Книга Конец игры, или Личные счеты Кремнева - Фридрих Незнанский

Котов покачал головой:

— Нет.

— Политик?

— Тоже нет. — Константин Олегович достал из кейса фотографию и положил ее на стол перед Болтуном.

Тот склонился над снимком, но в руки его брать не стал.

— Это не бизнесмен, — сказал он. — И не политик. Такие лица выдают только в одной конторе — в ФСБ.

— Угадал, — кивнул Константин Олегович, удивляясь прозорливости Болтуна.

Тот откинулся на спинку стула и пыхнул дымом.

— Я не буду браться за это дело, — объявил он. Константин Олегович воспринял это заявление совершенно спокойно, лишь слегка прищурил веки.

— Почему?

— Я не связываюсь с ФСБ. Это вредно для здоровья.

— Он уже не работает в ФСБ, — сказал Котов. — Сейчас он в свободном плавании.

— Что значит «свободное плавание»?

— Использует свои бывшие связи в личных целях. Шантаж, вымогательство, помощь в сведении счетов и все такое.

— Весело, — усмехнулся Болтун. — Значит, контора за ним не стоит?

— Нет.

— Это точно?

— Точно.

Болтун задумчиво затянулся сигаретой и выпустил дым уголком рта.

— Может, он работает под прикрытием? — предположил Болтун.

Константин Олегович покачал головой:

— Нет. Мои люди его проверили.

— Если он так прост, почему ты сам им не займешься?

Константин Олегович холодно усмехнулся.

— А я не говорил, что он прост. Этот парень — один из самых опасных мерзавцев, каких я только встречал.

— Правда? — Болтун небрежно вскинул бровь. — Неужели опаснее меня?

— Вполне может быть.

Убийца усмехнулся.

— Звучит заманчиво. — Он затянулся сигаретой, выпустил дым уголком рта и пристально посмотрел на Константина Олеговича. — Ты уже им занимался, правда?

— Правда, — кивнул тот.

— И что он сделал? Уложил твоих ребят?

— Да.

— Сколько их было?

— Трое.

— Вооружены?

— Ножи, кастеты.

— У него был ствол?

Котов покачал головой:

— Нет.

Болтун снова вгляделся в худощавое лицо, запечатленное на снимке. Глаза его заблестели нехорошим блеском.

— Интересно будет с ним поработать, — проговорил он задумчиво.

— Работать лучше всего на дистанции, — сказал Котов. — Вблизи он слишком опасен.

Несколько секунд Болтун пристально смотрел Котову в глаза, затем улыбнулся и добродушно объявил:

— Возможно, ты и прав.

Константин Олегович достал из кармана листок с именем «объекта» и его адресом.

— Вот, взгляни.

Болтун пробежал взглядом по строчкам и вернул листок Котову.

Константин Олегович чиркнул зажигалкой и поджег краешек листка. Подождал, пока пламя как следует охватит бумагу, и швырнул листок в пепельницу.

— Когда? — спросил Болтун.

— В ближайшие три дня.

— Как насчет аванса?

Константин Олегович поднял с пола кейс и положил его на колени. Болтун следил за его действиями с нескрываемым интересом.

— Вот, — сказал Константин Олегович, протягивая убийце толстый конверт из грубой бумаги. — Здесь половина суммы. Двадцать пять тысяч. Остальное — после того, как завершишь дело.

— Это должно быть похоже на несчастный случай? — осведомился Болтун. — Или можно действовать по своему усмотрению?

— Несчастный случай вполне подойдет, — сказал Котов.

— Отлично. — Болтун усмехнулся — Обожаю несчастные случаи. В них есть что-то от судьбы. А значит — от Бога.

— Я никогда об этом не думал, — сказал Константин Олегович.

— Напрасно. А я постоянно об этом думаю. Если через три дня работа не будет сделана, я верну аванс и заплачу неустойку.

— Это как всегда, — кивнул Константин Олегович.

17

Кремнёв мчался на мотоцикле, пригнувшись к рулю и выжимая из мотора все, на что тот был способен. Однако ему не повезло с выбором мотоцикла. Не прошло и минуты, как двое бойцов на «Хондах» нагнали его.

Каждый из них держал в руке по короткоствольной винтовке. Почти поравнявшись с Егором, противники открыли по нему стрельбу. Несмотря на приближающийся поворот, Кремнёв прибавил газу и принялся петлять.

Одна из пуль, угодив в руль, выбила из него сноп искр. Мотоцикл вильнул, и Егор едва не выпустил руль из рук.

Краем глаза он заметил, что из каменного грота вылетел катер с Орловой у штурвала и Шерингом на заднем сиденье. Катер, стремительно рассекая воду, помчался вдоль прибрежной полосы.

Егор съехал с дороги, выскочил на набережную и понесся по бетонным плитам, распугивая народ. Боевики последовали за ним. Кремнёв мчался вперед, сшибая столики летних кафе и мольберты уличных художников.

Катер по-прежнему мчался вдоль береговой полосы.

Впереди Кремнёв увидел широкую, каменную лестницу, ступени которой вели к морю. Он прибавил ходу и через несколько секунд, свернув на каменную лестницу, понесся вниз по ступенькам — прямо к причалу.

Оказавшись на причале, он резко затормозил, развернув мотоцикл боком к полосе прибоя и хотел соскочить с седла, но с удивлением увидел, что катер с Надеждой и Шерингом на борту пронесся мимо.

— Черт! — выругался Кремнёв.

Наверху взревели мотоциклы преследователей. Свернув на лестницу, бойцы снова открыли стрельбу из своих короткоствольных винтовок. Пули взбили песок в двадцати сантиметрах от ноги Егора.

— Чтоб вас! — ругнулся он и, крутанув ручку газа, помчался дальше — по нижнему ярусу бетонной набережной.

Катер Орловой, стремительно рассекая воду, летел вдоль берега. Впереди показался длинный каменный пирс. Кремнёв, пригнулся, чтобы не быть легкой мишенью, и понесся к пирсу.

Тридцать метров… Двадцать… Пять… Егор свернул с набережной, подняв столб пыли и щебенки, и стрелой пронесся по пустынному пирсу.

Преследователи остановили мотоциклы у пирса и вскинули винтовки для прицельной стрельбы. В ту же секунду мотоцикл Кремнёва, достигнув края пирса, взмыл в воздух. Через секунду Егор выпустил руль и оттолкнулся ногами от щитков мотоцикла.

Мотоцикл рухнул в воду, взметнув тучу сверкающих брызг, а Кремнёв, быстро перебирая руками и ногами в воздухе, пролетел еще пару метров и грохнулся в катер. Катер занесло на встречной волне, и Надежда едва удержала штурвал.