Книга Рыцарский турнир - Морган Райс

Когда имперцы подошли вплотную к Дариусу, ему было уже всё равно. Он обливался потом от жары, но ярость заставляла его стоять и смотреть прямо. Не смотря на все свои раны, подбородок его был высоко поднят, а взгляд – дерзок. Если они захотят его убить – пусть так, но он хотел умереть с достоинством, а не как трус, в отличие от остальных.

Надзиратель остановился напротив него и осмотрел с ног до головы с таким выражением лица, будто перед ним было какое-то насекомое.

"Ты не достаточно крупный", – сказал он. "И не мускулистый. Думаю, мы без тебя прекрасно обойдёмся.

Он занёс меч и сделал резкий выпад, целясь Дариусу в сердце. У Дариуса сработали рефлексы. Он собирался смиренно принять смерть – он был бы только рад этому – но что-то глубоко внутри него уцепилось за жизнь, воинский инстинкт не позволил ему просто сдаться.

Дариус отступил в сторону, поднял руки в кандалах и подставил цепь на запястьях под лезвие клинка. Он на лету обвил его цепью, снова шагнул в сторону, и резко потянул надзирателя вместе с мечом на себя. Затем он отклонился назад и пнул надзирателя пяткой в солнечное сплетение, и тот, задыхающийся от боли и обезоруженный, полетел, спотыкаясь, назад.

Дариус ухмыльнулся ему и бросил меч ему под ноги. Металл лязгнул о камень двора.

"Если хочешь на меня напасть, найди себе что-то посерьёзней, чем эта зубочистка", – сказал Дариус, наслаждаясь моментом.

Надзиратель покраснел и весь перекосился от гнева. Он выхватил меч из ножен на поясе своего телохранителя, и ринулся на Дариуса в атаку.

"Я разрежу тебя на тонки лоскуты, – прошипел он, – и скормлю их собакам".

Он был уже близко, как вдруг остановился, как вкопанный.

"Ты этого не сделаешь", – раздался голос.

Дариус растерянно смотрел на длинный посох, который внезапно возник между ним и надзирателем, упёрся имперцу в грудь и преградил ему путь.

Надзиратель скривился, а Дариус обернулся и к своему несказанному удивлению увидел мужчину человеческой расы, примерно такого же роста и телосложения, как и он сам, с такой же светло-коричневой кожей. На вид ему было лет сорок, одет он был в простую коричневую мантию с капюшоном и вооружён был одним лишь посохом. Дариус представить себе не мог, как свободный человек очутился в таком месте. Но ещё невероятнее было то, что имперец при виде его послушно замер.

Загадочный мужчина смотрел на надзирателя ровно и бесстрашно, гордо стоя перед ним во весь рост. У его мантии не было рукавов, и по его рукам было видно, что он, как и Дариус, был скорее жилистым, чем мускулистым. Ремни его сандалий доходили ему до колен. Кроме того, у него была мощная челюсть и гордый взгляд. Весь его облик выдавал в нём благородного воина.

"Ты не станешь его трогать", – приказал мужчина надзирателю низким уверенным голосом.

Надзиратель нахмурился.

"Убери от меня свою палку", – ответил он. "А то убью и тебя с ним за одно".

Надзиратель замахнулся, чтобы перерубить посох пополам.

Но этот мужчина был быстрее всех воинов, каких Дариус видел прежде. Он двигался с такой скоростью, что успел убрать посох с траектории меча, описать и в воздухе круг и ударить имперца сверху по запястьям, заставляя выпустить оружие из рук. Меч упал в пыль, а мужчина приставил кончик посоха потрясённому надзирателю к горлу.

"Я сказал, что этот мальчик останется жить", – спокойно повторил он.

Надзиратель нахмурился.

"Твоё дело – их тренировать, – сказал надзиратель, – а моё – решать, кому из них жить, а кому умирать. Ты можешь одолеть меня, но оглянись вокруг – тут дюжины солдат, и у всех отборное оружие и доспехи. Ты думаешь, что своей палкой сможешь перебить их всех?"

Мужчина, к удивлению Дариуса, улыбнулся и опустил посох.

"Давай договоримся", – сказал он. "Если дюжина твоих солдат сможет меня обезоружить – мальчишка твой. Однако, если я смогу обезоружить их всех, он будет моим и я буду его тренировать".

Надзиратель усмехнулся в ответ.

"Они не только тебя обезоружат", – сказал он. "Они убьют тебя. И я с удовольствием на это посмотрю".

Надзиратель кивнул своим людям, и они, подняв мечи, с криками бросились на мужчину.

Дариус не отрываясь наблюдал за происходящим и отчаянно болел за незнакомца, молясь, чтобы тот выжил. Он стоял со своим посохом в центре двора, а имперцы окружали его со всех сторон. Подпустив их ближе, он закружился на месте.

Быстрый, как молния, таинственный незнакомец, выхватывал мечи у одного солдата за другим. Дариус никогда ещё не видел человека с подобной реакцией, и никогда ещё не бывал так заворожен зрелищем. Он кружился и вертелся, пригибался и кувыркался, и посох в его руках вился, как живой. Он размахнулся и ударил одного солдата в висок, сбив его с ног, другому прямым ударом сломал нос, третьего поддел снизу, выбив меч у него из рук, а четвёртого подсёк у самой земли.

Когда другие солдаты подбежали и обрушили на него свои удары, он подпрыгнул высоко в воздух, ловко увернувшись из-под самого лезвия, и сверху вонзил конец посоха в основание черепа одного из нападавших, мгновенно его отключив.

Приземлившись, он снова превратился в кружащийся, неуязвимый для ударов вихрь, размахивая посохом во все стороны, создавая вокруг себя хаос и постепенно уменьшая количество противников.

Когда последний из них рухнул, он подошёл к нему и приставил кончик посоха к его горлу, тем самым пригвоздив его к земле. Затем он неспешно осмотрел поле боя с дюжиной безоружных солдат: кто-то ещё лежал, кто-то стоял на четвереньках, и все стонали и кряхтели от боли. Мужчина взглянул на надзирателя и победно улыбнулся.

"Полагаю, мальчик теперь мой", – сказал он.

Надзиратель повернулся к нему спиной и спешно пошёл прочь, а мужчина и Дариус наконец-то встретились глазами. Перед Дариусом стоял величайший воин, которого ему доводилось знать, и, глядя на него, он испытывал благоговейный трепет. Впервые в жизни кто-то так рисковал ради него, и он не знал, что сказать.

Таинственный мужчина не дал ему времени на размышление – он резко развернулся и исчез в толпе, оставляя Даруиса в полном недоумении. Кем он был? И зачем защищал Дариуса ценой своей жизни?

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Когда Ликополз взмыла в воздух, Тор крепко вцепился в чешую у неё на холке и с восторгом предался забытому чувству полёта. Облака липли Тору к лицу, когда они с драконихой на полной скорости рассекали воздух, в погоне за маячившей на горизонте стаей горгулий, уносивших Гувейна. Тор сгорал от решимости вернуть сына, и теперь, когда цель была так близка, он заставлял Ликополз развивать ещё большую скорость.

"Быстрее!" – подгонял её Тор.

Ликополз усиленно махала крыльями, низко пригнув голову, ничуть не меньше настроенная спасти его ребёнка.