Книга Елена Блаватская. Интервью из Шамбалы - Анна Бурдина

«На штурм!» – прозвучало в его голове.

С ретивостью молодого скакуна он подлетел к Елене и прижал ее к стене, пытаясь губами дотянуться до ее губ в насильственном поцелуе. Но «крепость» не сдавалась. Елена произвела отвлекающий маневр – укусила мужа за подбородок, а затем, воспользовавшись минутным замешательством «противника», выскользнула из-под его подмышки. Потом она схватила в руки бронзовый подсвечник, заняла оборонительную позицию и громко крикнула: «Если вы приблизитесь ко мне, я размозжу вам голову. Вы хотите сделать меня своей рабыней? Напрасно! Я не буду рабой даже самого Всевышнего, не говоря уже о рабстве у человека. Лучше умереть! Я не вещь, чтобы вам принадлежать, а принадлежу только себе самой!»

С этими словами Елена с силой бросила подсвечник на пол, пулей выскочила из спальни и выбежала в сад. Муж не стал ее догонять.

Ситуация казалась неразрешимой. Никифор Васильевич совсем растерялся, не зная, как поступить. Генерал Блаватский был очень достойным, благородным человеком, имея лишь одну небольшую слабость, свойственную его возрасту: он отважился жениться на молоденькой девушке, будучи старше ее почти втрое, веря или смея надеяться на ее любовь или хотя бы на уважение. В своей юной невесте он видел, скорее всего, и ребенка, которого можно всячески баловать, и жену, которая будет его ублажать, возбуждая редкие моменты угасающей страсти влечения. Но он не учел или не разглядел главного в своей будущей супруге – ее непоколебимое упрямство, непокорность и нежелание изображать любовь. Она не хотела жить с нелюбимым человеком, приспосабливаться к нему, тем более подчиняться его любовным прихотям.

Оставшись в саду одна, Елена плюхнулась в свое любимое кресло, стоявшее под раскидистой шелковицей, и, дав волю чувствам, разрыдалась. Проплакав всю ночь, к утру у нее созрел очередной план побега.

После того как муж уехал на службу, она попросила оседлать свою белую лошадь и позвать Сафара для прогулки. Но Сафар не приходил. Весь день Елена томилась в ожидании и уже решила, что, лишив ее охраны, муж запретил ей выезжать из дома. Но к вечеру у ворот появился знакомый силуэт джигита.

– Сафар, я не хочу больше попадать в ловушку, – сказала Елена, – поэтому, прошу тебя, помоги мне добраться до Тифлиса. Я очень соскучилась по моим родственникам. Хочу их повидать.

– Муж разрешил? – без лишних вопросов поинтересовался Сафар.

– Он об этом не знает, – не стала лукавить Елена.

– Понятно. В таком случае вы не можете ехать, – вынес Сафар свой приговор.

Елена посмотрела на него укоризненно, удивившись, почему человек, которому она явно нравилась, не может нарушить приказание своего генерала и сделать то, о чем его просит симпатичная ему девушка.

– Но ты обещал помочь! – возразила она.

– Я не могу нарушить приказ генерала. Я должен охранять вас, чтобы вы всегда находились в доме и в случае опасности, при выезде из дома, благополучно могли вернуться обратно.

– Значит, ты отказываешься? – спросила она так, что по ее тону было понятно – госпожа недовольна.

– Я не могу нарушить приказ генерала, и обязан буду вернуть вас домой, если вы отъедете более чем на двенадцать верст от города. Но все же я попробую вам помочь.

– Как? – обрадовалась Елена.

– Попроситесь у мужа под любым предлогом на четыре-пять дней в Даричичаг, вашу летнюю резиденцию. Я дам вам двоих сопровождающих и сам поеду. В резиденции переночуете, а утром вместе с охраной направитесь в Тифлис, повидаетесь со своими родственниками. Никто, кроме охранников и меня, не будет знать, что вы у них были. Мы подождем вас в соседнем ауле.

Идея Елене понравилась. Вечером со скандалом она выпросилась у мужа на четыре дня поехать в Даричичаг, желая якобы забрать необходимые книги, которые она там оставила, а также поговорить с горцем, обладающим «внутренним видением». Елена интересовалась «внутренним видением» или «вторым зрением» горцев, как это там называлось, то есть даром предвидения и их магическими ритуалами. Такие горцы иногда встречались. Они могли обучить ее, как это делается.

Муж долго возражал из-за соображений безопасности, но, когда его жена в очередной раз закатила истерику, согласился и дал приказ Сафару Али-Беку сопроводить ее, куда она просит.

Глава 11

Бегство

Иногда кажется, что бежать целенаправленно вперед куда лучше, чем бежать «куда глаза глядят». Однако в первом случае ты получаешь почет, славу и жгучую зависть тех, кто позади; во втором – свободу, независимость и страх перед неопределенностью.

Через два дня Елена была в объятиях бабушки, дедушки, теток и сестер. Сафар сопроводил ее почти до Тифлиса. Потом он остался ее ожидать, как и обещал, в одном из близлежащих горных аулов. Когда Елена предстала перед дедушкой с бабушкой, радости не было предела так же, как и вопросам. Почему? Отчего? Как?

План удался, но Елена решила внести в него свои коррективы, а именно – вынудить охранников ждать столь долго, пока они не поймут, что ждать больше некого. Возвращаться к мужу в Ереван Елена не собиралась, поэтому заявила своей родне, что если они выдадут ее и вынудят вернуться к мужу, она покончит с собой.

Угроза выглядела убедительно.

Радость перешла в свою оборотную сторону. Что теперь можно было предпринять? Объявить в обществе о случившемся было равносильно самоубийству не только генерала Блаватского, но и всей обширной родни Елены, которая к этому времени уже успела сплотиться вокруг

Фадеевых. Это была потеря репутации, сплетни, закулисные разговоры, осуждение – словом, не жизнь. Своим именем и репутацией семья очень дорожила и не собиралась приносить ее в жертву ради очередной выходки неуемной Елены.

Когда люди сталкиваются с каким-нибудь поражающим их понимание явлением, обстоятельством или чьей-то «странной выходкой», они, как правило, приходят в негодование или пожимают плечами: «Как человек мог решиться на это, как мог так поступить!» Раньше он казался им положительным, разумным, порядочным, благородным – и вдруг поступает по общим понятиям нелепо, глупо или даже противозаконно! Подобные рассуждения часто бывают поспешными или лишенными оснований, но произнести общественный приговор или прилепить ярлык легче, чем разобраться в ситуации. Именно навешивания ярлыков семья Фадеевых боялась больше всего.

Родственники всю ночь совещались, собрав срочный семейный совет, и постановили: чтобы избежать ненужных инцидентов, огласки, шума и громкого негодования мужа, Елену необходимо в срочном порядке отправить подальше от Тифлиса, лучше всего к отцу в Петербург.

Путь предстоял долгий и сложный. В то время железных дорог на Кавказе еще не было, поэтому связь Тифлиса с миром осуществлялась либо долгой дорогой через опасные горные перевалы, либо через море. До ближайшего черноморского порта Поти добраться было нелегко. Родственники решили сначала препроводить Елену до порта, оттуда морем на корабле переправить в Одессу, а там уже железной дорогой она могла добраться до Петербурга.