна поклей, и в хозяйской спальне, и в моей комнате. Раз уж такая добрая.

– Мне бы еще муки для клея. Самую малость.

– Если только самую малость. А то с таким-то расточительством и по миру пойти недолго.

– А ветошь? – Использовать неожиданную доброту Матрены нужно было по максимуму. – Ветошь, чтобы законопатить щели в окнах.

– В кладовке, там же, где и бумага. – Похоже, ветоши кухарке было не жалко. – Да ступай уже, скаженная! Хозяйка с Мефодием скоро из города явятся, а у меня еще ужин не готов.

Прежде чем вернуться в детскую спальню, Галка решила отыскать ту самую кладовку с бумагой и ветошью. Задача эта оказалась не из легких, в старом доме было много комнат и много дверей, большая часть из них оказалась заперта на ключ. Наконец нашлась нужная дверь. Небольшая, лишенная окна комнатка была почти до самого верха забита всякой старой рухлядью. Первым делом Галка достала толстенные книги, оказавшиеся старыми гроссбухами, следом пришла очередь ветоши. Тряпья в кладовке тоже хватало. Оно было старое, пыльное, грязное, но для ее целей вполне годилось. Вот сейчас она отнесет в детскую лампу и муку, а потом вернется с кем-нибудь из помощников в кладовку.

Дети были там же, где Галка их и оставила, у печи. Малыши грелись, а Марк подкидывал в разгоревшийся огонь мелкие щепки. Ее появление они встретили молча, не оттого, что были не рады Галкиному возвращению, а оттого, что так привыкли.

– А я принесла вам лампу! – сказала она как можно бодрее и поставила керосинку на тумбочку.

Кто бы мог подумать, что такая простая новость произведет на детей такое огромное впечатление! Они все как один вздохнули, потянулись к незажженной лампе, как тянутся мотыльки к свету.

– Нам можно будет ее зажечь? – спросил Санечка восторженным шепотом.

– Конечно. – Галка никак не могла взять в толк причину этого восторга. Даже протопленной печи дети не радовались так сильно, как старой закопченной керосинке. – Зажжем, когда совсем стемнеет. Только огонек сделаем маленький, чтобы подольше хватило. А пока у нас есть еще дела, будем клеить окна! – Рядом с лампой она положила гроссбух и старую ветошь. – Есть желающие помочь?

Желающие нашлись тут же. Все-таки это были самые обычные дети, пусть даже и детдомовские.

За окном быстро стемнело. Работу заканчивали при неровном свете керосиновой лампы. Уже через час в комнате стало заметно теплее. Отчасти из-за заклеенных окон, отчасти из-за натопленной печи.

Дверь спальни распахнулась в тот момент, когда Галка убирала с широкого подоконника остатки ветоши и бумаги. На пороге стояла директриса, за ее спиной виднелась сутулая фигура Мефодия. Дети, ожившие и оттаявшие, вдруг снова будто закаменели под ее стылым взглядом.

– А что это тут у нас происходит? – Голос директрисы звучал мягко, но мягкость эта была обманчивой.

– Утепляемся. – Остатками ветоши Галка вытерла мокрые руки. – Вот, протопили печку, заклеили окна, чтобы было теплее.

– Смотри-ка, Мефодий, какая расторопная нам досталась помощница. – Аделаида Вольфовна улыбнулась. – Сколько дел успела переделать всего за один день. Где дрова взяли? – Голос ее вдруг изменился, из мягкого сделался резким. – Кто разрешил тратить запасы?

– Это не из запасов, это из леса. Мы с ребятами днем сходили, нарубили. А ветошь взяли в кладовке, нам Матрена разрешила.

– Лампу вам тоже Матрена дала? А о том, что керосина у нас с гулькин нос, она тебя предупредила?

– Предупредила. Мы будем экономить. Но, Аделаида Вольфовна, ведь нельзя же детям в полной темноте!

– Почему?

Вопрос этот поставил Галку в тупик. Почему детям нельзя оставаться в темноте в старом полупустом доме? Не потому ли, что им просто может быть страшно? Они же дети!

Дожидаться ответа Аделаида Вольфовна не стала, ответ ей оказался неинтересен.

– Керосин будешь покупать за свои собственные деньги. Если ты такая добрая.

Галка не была доброй. Более того, завтра же она собиралась убраться с острова восвояси. Она уйдет, а дети останутся…

– Есть еще кое-что, что ты должна уяснить раз и навсегда. Это детский дом, государственное учреждение, и в этом учреждении существуют четкие правила. Одно из этих правил – экономия. Здесь тебе не курорт, на каждого воспитанника выделяется определенная сумма. Мы не можем себе позволить выходить за рамки и уж точно не можем позволить это тебе. Матрена сказала, что сегодня в обед ты разрешила воспитанникам съесть по две порции.