Книга Владимир Басов. В режиссуре, в жизни и любви - Людмила Богданова

«Битву в пути» посмотрели только в нашей стране 40 миллионов зрителей, и он занял в прокате шестое место по результатам 1961 года. «Щит и меч» входит в десятку самых кассовых отечественных фильмов (восьмое место). Он был назван лучшим фильмом 1968 года, а Станислав Любшин стал тогда же по результатам ежегодного зрительского конкурса, проводившегося журналом «Советский экран», лучшим актером года.

Последний режиссерский эксперимент Басова – телевизионный фильм «Время и семья Конвей», в котором он пригласил сниматься популярных актеров театра и кино и их детей-актеров. В его картине играли Ирина Скобцева и ее дочь Елена Бондарчук, Маргарита Володина с дочерью Марией, Евгений и Андрей Леоновы, Олег и Антон Табаковы, Вероника Изотова-Буткевич и Инга Буткевич, Ростислав и Игорь Янковские, Владимир Басов-младший.

Игравшая в том же фильме и в его последней по времени картине «Семь криков в океане» Ирина Шмелева рассказывала в одном из своих интервью: «Владимир Павлович Басов был необыкновенный, образованный и просто очень хороший, высокоинтеллигентный человек. Мог говорить часами, рассказывая, порой забывал обо всем, и нередко второй режиссер вынужден был ему напоминать, что пора бы и съемку продолжить. А съемки у него скорее напоминали театр. Он любил, чтобы в кадре было много движения. Счастьем было работать с таким мастером».

Басов любил актеров, умел видеть в них то, о чем ни они сами, ни окружавшие их люди даже не подозревали. Он умел показывать актеров на экране, практически для каждого находя свою особенную интонацию – жест, словечко, взгляд. И каждый раз незаметно окружал их блестящими находками своей вдохновенной режиссуры.

Джанет Тамбиева, многие годы – бессменный второй режиссер Владимира Басова, вспоминает:

«Басов умел заинтересовать актеров, умел проникнуть в их суть, умел понять, что актер может делать, что ему дозволено природой, а что лежит за пределами его актерских возможностей. Актеры очень раскрывались перед ним, Басов умел их завести, умел вытащить из них то, что ему нужно. И к каждому находил свой подход. Он виртуозно сочетал в обращении со всеми участниками съемочной группы потрясающую любовь к людям и умение поддерживать то здоровое напряжение, которое позволяет добиваться максимальных результатов.

Он любил «заводить», чтобы не забывали, «кто в лавке хозяин», и делал это очень артистично.

Когда он пришел в группу фильма «Битва в пути», то, посмотрев уже снятые пробы, стал отсеивать исполнителей, и прежде всего – главных ролей. Категорически отвергнув кандидатуру Михаила Названова, Басов дал мне строгое указание срочно найти двух-трех хороших театральных актеров из провинции. Я, конечно, актеров нашла, но Названов, услышав о том, что пробы на роль Вальгана продолжены, сказал: «Я за свою роль буду бороться!» И вторично принял участие в пробах. И он победил, отстоял свою роль. И перед Басовым, и, прежде всего, перед самим собой.

А для исполнительницы роли Аси в фильме «Тишина» актрису мы искали достаточно долго. И когда появилась Наташа Величко, я обрадовалась – то, что нужно. Единственная проблема, которую надо было решить, – это роскошная Наташина коса, длинная, до колен, очень толстая. А Басов хотел, чтобы Ася была подростком с косичками, смешно торчавшими на уровне плеч. Отрезать косу Наташа не хотела – говорит, мама не разрешит. Тогда ей сказали – или роль, или коса. В общем, косу Наташа отрезала, и, пока гример делала ей стрижку, рыдали в голос все – от Наташи до случайных свидетелей этого «варварства». Но едва начались съемки, на Наташу нашел «ступор» – она (и это понятно – совсем молодая актриса, студентка второго или третьего курса ВГИКа, едва ли не первая роль в кино) замыкалась, лишь только слышала слово «мотор», лицо становилось угрюмым, напрочь исчезала прелестная белозубая улыбка. И тогда Басов остановил съемку и предъявил ей ультиматум: «Если не начнешь улыбаться и не разморозишься, с картины сниму, и не будет у тебя ни косы, ни роли». Последовавшей за этим реакции никто не ожидал – Наташа зарыдала взахлеб, по-настоящему. И тогда Басов упал перед ней на колено, как рыцарь, и так ее уговорил, что она ожила, заулыбалась. И с тех пор, кажется, влюбилась в него. А Басов к ней всегда относился очень нежно и внимательно.

