Книга Шанс все изменить - Мейси Ейтс

– Что тебе нужно, Леон? – спросила она, не пытаясь скрывать чувства в голосе.

Леон захлопнул за собой дверь и пересек комнату:

– Ты так и будешь на меня сердиться?

– Думаю, да.

– Я ничего не могу изменить. Не могу повернуть время вспять.

– А я никак не могу избавиться от того, какие ужасные чувства у меня вызывает эта ситуация. Я просто не понимаю. Не понимаю, как ты мог так поступить.

И тут Леон взорвался. Весь гнев, который, надо полагать, копился у него внутри со времени аварии, с тех пор, как он лишился воспоминаний, выплеснулся наружу.

– Я тоже не знаю, как мог так поступить, Роза! Я ничего этого не помню! Не помню, какой логикой руководствовался, какая там вообще может быть логика. Почему я не делил постель с тобой? Почему отвернулся от собственного ребенка? Я не знаю, как отвечать на эти вопросы. Все исчезло. У меня внутри черная дыра. И я никогда не доберусь до ее дна. У моих поступков есть последствия, это я понимаю. Понимаю, что отсутствие ответов не делает меня невиновным. Но легче от этого не становится.

Роза стиснула зубы, борясь с сочувствием. Она держалась за свой гнев, как за спасательный круг, и не собиралась отпускать.

– Мне от этого тоже не легче. Это значит лишь то, что я не могу на тебя сердиться так, как хочу. – Она сделала глубокий дрожащий вдох. – Ты блестящий бизнесмен, но ужасный муж. Ты не любишь никого, кроме себя, Леон. И так было с давних времен.

Похоже, ее слова поразили Леона как молния. Она была удивлена самой себе не меньше. Но говорила она чистую правду. Все это она давно похоронила в глубине души, даже глубже, чем свои чувства к мужу. Принимая решение развестись с ним, она руководствовалась не гневом.

Леон преодолел расстояние между ними, наклонился над ней, сидящей на кровати, обвил рукой ее талию и притянул к себе. Его темные глаза сверкали.

– Я всего этого заслуживаю, – сказал он негромко и низко. – Все это, и даже больше. Сердись на меня, агапе, не сдерживайся. Выпусти чувства на волю.

– Я тебя ненавижу, – зашипела она. – Так же сильно, как любила раньше. Как ты смеешь так со мной поступать? Всю свою жизнь я только и делала, что старалась угодить всем вокруг. Быть идеальной дочерью для отца. Заботиться о нем после смерти матери. Не позволяла ему видеть, как плачу. Не позволяла узнать, насколько мне не хватало близкой женщины в жизни. Не показывала, насколько тяжело мне было в школе из-за одноклассников. Как мне одиноко. Потому что не хотела его волновать! Я согласилась выйти за тебя замуж ради его душевного спокойствия, хотя знала, что ты меня не любишь… – Она рывком набрала воздуха в грудь. – А тебе я никогда не показывала, что меня просто убивает то, что ты встречаешься с другими женщинами. Я просто принимала все, что ты снисходил мне дать. Подбирала крошки, брошенные на пол, потому что я жалкое, никчемное существо. Но больше я так делать не буду.

Леон пропустил ее волосы сквозь пальцы, а потом придержал ее затылок, глядя в глаза.

– Вряд ли ты можешь ненавидеть меня сильнее, чем я сам.

– Поверь мне, могу, – выплюнула она. – Жаль, что ты не можешь этого почувствовать. – Она прижала ладонь к груди. – Хотела бы я, чтобы ты чувствовал все, что со мной делаешь.

Слезы жгли ей глаза, сердце стучало, все тело дрожало. Она была в отчаянии. Отчаянно хотела, чтобы он понял в точности, что сжигает ее изнутри. У нее словно было битое стекло в сердце, и осколки пронизывали кожу, царапали и ранили.

Она обвила руками шею Леона, запрокинула голову, поднялась на цыпочки и впилась в его губы своими. В поцелуй она вложила всю свою ярость. Всю ненависть, весь гнев, который только что на него выплеснула. Надеясь, что ей удастся излить все эти чувства. Что они будут медленно разрушать Леона изнутри, как разрушают ее.

Беспомощно всхлипывая, она раскрыла губы и толкнулась языком глубоко ему в рот. Она ненавидела себя почти так же, как его. За то, что все равно его хотела. За то, что искала утешения в его объятиях, хотя именно он и причинил ей боль.

Но если бы ее чувства было легко отключить, она давно бы это сделала. Если бы можно было просто решить, что она не хочет Леона, что не любит его… все было бы намного проще.

И куда проще было бы, если бы можно было передать все чувства ему, изгнать из ее души. Тогда она была бы свободна. Наконец. Избавилась бы от цепей, обвивающихся вокруг запястий, шеи, стягивающих все туже. Привязывающих ее к мужчине, который никогда не даст ей то, чего она хочет. К любви, которая никогда не получит ответа.

Она вцепилась пальцами в ткань его рубашки, крепко удерживая мужчину рядом и не переставая целовать. Леон притянул ее ближе к себе и отступил, а потом развернулся, впечатывая ее в стену, вжимая лопатками в деревянную обшивку.

Роза провела ладонью по его груди, чувствуя яростное сердцебиение под пальцами. На них было невыносимо много одежды. Она не могла это терпеть. Не могла терпеть секреты. И ложь, даже такую, которая затерялась в темноте его разума.

Однако от всего остального она не могла избавиться. А вот от одежды могла.

Она сорвала с Леона рубашку, а потом и джинсы; в то же время он стаскивал одежду с нее. Вскоре они оба были обнажены и прижимались кожа к коже, как будто отчаянно пытались слиться воедино. Пытались преодолеть все, что стояло между ними, и найти путь друг к другу.

Их объединяли отчаяние и боль.

Что бы Леон ни думал о своем решении в прошлом, сейчас он от этого страдал. Страдания не искупали его грехи. Но приносили Розе удовлетворение. В глубине души, там, где она умела быть жестокой и злорадной, ей хотелось, чтобы ему было плохо.

Она оторвалась от его губ, склонила голову и царапнула зубами его шею. Леон зарычал, схватил ее за подбородок и повернул к себе, чтобы поцеловать в губы, а потом куснуть нижнюю. Роза ответила ему тем же. Впилась в его плоть зубами, а потом сняла часть боли языком.

Леон провел ладонями по ее телу, стиснул ягодицы, крепче прижимая ее к своему твердеющему члену. Роза выгнулась, ища в его руках забвения. И удовлетворения. Леон подхватил ее под бедро и заставил обнять себя ногой, а потом пальцами попробовал, насколько она готова. И одним толчком вошел глубоко внутрь. Оба застонали в голос.

Их соитие не было нежным. Оно было огненным. Как буря. Полное ярости, полное жажды. Воплощение безнадежности израненных душ, которая пронизывала воздух вокруг них, оседала на коже. Несмотря на все разговоры и ссоры, им приходилось иметь дело с чувствами, с которыми ни он, ни она не умели справляться. После того как их взаимное желание будет утолено, им придется искать способ двигаться дальше. Разбираться, что делать с внезапно появившимся в их жизни ребенком, с их странным браком.

Искать способ либо исцелить раны от предательства, либо разойтись каждый своим путем.

Но прямо сейчас было только это. Он и она. И Роза цеплялась за Леона, крепко держалась за его плечи, пока он резкими толчками вел ее к высотам наслаждения. И наконец рассыпалась на кусочки под его ласками. Выгнулась с криком в оргазме. Леон с хриплым рычанием излился следом, глубоко у нее внутри.