Книга Крымский излом - Александр Харников

– Товарищ Сталин, к вам товарищ Василевский.

- Зови! – чиркнув спичкой, "лучший друг советских физкультурников" начал раскуривать трубку.

Вошедший в сталинский кабинет генерал-лейтенант был бледным и слегка осунувшимся. Несмотря на признаки явного утомления, вождь машинально отметил, что заместитель начальника Генерального штаба чем-то взволнован.

– Товарищ Сталин, генерал-лейтенант Василевский прибыл по вашему...

- Пач-чему задержались, товарищ Василевский... – довольно грозно начал Сталин, но потом произнёс:

– А-а-а...

И махнул рукой с зажатой в ней трубкой.

– Докладывайте, что там у вас стряслось?!

- Вот именно стряслось, товарищ Сталин и нечто неординарное...

– Василевский развернул на столе принесённую с собой карту Юго-Западного фронта.

– Как вы знаете, этой ночью Черноморский флот должен был высадить в Евпатории тактический десант с целью отвлечь немецкие войска от Севастополя и Феодосии...

- Ваш Октябрьский потэрял Евпаторыйский дэсант? – от волнения в речи Сталина прорезался явственный грузинский акцент. – Их потопыла гэрманская авиацыя?

- Никак нет, товарищ Сталин, – ответил генерал-лейтенант Василевский, вытянувшись в струнку. – Час назад поступило сообщение, что Евпатория полностью освобождена и в ней восстановлена Советская власть.

- Тогда в чём же экстраординарность? – понемногу успокаиваясь, Сталин начал прохаживаться по кабинету. – Я же вижу, товарищ Василевский, что ви что-то недоговариваете...

- Товарищ Сталин, в ноль часов пять минут радисты Ставки приняли вот эту странную радиограмму, адресованную на ваше имя, но переданную почему-то по каналам Ставки.

Василевский протянул Верховному Главнокомандующему бланк первой телеграммы контр-адмирала Ларионова.

– На радиограмме не было кода высокой срочности, да и абонент "Хронос" никому из шифровальщиков неизвестен, так что расшифровывали эту радиограмму в последнюю очередь.

Верховный читал строчки радиограммы, и его брови ползли вверх, выражая крайнее удивление, обычно несвойственное этому человеку.

– Товарысч Василэвский, раз ви нам принэслы эту бумагу, значыт толко этой радиограммой дэло нэ огранычилось?

- Так точно, товарищ Сталин, – ответил генерал-лейтенант. – Сначала я решил, что это чья-то шутка, весьма неумная, кстати. Но у нас шутить так не принято. На короткий запрос шифровального отдела Ставки в штаб СОРа, шифром которого была зашифрована эта радиограмма, там ответили, что в пять минут первого 5 января никаких радиограмм в Ставку они не посылали. Тогда радиограмму всё-таки доставили мне, и мы начали с ней разбираться. По ходу разбирательства дело стало обрастать удивительными и местами даже жуткими подробностями. Позвольте?

Сталин кивнул и Василевский достал из кармана маленький блокнот.

– Во-первых, в шестнадцать часов три минуты служба радиоперехвата ВВС Черноморского флота перехватила сообщение немецкого самолёта-разведчика об обнаружении большевистской авианосной эскадры примерно в двухстах километрах мористее Евпатории.

- Дажэ так? – мундштуком трубки Сталин огладил пышные усы. – Продолжайте, товарыщ Василэвский.

- Так точно, товарищ Сталин, – кивнул Василевский. – Немецкий наблюдатель доложил об обнаружении эскадры в составе полутора десятков вымпелов во главе с авианосцем около трёхсот метров длиной. Передача прервалась на полуслове. Очевидно, разведчик был уничтожен. На предложение лётчиков послать воздушную разведку в указанный немцем квадрат штаб Черноморского флота ответил отказом, потому что «советских авианосцев не бывает. А лётчикам в грубой форме посоветовали проспаться...

- Накажу, мэрзавцев! – пальцы Сталина сжимавшие трубку побелели от напряжения. – Извините, товарищ Василевский, продолжайте.

- В шестнадцать часов двенадцать минут та же служба радиоперехвата зафиксировала взлёт с аэродрома Саки сначала одной эскадрильи пикировщиков Ю-87, а через десять минут – ещё двух. В шестнадцать часов двадцать минут первая эскадрилья была полностью уничтожена двумя советскими истребителями, перехватившими их на пути к цели...

- Пачему ви так уверены, что это били саветские истребытели? – Сталин выколотил потухшую трубку в пепельницу и потянулся к пачке "Герцоговины Флор". – Пачему не англичане или нэ американцы? Ведь в их флотах имеются авианосцы. Правда, не такие большие.

- Товарищ Сталин, немецкие лётчики в переговорах между собой называли противника "два ивана", особенно часто в самом конце, когда бой шёл на коротких дистанциях. Англичане были бы или "томми" или "лайми", американцы – "сэмми". Такую уверенность могут дать только чётко видимые опознавательные знаки государственной принадлежности.

- Понятно, товарищ Василевский, – Сталин снова набивал свою неизменную трубку. – Продолжайте!

- Вслед за первой эскадрильей юнкерсов так же бесследно исчезла и вторая, потом – третья. А также восьмерка истребителей Ме-109, поднятая на их поддержку с аэродрома в Каче, – генерал-лейтенант Василевский развернул на столе Верховного план Евпатории. – Чудо-самолёты – это ещё не всё, товарищ Сталин. Вот, смотрите. Красным цветом – это план высадки десанта, разработанный штабом Черноморского флота. Надо заметить, что по словам капитана 2-го ранга Буслаева, осуществлявшего общее руководство высадкой, и капитан-лейтенанта Бузинова, командовавшего десантным батальоном, сама высадка прошла вполне успешно.

Вот только немцы явно ожидали наших десантников, поэтому сразу после обнаружения кораблей на подходе к берегу они включили прожектора и открыли по нашим морякам перекрёстный пулемётный и артиллерийский огонь.

Но тут снова проявили себя наши таинственные "гости" – их корабли к этому времени находились уже на рейде Евпатории.

На недоумённый взгляд Сталина Василевский ответил:

– Дело в том, что над морем в эту ночь стоял довольно густой туман, видимость не превышала ста метров, и в такой обстановке тот, кто хотел остаться незамеченным, легко мог это сделать. До самого последнего момента их не видели ни наши, ни немцы. Корабельная артиллерия "гостей" в считанные минуты уничтожила немецкие береговые батареи. Их боевые винтокрылые аппараты, по назначению схожие со штурмовиком Ил-2, нанесли ракетные удары по опорным пунктам противника в гостиницах "Бо риваж" и "Крым", а прожектора и пулемётные точки на колокольнях и минаретах уже были захвачены их армейским осназом, заранее проникшим в город. По команде эти пулемёты начали обстрел узлов вражеской обороны.

Также их осназовцы захватили здание гестапо, где освободили из фашистских застенков множество арестованных: подпольщиков, арестованных партийных и советских работников, да и тех, кто был просто недоволен оккупантами.

Кроме того, к ним в руки попало всё руководство гестапо Евпатории и все документы, которые не были уничтожены из-за внезапности нападения.