Книга Вторжение. Книга 1. Битва за рай - Джон Марсден

Фай молча кивнула, по её лицу покатились слёзы. Мы все снова заплакали, даже Ли, хотя он и продолжал при этом говорить:

— Может быть, рассказы моей мамы заставили меня подумать об этом раньше, чем вас. И как уже говорила Робин, если мы ошибаемся... — Он с трудом произносил слова, его лицо искривилось, как от инсульта. — Если мы ошибаемся, то можешь потом смеяться как угодно долго и громко. Но пока что, пока что давайте считать, что это правда. Будем считать, что на страну напали. И я думаю, это может быть война.

7

Было ужасно тяжело дожидаться темноты. Мы смотрели в окна, то и дело повторяя: «Ладно, уже достаточно темно, идемте!» — но кто-нибудь тут же возражал: «Нет, погодите, ещё слишком светло!»

В том-то и проблема летнего времени: дневной свет слишком долго не угасает. Но мы решили действовать наверняка и держались этого решения.

Луна взошла поздно тоненьким полумесяцем, так что, когда мы наконец решили выйти, было и вправду достаточно темно. У нас была пара фонарей, которые сумел отыскать Гомер, но мы договорились не включать их без крайней необходимости. Мы уложили Милли на одеяло в кухне в доме Гомера. Она была слишком слаба, чтобы много ходить. Мы прошли по дороге примерно полтора километра, потом пересекли последний загон Янносов, чтобы сократить путь к дорожке, которая вела к дому Кевина. Я шла рядом с Гомером, но мы почти не разговаривали, и тут я вдруг вспомнила, что не спросила его о его собаках.

— У нас их только две осталось, — ответил он, — и их там не было. Не знаю, куда они могли убежать. Кажется, папа что-то говорил о том, что их нужно отвезти к ветеринару. У обеих жуткая экзема. Но не помню, точно ли он это говорил, или мне просто вообразилось.

Когда мы вышли на дорожку, Кевин припустил бегом. Оставалось ещё около двух километров, но мы, не обменявшись ни словом, побежали следом за ним. Кевин парень крупный, к бегу он совсем не приспособлен, так что он топал, как конь-тяжеловоз, но мы впервые не сумели его догнать. Кроме Робин.

Через какое-то время их стало не видно, но я слышала в темноте тяжёлое дыхание Кевина. Когда мы оказались ближе к дому, Ли крикнул:

— Кевин, ты там поосторожнее!

Но Кевин не ответил.

Я бы сказала, что он обошёл нас минуты на две или три, то есть они с Робин. Но смысла в том не было. Его дом выглядел точно так же, как дом Гомера и мой. Три мёртвые собаки на цепях, мёртвый какаду в клетке на веранде, два мёртвых ягнёнка на ступенях веранды. Но любимая комнатная собачка Кевина, породы корги, была заперта в доме с горой еды и миской воды, стоявшей в прачечной. Она была жива, но выбрала в качестве туалета одну из спален, так что в доме изрядно воняло. Собачка пришла в восторг, увидев Кевина. Когда мы вошли, она всё ещё облизывала его лицо, жалобно скуля, подпрыгивала, даже описалась от возбуждения.

Корри с мрачным лицом прошла мимо меня с мокрой тряпкой и кучей ветоши. Я давно заметила, что, когда Корри обуревает волнение, она начинает уборку. Очень полезная привычка.

Мы провели ещё одно короткое совещание. Похоже, и проблем, и вариантов действия было множество. Робин высказала отличную идею насчёт велосипедов — они движутся быстро и бесшумно, то есть представляют собой идеальный транспорт. У Кевина было два младших брата, так что мы тут же вывели из сарая три велосипеда. Гомер спросил, знаем ли мы кого-нибудь, кто не собирался на ярмарку, — он сообразил, что если мы найдём человека, оставшегося в тот день дома, это могло бы разрешить всю загадку. Ли сказал, что его родители вряд ли туда отправились; братья и сёстры — да, но не родители. Кевин заявил, что возьмёт свою собачку Флип с собой. Он и подумать не мог о том, чтобы снова оставить её одну после того, что ей уже пришлось вынести.

Это была серьёзная проблема. Мы все сочувствовали собачонке, которую как будто привязали к ногам Кевина коротким поводком, но мы уже начинали всё больше и больше думать о собственной безопасности. Но наконец согласились взять собачку к Корри, а там уже окончательно решить, в зависимости от того, что найдём в её доме.

— Но, Кевин, — предупредил Ли, — возможно, нам придётся сделать неприятный выбор.

Кевин лишь кивнул в ответ. Он понимал.

Робин, додумавшаяся до велосипедов, в итоге почти всю дорогу до дома Корри пробежала трусцой. Мы ведь могли сесть на велосипеды только по двое, и она тут же заявила, что нуждается в тренировке. Гомер ехал с Кевином, а тот держал на руках Флип. Маленькая корги всю дорогу в экстазе любви и благодарности облизывала его лицо. Наверное, эго выглядело бы забавно, если бы у нас ещё оставались силы для смеха.

Картина, которая навсегда запомнилась мне в доме Корри, была такой: Корри стоит одна посреди гостиной, заливаясь слезами. Потом вернулся Кевин, проверявший спальни; увидев её, он быстро подошёл и крепко обнял. Они просто стояли так несколько минут. Я прониклась к Кевину большим уважением за это.

По настоянию Робин мы согласились кое-как перекусить, прежде чем приступать к дальнейшим действиям. Она весь вечер была такой логичной и продолжала мыслить логично, несмотря на то что теперь мы должны были отправиться к ней домой. Поэтому они с Гомером смастерили сэндвичи из чёрствого хлеба и салями, а ещё нарвали салата и помидоров в знаменитом огороде миссис Маккензи. Мы приготовили чай и кофе, используя просроченное молоко и маленькую походную плитку на твёрдом топливе. Трудно было протолкнуть еду в пересохшее горло, но мы старались, пока каждый не съел хотя бы один сэндвич, и это действительно прибавило нам энергии и бодрости.

Во время еды мы решили, что теперь отправимся к Робин, но все прекрасно понимали, что нас ждёт целый букет новых проблем. Здесь, в родных краях, где жило большинство из нас, где воздух был чист, а загоны просторны и пусты, мы могли передвигаться вполне уверенно. Какая-либо опасность казалась здесь маловероятной. Мы знали, что если и возникнут трудности, если и появится опасность, так это в городе.

Робин подробно рассказала для тех, кто там не бывал, как именно расположен её дом и где именно он находится по отношению к Виррави. Мы рассчитали, что будет безопаснее отправиться по Коучман-лейн, которая на самом деле представляла собой просто грязную дорогу вдоль нескольких десятков акров, застроенных домами, включая дом Робин. С холма за этим домом мы могли осмотреть город, и, возможно, это что-то бы нам пояснило.

Пора было отправляться в путь. Корри ждала меня у выхода. Я зашла в их туалетную комнату. Я забыла, что у Маккензи не было магистрального водопровода, и для подачи воды в дом использовалось электричество. Так что мне пришлось выйти из ванной комнаты и отправиться в огород, наполнить водой ведро и потом вернуться обратно, чтобы оставить всё в порядке. Корри уже проявляла нетерпение, но я задержала её и ещё на несколько секунд. Я шла по коридору мимо телефона и вдруг заметила сообщение в факсе.

— Корри, — позвала я, — хочешь взглянуть на это? — Я протянула ей лист, добавив, пока она шла ко мне: — Может быть, это старое, но заранее ведь не скажешь.