Книга Терское казачество - Михаил Караулов

Не желая напрасного кровопролития и получив исполнение своих требований, Наливайко заключил мир и, вернувшись на Украину, принялся за приведение в порядок разоренной страны. Но польское правительство, принужденное силой к уступкам, было далеко от мысли считать спор оконченным и, затаив на время свою злобу, только ожидало удобного случая снова отнять у народа дарованные королем права. А пока оно все-таки выместило свою злобу на вождях народных. В том же году на Общий Сейм поехали и депутаты казацкого войска – полковник Лобода, судья Мазепа и сотник Кизим. С ними поехал в Варшаву и сам герой народного восстания, гетман Наливайко, чтобы лично засвидетельствовать королю свою верноподданническую покорность. Но, несмотря на обещание короля, несмотря на торжественно данную амнистию, все четверо были немедленно же по приезде заключены в тюрьму, а через три дня преданы ужасной, небывалой еще до того по своей жестокости казни: Наливайку с товарищами посадили в медного быка и сожгли на площади на медленном огне…

И это зверство прошло безнаказанно. Не всколыхнулись народные массы, не загорались сердца русские жаждой мести за мученическую гибель борцов за народную свободу: дарованные права и преимущества пока еще признавались польскими властями, и народ чувствовал себя спокойно.

Впрочем, недолго.

Мало-помалу опять все повернулось по-старому: вновь захватили поляки всю Украину в свои руки, начались снова прежние притеснения и жестокости. По всей Украине расположились польские войска, грабя и избивая жителей, насилуя женщин и даже детей. Паны-помещики, в возмещение понесенных во время восстания убытков, увеличили свои поборы и, опираясь на силу польских отрядов, стали все имущество сельчан признавать своей собственностью. Недовольные таким беззаконием предавались пыткам, истязанию и смертной казни. Католические ксендзы ездили в повозках, запряженных людьми, по двадцати и более человек в цуг.

А всего горше было русскому народу издевательство над верой православной, превосходившее всякие границы. «Церкви несоглашавшихся на унию прихожан», говорит современный летописец, «отданы жидам в аренду, и положена в оных за каждую отправку денежная плата от одного до пяти талеров, а за крещение младенцев и за похороны мертвых от одного до пяти золотых. При всякой требе христианской итти к жиду, торжиться с ним и по важности отправы заплатить за нее и выпросить ключи, а жид при том, насмеявшись довольно богослужению христианскому и перехуливши все христианами чинимое, называя его языческим, или “гойским”, приказывал ктитору возвращать ему ключи с клятвою, что ничего в запас не отправлено». Святые Пасхи были обложены податью, и откупщики-евреи, собирая подать, клали на пасхах углем или мелом свои заметки.

Наконец терпение народное стало истощаться, и опять начинаются народные восстания. Один за другим поднимаются, по примеру Наливайки, казацкие вожди и подобно ему же гибнут мучительной смертью от рук польского правительства.

В 1628 году гетман Тарас Трясило[24], собрав под знамя восстания более 30 000 казаков, засел с ними в укрепленном стане между Трубежом и Альтою, близь Переяславля. Огромное польское войско окружило его, но казаки, напав на поляков неожиданно ночью, нанесли им ужасное пораженье: часть вырезали и потоптали, а часть перетопили в реке. Надолго врезалась ляхам в память кровавая «Тарасова ночь», весть о которой объяла пожаром восстания всю Украину. Поляки, униаты и евреи арендаторы были беспощадно перебиты по всей Малороссии, и вздохнул свободно русский народ, хотя, впрочем, не надолго. Вскоре опять начались притеснения. Восставший в 1633 году гетман Сулима был четвертован. Вслед за ним, в 1637–1638 годах поднимает знамя восстания гетман Павлюк, но захваченный изменнически в плен, в страшных муках умирает в Варшаве: с него живого содрали кожу и, набив ее гречневой половой (мякиной), выставили на страх другим в Чигирин. В Нежине, Умани, Батурине и Черкасах на кольях были выставлены головы его ближайших сподвижников.

Но чем свирепее была жестокость польского правительства, тем больше закалялся русский народ в борьбе за свободу. Все чаще и чаще вспыхивают восстания. В 1638 году поднимаются Остряныця и Гуня. На берегах реки Старицы Остряныця наголову разбил польское войско, положив более 11 000 поляков мертвыми. Поляки просят мира, но по заключении его опять хватают вождей казацких и казнят их в Варшаве. На этот раз казнь превосходит всякие вероятия. Гетман Остряныця с четырьмя полковниками колесован. Пять полковников пронизаны железными копьями и повешены за них живыми на столбах. Семь есаулов и пять сотников прибиты гвоздями к осмоленным доскам и сожжены медленным огнем. Семь хорунжих растерзаны железными крючьями. Девять старшин четвертованы. Женам казнимых обрезаны груди, и палачи били окровавленными сосцами по лицам живых еще мужей. Детей их тут же, на глазах отцов, жгли на углях и варили в котлах.

Все эти жестокости привели, наконец, к тому, что в 1647 году вся до последнего человека встала Украина. И когда поднялись все, как один, то уж никакая сила не могла удержать народные массы. Вождем восстания выступил на этот раз полковник Богдан Хмельницкий, которому Бог судил окончить великое дело освобождения своего народа, начатое еще за полвека до того гетманом Наливайко. С переменным счастьем, почти в течение восьми лет, воюет Хмельницкий с Польшей. То разбивает он поляков (в 1648 г. – при Желтых Водах, под Корсунем, под Пилявцами; в 1649 г. – под Зборовым; в 1650 г. – близ Житомира и т. д.), то сам терпит крупные неудачи (1651 г. – под Берестечком и др.). И в зависимости от хода войны, то вновь признаются королем Польским все права и свободы русского народа, то опять так же вероломно нарушаются все клятвы и обещания.

В конце концов, Украина пришла к убеждению, что единственный для нее правильный выход – отделиться раз навсегда от Польши и присоединиться к единокровной и единоверной Московской Руси. Мысль эта была далеко не нова. Еще в 1557 году предлагали Запорожцы свою службу Московскому Царю, а в 1625 году малорусское духовенство прямо обращалось к царю Михаилу Федоровичу с просьбой принять под свою защиту многострадальную Киевскую Русь. Но видела Москва, что придется из-за Малороссии вести тяжелую (и, быть может, непосильную) борьбу с Польшей, и поэтому предложения эти были, хотя и скрепя сердце, отклонены.

Хмельницкий еще в 1649 году просил у Царя покровительства, но безуспешно. Спустя два года после неудачи под Берестечком, он вновь повторяет свою спросьбу о защите. Еще более настоятельными становятся эти просьбы в следующем, 1652 году. Тогда Царь решает посоветоваться о таком важном деле с представителями всей земли Русской, и созванный им в Москве в 1653 году Земский Собор приходит к убеждению, что нельзя более оставлять Малороссию на краю гибели и необходимо протянуть ей руку помощи.

Получив известие о таком постановлении Собора, Хмельницкий назначает для окончательного решения вопроса общую «раду» в Переяславле, и здесь 8 января 1654 года Божиею милостью и волею всего казачества и всего народа Малорусского совершился величайший в истории России акт воссоединения разделенных в течение почти трех веков двух половин единой великой и отныне неделимой России.