Книга Старухи - Наталия Царёва
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Почему?!
– Ноги болят, спина… Сегодня ночью так всё болело! Почти не спала…
– Может попросить кого-нибудь купить нам книги? Давай попросим!
– Кого?
– Например, Ольгу, – пошутила Людмила. – Она быстро сгоняет. Одна нога здесь, другая… тоже здесь.
Анна хихикнула.
– Или Райкиного мужа! У него машина есть, – уже серьезно предложила Людмила.
– Это, в принципе, можно… Но покупать-то он на что будет? Ему же деньги надо дать. А у меня их, например, совсем нет. Ни одной копейки.
– У Ульяны попросим.
– Да ну… Неудобно…
– Ничего неудобного. Она обязательно даст. Немного, но даст. Мы скажем, что на книжки. На них даст.
– А что, на книжки надо немного? Не уверена.
– Я не знаю… – неожиданно нервно сказала Людмила. – Много или немного… Знаю, что даст.
– Нет, нехорошо. Она ведь такая же старуха, как мы.
– Не такая. У неё сын – богач. За чей счёт мы здесь, можно сказать, как в раю, живём?
– Нет, нет! Она и так для нас много делает. И потом… Кто у неё деньги попросит? Кто ей скажет об этом? Ты?
– Лучше – ты.
– Почему я лучше?
– Потому что тебя все уважают.
– Спасибо, конечно, за доверие… Я попробую…
– А какие мы книжки купим? – по-ребячески заинтересовано спросила Людмила.
– Только хорошие, – шутливо-строго ответила Анна.
– Например, Канта?
– Например, Канта. А ты что про него знаешь?
– Если честно, то, кроме имени, ничего… Иван Петрович Кант. Правильно?
Анна засмеялась.
– Конечно, правильно. А я им в молодости очень даже интересовалась. И философией его, и жизнью… А знаешь, что запомнилось?
– Что?
– Его необыкновенная точность во всем, даже в бытовых делах. В Кёнигсберге, где он жил, по нему проверяли часы. Он выходил гулять в одно и то же время, минута в минуту! Представляешь?! Всегда. Ты только подумай! Всю жизнь выходил на прогулку в одно и то же время!
– Очень интересно. Немцы, наверное, все такие?
– Наверное…
– Ты вот очень умная.
– Ты тоже умная.
– Да что ты! Я же – циркачка. Всю жизнь по проволоке ходила.
– Циркачка?! А я думала, что актриса… Драматическая…
– Нет, нет… Циркачка…
– Вот, значит, почему ты такая эффектная женщина!
– Ещё бы! – с иронией сказала Людмила. – Прямо устала от своей обольстительности…
– Ты даже здесь, в лесу, умеешь преподнести себя.
– Я всегда любила одеваться… – Людмила поправила свои яркие обноски. – А теперь вот так… И надеяться не на что…
– Надежда всегда есть… Вдруг все резко переменится? В стране нашей, в жизни нашей…
– У меня надежды нет. Но есть мечта. Я по ночам мечтаю.
– Если не секрет?…
– Никакого, Анюта, секрета. Я мечтаю увидеть своих родных и близких. Скучаю!.. Думаю о них. Вспоминают ли они меня? Ищут ли?
– Есть кому?
– Есть.
– Тебе – лучше. Хоть мечтать о них можешь. А у меня никого нет.
– Как – никого? Ты говорила, племянница есть.
– Есть-то она есть… Но я её боюсь… Очень…
– Почему?!
– Она мою сестру (свою мать) сдала в «хронику». Меня тем более сдаст. Я только тётя.
– Из-за комнаты?
– Да просто так… Чтоб не мешалась… А комнаты у меня уже давным-давно нет.
– И куда подевалась?
– Нашёлся один умный и ловкий… Не хочу говорить об этом.
– Не хочешь – не надо. Давай о хороших людях. Вот, например, Ульяна… Сын её…
– Это – да! За них молиться надо.
– Если бы уметь… Не учил никто…
– Можно научиться.
– В нашем-то возрасте!
– В любом можно…
– В моем, наверное, уже нельзя…
– А тебе сколько?
– Когда как, – совершенно серьезно ответила Людмила.
Анна засмеялась.
– Хорошо сказала. А сейчас сколько?
– Сейчас – много.
– Сколько?
– Не скажу.
– Да ладно тебе! Всё наше мужское общество уже давно там, – Анна взглянула на небо. – А здесь, в лесу, стесняться своего возраста? Да ты что?!
– Дело не в этом.
– А в чём?
– Самой страшно. Числа уж очень страшные. Не хочется их вслух называть. Скажешь – и сама испугаешься.
Анна посерьезнела.
– Знаешь, я тебя понимаю… Правильно. Не говори.
– Возраст – штука сложная… Вот у меня папа… – стала рассказывать Людмила. – Старенький уже был, но брал удочку и шёл к ближнему карьеру посёлка, где у нас дача, ловить рыбу. А я смотрела ему вслед и никак понять не могла, откуда он силы берёт… Худенький, старенький…
– Сколько ему тогда было?
– Тогда?.. Девяносто восемь, кажется…
– Что?!
– Ну да, девяносто восемь…
– Ты врёшь!
– Честное слово!
– Ничего себе! Сколько же ему было, когда умер?
– Почему умер?
– Погиб?
– Нет, с ним все в порядке. Он живёт. Не надо его раньше времени хоронить.
– Этого не может быть!
– Правда. Только в последний год, перед моим отъездом, он уже на рыбалку не ходил… На балконе гулял. На балкон – и назад. Маршрут стал коротким…
– Сколько же ему сейчас?
– Сто два…
– Да иди ты!
– Не хочешь – не верь.
– Бедный! – пожалела Анна.
– Он совсем не бедный, – возразила Людмила, – а очень даже довольный жизнью.
– В стардоме?
– Почему в стардоме?!
– А где же он? Ты – вон где, а его подле тебя нет…
– Ты думаешь, что я от него сюда сбежала?
– А от кого, если не от деда?
– Не поверишь, но я сбежала от себя.
– И бросила престарелого отца?
– Папа не брошен! Он живёт у моей внучки.
– Ого! – удивилась Анна. – Значит, у своей правнучки?!
– Да, у правнучки.
– Ну, ты даешь, Люська! Навялила внучке старика!