В профессии Басов-режиссер, как и в личной жизни, был увлекающийся однолюб. Басов любил работать со знакомыми актерами, проверенными не одной общей работой. Но если новое лицо, новый человек «подходил» ему, то такой актер практически сразу же становился и любимцем, и часто – другом.

Когда мы начинали работу над фильмом «Щит и меч», то первоначально на роль штурмбаннфюрера Вилли Шварцкопфа Басов хотел пригласить своего старого знакомого и замечательного характерного актера Валентина Смирнитского. Но я тогда предложила ему свой вариант – потрясающего «рыжего» из знаменитого драматического театра из Паневежиса, Альгимантаса Масюлиса. Я пришла к Басову и сказала: «Есть прекрасный актер, я в него просто влюбилась». Басов, конечно, отшутился: «Ну, так то ты, а я буду снимать Смирнитского». Но на свой страх и риск я все же решила Масюлиса пригласить – назначила день и час проб, позвала Басова. Он, как обычно в таких случаях, как бы пообещал прийти – из вежливости, разумеется. И вот мы сидим, ждем Басова – десять, пятнадцать минут десятого, – ужас! Но в половине одиннадцатого открывается дверь в павильон, и входит Володя. Посмотрел на Масюлиса – и загорелись глаза! Режиссер увидел актера! Басов сразу же подошел к нему, заговорил. Масюлиса на роль утвердили практически без проб. И потом у них была такая настоящая мужская дружба. И Басов с удовольствием снимал Масюлиса в своем фильме.

Басов всегда был в решениях самостоятелен, но отличался тем, что его можно было убедить. Если доводы были разумными, если он объективно чувствовал и видел твою правоту, то он соглашался с твоим предложением, и оно становилось его выбором, его ответственностью.

Басов очень точно умел ставить задачу и, снимая любой фильм – детектив или мелодраму, – всегда говорил нам: «Думайте о зрителе, о тете Фене, снимайте и играйте так, чтобы тетя Феня понимала. Мы кино не для себя делаем, а для зрителя», – напоминал Басов.

На съемочной площадке он был невероятно изобретателен и находил выход из любого положения, из любой неожиданной ситуации. Во время съемок фильма «Щит и меч» серьезно заболел Станислав Любшин. Его положили в Берлине в наш госпиталь, а съемки надо было продолжать. Если помните, то в фильме есть сцена в кафе, в которой заняты Демидова, Масюлис, Любшин и другие актеры. Эта сцена снималась в Берлине, в реальных интерьерах. И тогда Басов, чтобы не откладывать съемку, надел эсэсовские фуражку и китель Любшина и сел в кадр спиной к камере. А чтобы его особые, басовские уши не торчали, велел гримеру приклеить их к своей голове. И так мы снимали тот эпизод. И лишь позднее, уже в Москве сделали досъемку Любшина в костюме и гриме, и потом эти кадры подмонтировали в ту, берлинскую, сцену.

Нечто подобное до этого случилось во время съемок «Тишины» – часть актеров, занятых в сцене партсобрания, не смогла принять участие в съемках в установленный по графику день. И тогда Басов попросил меня составить список, из которого он мог бы понять, кто может в этот день присутствовать на съемках, а кого придется потом доснимать. И усадил актеров за столом в строгом соответствии со списком – перестроил мизансцену так, чтобы позже в нее можно было «вписать», «вклеить» планы отсутствовавших в тот день исполнителей.