Книга Путь к процветанию. Новое понимание счастья и благополучия - Мартин Селигман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Начало оказалось неожиданно успешным. Пенсильванский университет переманил из Университета Вандербильта доктора Джеймса Павелски {3}, выдающегося преподавателя религиоведения, философии и психологии. Тот в свою очередь подключил Дебби Суик {4}, только что получившую MBA. Джеймс и Дебби занялись административными вопросами. Мы с ними надеялись, что за месяц нам как-нибудь удастся привлечь одиннадцать человек (деканы неоднократно напоминали нам, что это порог рентабельности).
К нашему удивлению, было подано больше ста двадцати заявлений (за такой короткий срок, практически без рекламы, мы рассчитывали собрать в несколько раз меньше). Около шестидесяти абитуриентов соответствовали высоким требованиям Лиги плюща. Мы направили приглашения тридцати шести из них, и тридцать пять откликнулись.
Восьмого сентября в восемь утра тридцать пять человек собрались в аудитории Бенджамина Франклина в Хьюстон-холле. Среди них:
• Том Рат {5}, автор бестселлеров и высокопоставленный сотрудник корпорации Gallup.
• Шона Митчелл, финансовый аналитик из Танзании, финалист реалити-шоу Survivor.
• Энгус Скиннер из Эдинбурга, директор отделения социального обеспечения в правительстве Шотландии.
• Яков Смирнофф {6}, известный комик и художник, прямо со своего бродвейского шоу одного актера.
• Сения Маймин {7} (с которой вы знакомы по главе 1), жизнерадостная выпускница Гарварда, владелица и руководительница хедж-фонда.
• Питер Минич, нейрохирург из Канады, доктор наук.
• Хуан Умберто Янг из Цюриха (Швейцария), глава успешной консалтинговой компании.
Для работы с этими студентами мы подобрали лучший в мире преподавательский состав. Преподаватели, как и студенты, каждый месяц съезжаются в Филадельфию на пиршество интеллекта. Барбара Фредриксон, гениальный экспериментатор {8} и первый лауреат Темплтоновской премии за исследования в области позитивной психологии – главное действующее лицо вводного курса, пятидневного сентябрьского «погружения». Содержание позитивной психологии – первый компонент чудодейственного состава, называемого MAPP.
Барб начала с собственной теории развития и формирования положительных эмоций {9}. В отличие от негативных, «чрезвычайных» эмоций, которые позволяют нам выделять внешние раздражители, изолировать их и бороться с ними, положительные эмоции помогают развивать и формировать постоянные психологические ресурсы, к которым можно обращаться в дальнейшем. Так, во время беседы с лучшим другом закладываются навыки общения, которые мы будем использовать всю последующую жизнь. У ребенка, увлеченного подвижными играми, развивается координация движений, которая пригодится ему на уроках физкультуры. Положительные эмоции – больше чем удовольствие. Они сигнализируют, что идет развитие, накапливается психологический капитал.
– Вот что мы недавно установили, – рассказала Барб тридцати пяти слушателям и пяти преподавателям (все мы слушали ее, затаив дыхание). – Мы обследовали компании, записывая каждое слово, прозвучавшее на совещаниях. Побывали в шестидесяти организациях. Треть из них финансово процветает, у трети дела идут неплохо, положение последней трети незавидно. Каждая произнесенная фраза маркировалась как позитивная или негативная, а затем мы рассчитывали отношение позитивных высказываний к негативным.
– Прослеживается отчетливая закономерность, – продолжила Барб. – Если отношение позитивных высказываний к негативным превышает 2,9:1, компания процветает {10}. Если оно ниже, дела в компании идут неважно. Мы называем этот показатель коэффициентом Лосады в честь первооткрывателя – бразильского коллеги Марселя Лосады {11}.
Но не переборщите с позитивностью. Жизнь – корабль, у которого должны быть паруса и руль. При соотношении выше 13:1, без негативного руля, позитивные паруса бесцельно полощутся на ветру, а вы теряете чувство реальности.
– Подождите минуту, – вежливо прервал ее Дэйв Шерон, выделявшийся своим мягким выговором уроженца штата Теннесси. Дэйв, один из новых слушателей, юрист, руководит образовательной программой Ассоциации судебных адвокатов штата. – Мы, юристы, проводим весь день в прениях сторон. Готов поспорить, коэффициент у нас низкий, вероятно, 1:3. Такова природа судебного разбирательства. Говорите, мы должны рассыпаться в любезностях целыми днями?
– Низкий коэффициент Лосады сделает вас успешным адвокатом, – парировала Барб, – но цена может оказаться слишком высокой. У юристов особенно часты депрессии, самоубийства и разводы {12}. Если ваши коллеги приносят офисный коэффициент домой, пора бить тревогу. Джон Готтман, который провел не одни выходные, наблюдая за супружескими парами, пришел к тем же выводам {13}. Соотношение 2,9:1 означает, что вы на пути к разводу. О любви и крепком браке свидетельствует соотношение 5:1 (пять позитивных высказываний на каждое критическое замечание). Стойкое 1:3 говорит о неминуемой катастрофе.
Позже другая студентка призналась: «Хотя Барбара и говорила о профессиональной команде, я могла думать только о своей домашней «команде», о семье. Во время лекции я вдруг поняла, что со старшим сыном у меня 1:1, и на глаза навернулись слезы. Оказалось, что я обращаю внимание на его ошибки, а не на то, что он делает правильно. Барб говорила, а я видела, как на киноэкране, теплые, гармоничные отношения и параллельно свои ежедневные стычки с шестнадцатилетним сыном. Мне захотелось схватить учебники и быстрее ехать домой, потому что Барб подала идею. Я представила, что можно начинать с искренней похвалы, а затем переходить к разговору об учебе, слишком быстрой езде и к прочей критике. Я хотела вернуться домой и сразу же попробовать».
Недавно я спросил эту студентку о результатах. Она ответила: «Сейчас ему двадцать. У нас никогда еще не было таких хороших отношений. И все благодаря коэффициенту позитивности».
Но жизнь меняется не только у слушателей.
– Па-а-ап! Отвезешь меня к Алексис? Очень нужно. Пожа-а-алуйста! – просит меня 14-летняя Никки. В своей предыдущей книге я вспоминал важный разговор, который состоялся у нас за прополкой (Никки тогда едва исполнилось пять). Она объяснила, что была плаксой, но в свой пятый день рождения решила измениться. «Это самое трудное, что я сделала в жизни, – гордо произнесла она, – и, если я могу не плакать, ты сможешь не ворчать».
Позитивная психология выросла из ее упрека. Я понял, что действительно был ворчуном пятьдесят лет, что ребенок преподает мне урок по искоренению недостатков (а не по работе над достоинствами), и что ремесло психолога – меня только что избрали главой профессиональной ассоциации – почти полностью сосредоточено на борьбе с неблагоприятными условиями (а не на создании условий, благоприятствующих процветанию).
Тем не менее был вечер пятницы, четверть двенадцатого, а я весь день ломал голову над новой теорией, с которой Барбара Фредриксон познакомила нас на лекции. Я не мог отделаться от мысли о минимальном коэффициенте позитивности, необходимом для процветания, и во время семейного ужина думал только об этом.
