Книга Советский шпионаж в Европе и США. 1920-1950 годы - Дэвид Даллин

Лидия Шталь, самоуверенная, упрямая женщина, упала в обморок, когда услышала, что приговаривается к пяти годам тюрьмы. (Апелляционный суд снизил этот срок до четырех лет). Судя по отчетам прессы, «Мадлен Мерме, молодая женщина-фотограф, которая в тюрьме родила ребенка, услышав, что ее приговорили к трём годам, наклонилась к нему, что-то прошептала и продолжала качать его на руках». Полковник Дюмулен и Беркович были приговорены к пяти годам каждый. Десять подсудимых были заочно приговорены к пяти годам тюрьмы и только четверо — оправданы.

Несмотря на то, что вина четы Свитц была очевидна, суд освободил их от наказания за помощь в ликвидации шпионской группы. Чета шпионов, которая не без основания ожидала возмездия, немедленно скрылась.

Снижение роли Франции в Европе

Приход в 1933 году к власти в Германии нацистской партии означал начало конца французского превосходства в Европе. Франция перестала быть первостепенным объектом внимания советской разведки. Однако Москве потребовался целый год для того, чтобы осознать значение сдвигов в международных отношениях и сделать свои выводы. Сталин с неохотой отказался от своих планов создания советско-германского блока и по инерции проводил антибританскую и антифранцузскую политику. Он склонен был рассматривать нацистский режим как временное явление, как эксперимент, который вскоре должен спровоцировать народное возмущение и революцию. В этом смысле победу нацистов можно было бы даже приветствовать.

При таком неопределенном состоянии не было причин преуменьшать роль Франции в схеме советской разведки. Казалась необходимой только реорганизация и перемена стиля работы. Столица Германии больше не могла оставаться центром советской разведки, как это было в течение последнего десятилетия. Советская разведка во Франции должна была отделиться от Берлина и наладить прямую связь с Москвой. Предстояло выполнить громадную работу, если учесть, как много там находилось центральных и вспомогательных структур.

Между тем серьёзные сдвиги в отношениях между европейскими державами стали принимать более определённые очертания. После ослабления напряжения между Францией и Россией в мае 1935 года было подписано советско-французское соглашение. Два месяца спустя Коммунистический Интернационал на седьмом конгрессе провозгласил политику «единого фронта». Во Франции пришло к власти новое правительство, которое было поддержано компартией.

В новой ситуации коммунистическое руководство, часть которого находилась в правительственной коалиции, получило возможность давать лучшую информацию, чем это делали бы несколько тайных агентов. Что касается военно-промышленных секретов, то внимание советского руководства было перенесено на США и Германию, которые с точки зрения Советского Союза обогнали Францию. Хотя шпионаж не прекращался, были предприняты меры, чтобы предотвратить общественные скандалы, которые могли бы оттолкнуть Францию от нового союзника.

Среди сотрудников советской военной разведки того времени один заслуживает особого внимания, потому что позже он добился высокого положения. Это был старый агент ГРУ, венгр «Шандор Радо», который спасся бегством из нацистского Берлина после многих лет активной работы в Германии. В 1936 году в качестве прикрытия он открыл в Париже пресс-агентство и, чтобы сделать его более солидным, нанял двух писателей, одним из которых был Артур Кестлер, который в то время ещё оставался верным коммунистом.

Кестлер вспоминает:

«Мы выпускали три-четыре бюллетеня в неделю на французском и немецком языках и размножали их на ротаторе, а потом посылали во французские, швейцарские и австралийские газеты. Однако я не знал, какие газеты были нашими подписчиками, и это казалось мне странным. Я спрашивал Алекса об этом один или два раза, но каждый раз он как-то небрежно отвечал, что агентство находится в процессе становления, и мы посылаем бюллетени большому числу перспективных подписчиков для их одобрения».[61]

Однако триумф Радо наступил немного позднее, когда он был переброшен в Швейцарию, где в качестве резидента развернул широкую работу во время войны.[62] А Кестлер после войны стал знаменитым писателем и вышел из коммунистической партии.

Французское правительство вело себя дружественно и тактично. Время от времени оно раскрывало случаи чрезмерного любопытства со стороны людей, имеющих отношение к Москве, но не придавало мелким эпизодам особого внимания и, насколько это было возможно, не доводило дело до суда. Похищение белого генерала Евгения Миллера в Париже приписывалось НКВД, убийство Дмитрия Навашина, бывшего советского служащего, как и ликвидация «Игнатия Рейсса» были совершены советскими агентами. Случались и другие инциденты. Французские власти закрывали на них глаза, и такое отношение было частью французской политики того времени.

В одном случае высокие политические соображения привели к конфликту со Швейцарией. Когда убийство «Игнатия Рейсса» расследовалось одновременно Швейцарией и Францией, власти первой были удивлены несколько странным отношением французов к этому делу. В своем резюме от второго января 1938 года Р. Жакияр, глава службы безопасности в Лозанне, приводил примеры того, как французская полиция действовала наперекор его просьбам.

9 ноября 1937 года он сообщил в Париж, что агент НКВД Сергей Эфрон замешан в убийстве, но тому позволили бежать. Жакияр просил расследовать деятельность супругов Грозовских, но Грозовский тоже сумел покинуть Францию. Когда швейцарские власти, располагая необходимыми обвинительными материалами, потребовали выдачи Лидии Грозовской в Швейцарию, французы отпустили её под залог, и она скрылась за границу в автомобиле советского посольства.

К концу тридцатых годов борьба со шпионажем в Западной Европе стала более ожесточенной. Охота велась главным образом на немецких и советских агентов. Атаки против итальянской и японской разведок были менее интенсивными. Контрразведывательные органы были расширены, полиция стала более бдительной, суды стали строже. Однако во Франции крайние меры применялись только к немецким и итальянским агентам. В июле 1938 года парламент принял новый закон, по которому шпионаж в мирное время карался смертной казнью. В марте 1939 года в Меце был впервые приведен в исполнение смертный приговор для немецкого шпиона, трое других были казнены перед началом войны. Но не было ни одного случая разоблачения и наказания советских агентов. Чем больше назревала угроза со стороны Германии, тем более покладистым становилось французское правительство по отношению к СССР.

Глава III. Германия перед Второй мировой войной

Большие ожидания

Место Германии в системе советской разведки несколько отличалось, а в некоторых аспектах было даже совершенно противоположно тому, которое занимала Франция.