Книга Месть королевы - Виктория Холт

Женщины, развязав языки, уже с трудом могли остановиться.

– Он правил вместо короля, – сказала одна из них. – Когда король был во Франции. Многим лордам это жутко не нравилось.

– Он оставался регентом? – воскликнула Изабелла. – Этот попугай?

– Король считает его очень умным.

– Он большой друг короля…

Изабелла не могла понять, почему на слове «друг» делается какое-то особое ударение, и хотела было побольше расспросить прислуживавших женщин, но потом оставила это намерение и решила узнать все, что ей хотелось, у самого Эдуарда: ведь он был все время так искренен с ней…

Какой гром фанфар раздался, когда она и Эдуард вошли под своды дворцового зала! Тут уж было не до расспросов о каком-то королевском друге. Время от времени до ее слуха доносились сдавленные возгласы удивления, и она знала, что таким способом люди выражали восхищение ее красотой. Оба ее дяди обменивались удовлетворенными взглядами, Эдуард еще крепче сжимал ей руку.

Все было хорошо, напрасно она беспокоилась.

За столом она сидела возле короля, но, к ее огорчению, с другого его бока уселся этот хлыщ, граф Корнуоллский. Он сменил свой щегольский наряд на еще более шикарный и стал еще больше похож на попугая. Да что он из себя воображает, в самом деле? Кто он такой? Нет, определенно, нужно как можно скорее поговорить с Эдуардом!

С другой стороны от нее сидел граф Ланкастер, самый важный из баронов – ведь он, если память ей не изменяет, кузен короля.

Этот кузен показался ей страшно скучным, и было вдвойне обидно, что Эдуард все свое внимание уделяет соседу слева. Они все время о чем-то оживленно говорили, много смеялись. Что ж, поскольку тот занимал такую ответственную должность в отсутствие короля, им, наверное, было о чем поговорить. Но Изабелле от этого не легче.

После еды пришло время для музыки. Изабелла согласилась сыграть на лютне – ей хотелось показать всем при дворе английского короля свои манеры и умение. Она не стала убирать распущенные волосы – пускай падают на плечи, ей это еще больше к лицу, не стала покрывать их платком. Пускай новые подданные любуются ее прекрасными волосами.

Она сыграла и спела несколько песен, затем они с Эдуардом начали танец и повели всех за собой.

Во время танца Изабелла нашла время шепнуть своему партнеру с укоризной:

– Ты так много разговаривал с графом Корнуоллским.

– А, с Перро! Я же говорил тебе, он мой ближайший друг.

– Не всем это может понравиться.

– На всех никогда не угодишь.

– Я одна из них.

– Ты, Изабелла? О, вскоре ты привыкнешь к Перро и полюбишь его. Я очень хочу, чтобы вы стали друзьями.

– Мне не нравится его манера держаться и то, как он одевается.

– Это в его духе. Таков уж он, мой Перро.

Было трудно вести серьезный разговор во время танцев, поэтому она не стала продолжать и не сказала, что прониклась антипатией к этому человеку уже с первого взгляда, так что трудно предположить, что они когда-нибудь смогут стать друзьями.

Остальную часть вечера Эдуард не отходил от нее, а она не могла дождаться часа, когда они наконец останутся одни… Милый Эдуард, он так хорош собой и так ненавидит всяческие ссоры и конфликты! Она без труда сможет добиться того, что он будет исполнять все ее желания и капризы. И какое удовольствие она получит от этих маленьких побед! Но первым делом ей предстоит разрушить дружбу мужа с этим противным человеком. Не сразу, конечно, а постепенно, шаг за шагом. Чтобы сам Эдуард не понял толком, как все произошло…

У себя в спальне она с нетерпением ожидала его прихода. Сбрызнула волосы специальным ароматическим веществом, привезенным из Франции, надела ночную сорочку с глубоким вырезом. Она щедро осыплет его своими ласками, утомит любовью и, когда они, обессиленные, откинутся на подушки, небрежно скажет, что хорошо бы, чтобы Гавестон не так выделялся среди прочих при дворе и не лез впереди всех.

Служанки ушли, она была одна в комнате, все ее мысли сосредоточились на Эдуарде. Сейчас… сейчас откроется дверь, и он войдет… «Завтра, дорогой граф Корнуоллский, – прошептала она с улыбкой, – завтра вы почувствуете себя в немилости… Это я обещаю вам…»

Милый, нежный Эдуард! Неужели он не сделает ради меня такой мелочи? Конечно, сделает – после всего, что между нами произойдет. Иначе быть не может…

Но как долго он не идет! Вероятно, задерживают государственные дела. Это ведь первый его вечер в стране после длительного отсутствия. Надеюсь, он сумеет избавиться от своих скучных баронов с их разговорами и жалобами. Не всю же ночь толковать о делах страны!

Как томительно тянется время!

Прошел еще один час. Его все нет. Что бы это значило?

Изабелла встала с постели, приблизилась к двери в гардеробную. Одна из служанок сразу подошла к ней.

– Что-то не так, миледи?

– До сих пор нет короля. Его постель пуста.

Женщина отвела глаза. Изабелла схватила ее за руку.

– Ты знаешь, где он?

– Нет, миледи.

– Узнай!

Женщина бросилась из комнаты. Изабелла вернулась к спальному ложу. Она села на него и так сидела, не сводя глаз с двери. Он появится через минуту! Через секунду!.. Она, конечно, побранит его, надует губы, заставит просить прощения.

Он не приходил.

Через какое-то время вернулась служанка. Она была взволнована, снова не глядела Изабелле в лицо.

– Короля видели… – проговорила она. – Он занят беседой с одним из советников.

Изабелла с трудом сдержала растущий гнев. Не нужно выдавать своих чувств – это неразумно. Начнутся сплетни. И не нужно, чтобы Эдуард понял, как много он значит для нее. Ни к чему…

– У него важные дела, – спокойно произнесла она и зевнула.

– Наверное, так, миледи.

Злость переполняла Изабеллу. И обида. Ее мать наверняка бы сказала в этом случае: «Король прежде всего король. Ты должна помнить об этом».

Да, ее собственный отец вполне подтверждал эти слова. Дела королевства стояли у него на первом месте.

Но Эдуард… Кто бы мог подумать! Она была страшно зла на него.

* * *

Она увидела его лишь в середине следующего дня. В компании с Пирсом Гавестоном. Они сидели на скамье возле окна – свет из него падал на светловолосую голову Эдуарда, которая почти касалась темной головы Гавестона. Они опять о чем-то шептались. И смеялись. «Вечно они шепчутся! Верно, о государственных делах!» – с раздражением подумала она.

Она вошла к ним.

– Эдуард!

В ее голосе был едва сдерживаемый гнев.