Книга Любишь – беги - Алиса Эмс

— Я чувствую тебя, Эмма. Для меня это значит верить и ручаться. Кроме того…Я видел прекрасную девушку в моих грезах. Она появлялась в них вновь и вновь, я не знал ее, но верил, что она существует, и что мы обязательно встретимся. Это была ты, Эмма. А грезы много значат для эльфа. Это предначертание, озарение — как угодно. — Он замолчал, многозначительно глядя на меня.

Атмосфера, созданная Арделлом, и его слова, лишили меня способности говорить, и я боялась пошевелиться, чтобы не развеять этот сказочный миг. Окрыленное новыми надеждами сердце, выплясывало, совсем не попадая в такт музыкальному сопровождению. Затаив дыхание, я следила за тем, как лицо Арделла медленно приближается. Наконец, его губы встретились с моими, и я растворилась в бесконечной нежности, теряя ощущение времени и реальности, теряя голову в буре эмоций, теряя себя. Наш поцелуй закончился вместе с балладой. Я перевела дыхание, в надежде вернуть себе ясность мысли и угомонить дрожь во всем теле.

— Ты умеешь уговаривать, — с трудом улыбнулась я. — Хорошо, я поеду к Элен.

Вместо ответа Арделл крепко прижал меня к себе, но, к моему сожалению, телефонный звонок прервал наши объятия.

— Мы приедем завтра, Элен, — сообщил Арделл в трубку. — До встречи.

— А где же «ваше величество»? — улыбнулась я после его короткого разговора.

— Архаизмы, — отмахнулся Арделл. — Мы современные подданные.

— Слава богу! А то я волновалась, что у меня реверанс не получится!

— Не волнуйся, — серьезно сказал Арделл. — У тебя все получится, Эмма.

— Едем завтра? — уже зная ответ, все-таки уточнила я.

— Да, и тебе не мешало бы выспаться, уже очень поздно. Похоже, у меня вошло в привычку не давать тебе спать, — виновато улыбнулся Арделл.

— А ты?

— Поеду домой и вернусь за тобой к полудню.

— Точно вернешься? — тихо спросила я.

Арделл снова поцеловал меня, на этот раз не так долго, но с тем же головокружительным для меня эффектом, и, выдохнув, ответил:

— Еще как вернусь, Эмма!

Глава 12

Мы ехали в аэропорт в машине Арделла, и я то и дело (ничего не могла поделать с собой!) бросала взгляды на его идеальный профиль, удивляясь ровной белизне его кожи, густым волнам светлых волос, маленькой черточке на гладкой щеке, которая превращалась в милую ямку, когда он улыбался…

— Эмма, я куда-нибудь врежусь в итоге, — не отрывая взгляда от дороги, произнес Арделл. — Перестань считать меня совершенством. Не придумывай.

Я смутилась. Похоже, живя во Франции, я совсем разучилась думать по-русски. Нужно было срочно исправляться.

— Как бы и я хотела читать мысли! — вздохнула я.

— Поверь, это не всегда радует, — улыбнулся Арделл.

— Наверное, так, — согласилась я, подумав. — Эмпатия в этом смысле гораздо полезнее.

Арделл удивленно посмотрел на меня:

— Ты, я вижу, многое знаешь об эльфах. И откуда источник информации?

Я поморщилась и нехотя ответила:

— Интернет. Нечем было заняться.

Арделл усмехнулся:

— Так я и думал. Дети принцессы Дану, лунные создания, талантливые ушастые обольстители и певуны… Там что-нибудь новое добавилось?

Я пожала плечами:

— Ну, я не все ссылки изучила. Наверняка, ты еще не все перечислил.

— Да, наверное, там уйма подобного бреда. Хотя есть и точные попадания. Эмпатия, например.

— А бессмертие?

Арделл вздохнул:

— Я бы назвал это условным понятием, Эмма. Трудно жить целую вечность, особенно в нашем мире. У эльфов есть масса вариантов лишиться жизни, но от старости и болезней мы не умираем, если ты это имела в виду.

— Вы вообще не стареете?

— Зреем. Лет до семидесяти у эльфов, на ваш взгляд, будет внешность юнца, а дальше — сплошная молодость. Самые древние наши старики выглядят максимум лет на сорок.

Я усмехнулась, покачав головой.

— Трудно такое представить… А где твои родители?

— Живут в эльфийской столице. Им не по душе жизнь среди людей.

— А кроме столицы у эльфов больше ничего не осталось?

— Ничего, — подтвердил Арделл, вздохнув. — Наш остров со множеством красивейших городов был разрушен вследствие войны и разделения народа. Неконтролируемая магия лишила родины нас всех. Те, кто выжил, переселились на другие материки. Сразу после этого среди эльфов воцарился настоящий хаос, никто не знал, как именно сосуществовать с людьми и стоит ли таиться. Тогда и появились первые упоминания о богах Олимпа у греков, о нас также узнали римляне и многие другие народы, сделавшие нас героями своих легенд. Затем правителям все-таки удалось вновь объединить народ, обозначить сообщества, составить правила. Даже у эрфов есть свои законы и один из них у нас общий — люди не должны знать о нас.

— А эльфы, пережившие гибель острова, сейчас существуют? Ведь, если вы бессмертны, значит, они живут до сих пор?

— Конечно, среди нас найдутся и такие старейшины. Наш северный правитель, например. Ты увидишь его сегодня.

— И его тоже? — удивилась я.

Арделл улыбнулся:

— Твой приезд с медальоном на шее устроил настоящий фурор.

Я задумалась, глядя в окно.

— Но ведь если все ваши проблемы из-за медальонов, способных открыть колодец, то почему бы просто не уничтожить их? И дело с концом! — Казалось, я нашла очевидное решение, но Арделл покачал головой:

— Избавившись хотя бы от одного медальона, мы навсегда утратим контроль над злом. А наша главная цель — уничтожить его. Правители знают, как это сделать, но до сих пор это было и остается невозможным. Пока колодец существует, и ничего с ним не поделаешь. Нам остается только хранить медальоны и искать потерянные. — Арделл посмотрел на меня и, обаятельно улыбаясь, предложил: — Может быть, мы оставим тему эльфов и поговорим о тебе, Эмма? У меня ведь тоже есть вопросы.

— У меня обычная человеческая жизнь, Арделл. Ничего интересного.

— А мне интересно, тем не менее.

— Ну, я живу с папой, — без особой охоты сказала я. — Мама умерла. Она, как и папа, была археологом. Я люблю кока-колу и сильную грозу, музыку и рисование, могу часами любоваться звездами и писать стихи. Не люблю математику, холод, теплую колу и свои стихи.

Я замолчала, не зная, что еще прибавить к этому.

Арделл усмехнулся:

— Выходит, мы очень похожи, Эмма.

— Тоже не любишь математику?

— Теплую колу, — уточнил Арделл.

— Удивительное сходство! — улыбнулась я.