Книга Всего лишь женщина - Гали Манаб

После той вечеринки ко мне на вахту стали заходить все участники вечера. Тихоня, который весь вечер мне гладил руку, оказался образованным, интеллигентным, что редкость в тех кругах, приятным в общении. Мне с ним было интересно беседовать на различные темы. Он часто заходил ко мне с благороднейшими напитками и, изрядно выпивший, всегда изгонял тех, кто заходил ко мне на вахту: будь то пожилая жительница общежития или кто-то из моих подруг. Он объяснял это тем, что якобы ко мне не ровно дышит и желает уединиться со мной. Потом мне приходилось провожать его наверх до комнаты, обещать, что обязательно приду к нему после полуночи, и на этом наши «романтические» отношения заканчивались. Наутро, выспавшись, свеженький, он проходил мимо вахты и ограничивался лишь слабым поднятием руки в знак приветствия. Такие отношения с ним у нас сохранились вплоть до моего ухода из общежития навсегда.

Милый друг, который в тот вечер показался мне гипотетическим французом, вел себя немного иначе. Во-первых, он от своего предложения не собирался отказываться. Во-вторых, был настойчив, невзирая ни на какие преграды. Ну, чем тебе не француз? Он заходил ко мне всегда, когда приезжал в общежитие, угощал меня вином и всякими вкусностями и приглашал постоянно к себе в комнату. Но дальнейшего развития наших отношений почему-то не намечалось.

Прошлая жизнь

Еще до того, как я вляпалась в системную стезю, жизнь моя была совсем иная. Меня окружали другие люди, с иными запросами, проблемами и уровнем. Я выросла в интеллигентной семье. Отец у меня был талантливым математиком, а мать – экономистом. Несмотря на то, что мы жили в провинциальном городке и семья была многодетной, уровень культуры нашей семьи оставался на высоте. Каким-то образом родителям удалось привить нам любовь к высокому – поэзии, искусству, музыке. Или это природное? А может, передается генетически. Как бы там ни было, я всегда любила ходить в театр, слушать классическую музыку. В первые годы жизни в Москве я не могла поверить такому счастью: есть возможность ходить в театры. Ах, этот особый дух театра! Есть люди, которых просто трогают великие произведения искусства. Я посетила без разбора все столичные театры, хотя в те годы попасть в них было очень сложно. Помню, я, фанатка, приходила к началу спектакля и стояла, выпрашивая лишний билетик. И, если везло, он находился, то я, счастливая и даже в какой-то степени гордая своей удачей, шла смотреть представление: будь то спектакль, балет или опера.

А сколько музеев, выставок, картинных галереей в Москве, особенно сейчас! Только ходи и наслаждайся. И мне казалось, все так и делают. Но, когда я в общежитии, в ином коллективе, впервые заговорила про театр, меня буквально подняли на смех. Был рассказан даже анекдот: «Мужчина опоздал на представление и в темноте пробирается на свое место. А другой мужчина, сидя в зале, нагнулся и копошится со своей обувью. Опоздавший мужчина, проходя мимо, спрашивает: “Глинка?” – а тот ему отвечает: “Я тоже думал глина, а это дерьмо”».

Ха-ха-ха, очень смешно! Я даже обиделась. Но впредь старалась не навязывать там никому свои пристрастия. Это только поначалу меня многое шокировало. Мною тяжело воспринималось эта неприкрытая, всеобщая простота, когда совершенно незнакомые люди подходят и запросто с тобой на «ты». Или помню, как меня пристыдили, когда я на «вы» обратилась к одной женщине постарше. Позже, спустя некоторое время, я сама уже считала, что это выглядело нелепо с моей стороны. Вот как человек может вжиться в среду! Мне иногда казалось, что меня воспитали в каком-то изолированном обществе: я училась не в той школе, общалась не с теми, ходила не той дорогой. Все-таки есть свои издержки во всех формах воспитания. Я даже стала бояться оказаться белой вороной. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы «опуститься» до уровня простоты окружающих меня людей. В некоторых случаях мне приходилось, что называется, наступать себе на горло, чтобы казаться проще. Зато я точно знаю, что в этом преуспела: однажды мне в шутку сказали, что я достала своей простотой. Раньше бы оскорбилась, но в данном конкретном случае должна была гордиться своими артистическими способностями. Но окружающие люди мне нравились. И вообще, у меня развита природная любовь к людям. Как будто мой любимый классик с меня писал роман «Идиот». И я за очень короткий срок практически без моральных потерь влилась в новый коллектив. И прожила в нем настоящую, полную событиями жизнь.

Море, дети, раки

Пока наши дети были маленькими, мы их на лето отправляли в деревню к бабушке с дедушкой. В основном, к родителям мужа. У них условия жизни очень хорошие. Во-первых, его родители живут в колхозе, в большом частном доме с огромным участком: огород, богатый зеленью, огурцами, помидорами, и бахчевые культуры: дыни, арбузы… Во-вторых, у них еще есть фруктовый сад с яблонями, сливами, абрикосами, персиками.

И вдоль стен дома со всех сторон вьется виноградник, тень от которого расстилается по всему двору. Спасительная тень от виноградника в любое время суток защищает детей от назойливого солнца.

Плюс ко всему к бабушке с дедушкой на лето съезжались внуки из разных городов. Вот и наши дети ездили к ним с удовольствием. Но всякое удовольствие надоедает, если это становится нормой. «Опять икра»…

Подрастая, дети с каждым годом все неохотнее соглашались на эти поездки. Теперь уже появились свои мнения и желания.

– Мне уже одиннадцать, а я еще не видела моря, – заявила дочь.

– А мне уже девять, и я тоже еще не видел моря, – повторил за сестрой подученный подхалим-братик.

Ну, что ж… Пожеланиями подрастающего поколения пренебрегать нельзя. В детях с самого рождения надо уважать личность, утверждают психологи.

На семейном совете было принято решение свозить детей в Одессу к тете Гале. Двоюродная сестра мужа, она когда-то, окончив среднюю школу, уехала из родного колхоза в Одессу в поисках счастья. Свое счастье она нашла в лице коренного одессита, очень, как потом выяснилось, хорошего молодого человека с золотым характером и великолепным чувством юмора. И у них росла славненькая восьмилетняя дочь Дина.

На вокзале нас встретила сама Галя.

– Жалко, что вы заранее не предупредили, – сказала она после того, как нас всех по очереди расцеловала. – Мы с мужем взяли отпуск, шобы на даче сделать кое-какой ремонт. И нам, к сожалению, завтра придется уехать на десять дней. Если б мы знали заранее о вашем приезде, то перенесли бы ремонт. Хочется с вами побыть, отдохнуть вместе, поплавать, позагорать. Мы же сами, как сапожники без сапог, никогда на море не бываем, все некогда. Да и вообще здесь это как-то не принято.

– Жалко, Галчонок, что так получилось, – вздохнула я. – Ты уж нас извини. Я тоже думала, что побудем с тобой вместе, давно не виделись. Я помню тебя девчонкой, когда вышла замуж и твой брат меня впервые привез в ваш колхоз.

– Да какие тут извинения, брось ты! – махнула рукой Галина. – Я тоже помню, как ты впервые к нам приехала, я тогда училась в девятом классе. А теперь вот взрослая тетка, дочка растет. Ты тогда тоже была молодая. И вас с Костиком не расписывали, потому что ты еще несовершеннолетняя. Настоящий скандал для нашего колхоза. А помнишь, как нас Костик возил колхозную кукурузу воровать?