Книга Братья Стругацкие. Письма о будущем - Юлия Черняховская

В личных источниках Стругацких 1956–1964 гг. мало сообщений о политических событиях этого периода. В первую очередь их волнуют события научного мира, космические достижения.

Так, событием, переломным для развития советской фантастики стал запуск первого искусственного спутника Земли, на которое Аркадий Стругацкий откликнулся короткой, но многозначительной репликой: «ЗА СПУТНИК – ГИП-ГИП-УРА-УРА-УРА!!!!!»[41]

О тех же эмоциях вспоминает Б. Стругацкий в интервью в 2004 году[42]: «Это был сплошной телячий восторг – песни, пляски, карнавалы и сатурналии. Наша компания в Пулкове сочинила целый фильм о спутнике – рисованный, с музыкой и стихами, записанными на лабораторный магнитофон. Ночами работали, сгорая в пламени энтузиазма. Это было – счастье и ощущение прорыва в будущее».

Реакция Бориса Стругацкого тем более примечательна, что в своих поздних воспоминаниях он редко даёт каким-либо событиям положительные оценки.

О политических событиях Стругацкие, уже занявшиеся к этому времени литературной деятельностью, вспоминают скупо и лишь в связи с тем, что они вторгаются в их творчество, как в письме Аркадия Стругацкого 1958 года[43]: ««Мешок» в № 12 не пойдёт, ибо номер посвящён партсъезду, и они не могут дать весь номер под научную фантастику, как собирались. Но он обязательно пойдёт позже, так как рассказ всем нравится».

О расстановке приоритетов Аркадия и Бориса Стругацких в этот период можно сделать выводы, ознакомившись со следующим письмом Аркадия Стругацкого: «Прежде всего, поздравляю тебя и Адочку с новым прыжком нашим в Космос. Многое мне, правда, непонятно. В частности, если ракету направляли только до Луны, то для чего ей задали вторую космическую? А если её хотели сделать планеткой, то почему на ней не установили солнечных батарей для передатчиков? Постарайся узнать, чего хотелось и планировалось и напиши».

И в конце письма: «Хотели передать наш «СР» по радио, да помешала речь Хрущёва. Ничего, передадут в следующий раз».

Для Аркадия и Бориса Стругацких этого периода события истории освоения космоса – это не отвлечённые понятия. Выход в космос, ракета, отправленная на Луну, полёт Гагарина воспринимаются ими как наступление новой эры. О чём и пишет Аркадий Стругацкий в статье в газете «Литература и жизнь»[44]: «И вот пришёл день, когда лунный перелёт стал фактом. Мечта осуществилась. Человек дотянулся до космического тела – пока только до ближайшего. Вероятно, в скором времени первые космонавты ступят на почву Луны, и Луна перестанет быть объектом научной фантастики…»

Таким образом, успехи НТР обеспечивают вторую составляющую термина научно-технический романтизм. Если европейский романтизм XIX века становится отторгающей реакцией на научно-технический прогресс, то советский романтизм 60-х гг. XX века органично его дополняет. Он также характеризуется утверждением самоценности духовно-творческой жизни личности, изображением сильных страстей и характеров, но активность человеческой натуры в случае с научно-техническим романтизмом направлена на научное познание и социальное совершенствование общества.

В XVIII веке романтическим называли всё странное, фантастическое, живописное и существующее в книгах, а не в действительности. Романтизм XIX века часто обращён в прошлое, отсюда популярность такого его воплощения как исторический роман. Научно-технический романтизм, напротив, направлен в будущее и вовне, он не отвергает экзистенциальные начала, но придаёт им свойство принципиальной познаваемости. Романтика носителя философии научно-технического романтизма направлена на познание неведомых далей, изучение космоса, строительство нового мира. Корень его возникновения – в соприкосновении чудесного и реального, роль которого сыграли события космической истории второй половины 50-х – начала 60-х гг.

Это действительно воплощение мечты, о которой ранее люди могли читать только в сказках, это начало чего-то нового, свидетельство того, что чудеса существуют. Поэтому через три года эти люди так легко принимают «Третью программу КПСС», которая для иного человека постперестроечного периода звучит как политическая утопия.

Философская концепция научно-технического романтизма переходит в плоскость политического сознания, когда её выводы затрагивают политические взгляды носителей и начинают влиять на их политическое поведение. Этот процесс постепенно происходит в СССР с начала 60-х гг. восхищение успехами НТР при поддержке партии, активно содействующей развитию этого течения, переходит в интерес к социальному проектированию, а затем и моделированию политических утопий и антиутопий.

Это такой же важный фактор формирования мировоззрения поколения «шестидесятников», как и смерть И. В. Сталина (во всём спектре её трактовок), как съезды партии и все те политические события, которые произойдут позднее. Научно-технический романтизм порождает готовность к кардинальным переменам в обществе и эту готовность высказывает Аркадий Стругацкий в продолжении той же статьи: «Но мечта не стоит на месте. Её провозвестники, писатели и поэты, тянутся дальше, в коммунистическое будущее мира… В превосходном научно-фантастическом романе «Туманность Андромеды» И. Ефремов показывает нам, что и в далёком будущем не прекращается борьба, гигантская благородная борьба Человека против природы. Человек уже не обороняется, он наступает. Эскадры звездолётов летят к далёким мирам, пытливая мысль бросает Человека на новое, невиданное завоевание – на преодоление физической природы пространства и времени».

Преодоление физической природы пространства и времени и преодоление политической инерции социальных процессов сливаются как в утопии И. Ефремова, так и в ранних идеалах его последователей Аркадия и Бориса Стругацких.

Накалённые успехи НТР порождают завышенные ожидания в области социально-политической жизни.

Подтверждение этого слияния в той же статье: «…мечта получила мощное научное обоснование. Но она ещё оставалась мечтой. Путь к её осуществлению лежал через долгие годы большевистского подполья, через залп «Авроры», через создание первого в мире социалистического государства. Он, этот путь, обеспечен был превращением нашей родины из нищей страны в «страну мечтателей и учёных», вооружённую мощной индустрией, мощным сельским хозяйством, обладающую огромными энергетическими возможностями, вырастившую великолепные кадры рабочих, техников и учёных. Нет, совсем не случайно первые вымпелы землян, сброшенные на лунную поверхность, украшены гербом Советского Союза. Именно Советскому государству, которое в силу социалистического строя способно сконцентрировать на решении той или иной проблемы самые лучшие кадры, самые лучшие предприятия и самые лучшие материалы, суждено было стать родиной первых искусственных спутников и космических ракет, как и первой атомной электростанции, первого по мощности ускорителя элементарных частиц, первого атомного ледокола»[45].