Книга Под угрозой уничтожения мира - Анастасия Сычёва

Некоторое время я смотрела на нее, прикидывая, стоит ли сообщить ей правду. Натаниэль же сочла, что разговор окончен, и направилась к выходу, оборки тяжелого платья слегка покачивались в такт ее шагам. Мелочная мстительность взяла верх, и я рассеянно заметила ей вслед:

— Приятно видеть, как сильно о тебе заботится Тарион.

Натаниэль остановилась, и я заметила, как под бархатной тканью напряглась ее спина.

— Что ты имеешь в виду?

— Он бережет твое душевное спокойствие, — пояснила я. — Оберегает от неприятных вестей. В противном случае тебе бы уже было известно, что группе темных магов несколько недель назад удалось воскресить Арлиона из мертвых.

Натаниэль превратилась в каменное изваяние, а затем медленно повернулась ко мне. Ее лицо теперь напоминало лицо статуи, выполненное из белоснежного мрамора, — безупречное, но абсолютно безжизненное.

— Ты лжешь.

— Спроси его сама, — предложила я. — Вашему королю известно об Арлионе, и я сомневаюсь, чтобы он утаил такую важную информацию от своего советника.

Спокойствие слетело с нее, как осенняя листва с дерева, и в тот момент я увидела ее настоящие чувства, сменяющие друг друга, — смятение, изумление, неверие.

Страх.

— Нет, — с трудом прошептали ее идеально очерченные губы. — Нет. Он же уничтожит нас всех!

Позабыв о том, что ей полагалось в любой ситуации оставаться хозяйкой положения, она торопливо подхватила юбки и бросилась вон, а я устало опустилась на скамейку, чувствуя себя выжатой досуха тряпкой.

М-да, совсем не такого поворота я ожидала от этого вечера. Мать… Ну надо же. Я совсем не стремилась к знакомству с ней и не собиралась ее искать, а тут такая встреча…

Самое странное было то, что я не ощущала особой боли после этого разговора. Опустошенность была, чувство обиды, но не было ощущения, будто меня предали, как после ареста в Валенсии. Конечно, меня угнетало, что мать избавилась от меня, как от помехи, а потом завела собственную семью, но я уже давно свыклась с мыслью, что никогда не была ей нужна. Да и ничего нового я, по сути, не узнала, только подтвердились старые догадки.

— Судя по тому, с каким выражением лица она направилась к дому, рискну предположить, что ты рассказала ей об Арлионе.

Глубоко погрузившись в свои мысли, я не услышала приближающихся шагов и вздрогнула от неожиданности. Но голос был знакомым, и я уставилась взглядом в пол перед собой, а Адриан вошел внутрь и сел рядом.

— Хотелось сбить с нее этот самоуверенный вид, — буркнула я, а потом все же посмотрела на архивампира. — Ты знал, что Натаниэль Каэйри — моя мать.

— Знал, — подтвердил он. — Но подумал, что тебе будет неприятно вмешательство посторонних в личные дела, даже если они знают что-то, чего не знаешь ты.

Я хотела возразить, но осеклась. В памяти всплыли сны об Арлионе Этари и Исабеле Вереантерской. Ведь мне тоже известна правда о близком Адриану человеке, и я точно так же не желаю об этом говорить!

— Беседа была плодотворной? — поинтересовался тем временем он.

Я отрицательно покачала головой и откинулась на спинку скамьи, прислонившись головой к стене.

— Нет. Если, конечно, не считать плодотворным известие, что я появилась на свет только потому, что моей матери хотелось досадить моей будущей мачехе. — Я недовольно тряхнула головой. — Извини. В свете происходящих событий тебе точно неинтересно слушать, как я жалуюсь на жизнь. Наверное, мне лучше вернуться в дом.

Адриан поднялся одновременно со мной и, прежде чем я успела выйти, предложил мне руку.

— Я провожу тебя.

Я послушно приняла ее, не имея никаких душевных сил на то, чтобы удивляться, и мы вместе отправились к дому.

Наше появление вызвало смятение в рядах аристократов. Адриана многие узнали и явно растерялись, мое сходство с Натаниэль тоже наверняка бросалось в глаза. По всему залу, в котором проходил прием, зазвучали растерянные шепотки, которые пришлось встретить с высоко поднятой головой и независимым видом. Когда мы вошли, Адриан и не подумал отпустить меня, а целенаправленно двинулся в направлении четы Каэйри, разговаривавшей с Фергюсом и Эром. Натаниэль уже полностью овладела собой, однако обмахивалась веером чересчур усердно, да и пепельный цвет лица не соответствовал атмосфере светского приема.

Завидев нас, Эр кивнул мне, а затем я смогла сполна насладиться реакцией Натаниэль и Тариона. При виде Адриана Натаниэль ахнула и отступила назад, испуганно глядя на архивампира, а затем с нарастающим изумлением — на меня. Советник же сжал свою трость так, что костяшки пальцев побелели, и явно приготовился в случае необходимости пустить клинок в дело.

— Добрый вечер, советник, — поприветствовал его Адриан. Он изменился — вместо той человечности, которую я видела в нем, когда мы общались, снова вернулись надменность и целеустремленность, которые так пугали меня на первых порах нашего знакомства, а в глазах переливалась сталь. — Полагаю, нам стоит обсудить некоторые насущные проблемы.

Мы собрались в небольшой гостиной на втором этаже, куда нас без возражений проводил Фергюс. Помимо Натаниэль, Тариона и нас с Адрианом здесь собрались мои друзья — в общем все те, кому было известно о возвращении Арлиона. Советник с женой все еще были бледны, хотя оба уже пришли в себя, когда убедились, что можно попытаться решить дело цивилизованно. Похоже, Натаниэль боялась архивампира точно так же, как я полтора года назад, да и Тарион наверняка был наслышан о ненависти вампиров к Этари.

— Мы не знали, что происходит, — хмуро сказал советник, подразумевая себя и жену. — Нам не было известно, что задумал Раннулф Тассел, и мы в этом не участвовали. Возвращению Арлиона мы не рады.

— Верю, — согласился Адриан, однако теплее его голос не стал. — Но меня гораздо больше интересуют его планы. Леди Каэйри, у вас есть предположения, как будет действовать ваш отец, когда окончательно восстановит силы?

— Вы переоцениваете нашу родственную связь, ваше величество. — Натаниэль старалась говорить спокойно, но со стороны было отчетливо видно, что это напускное. — В последний раз я видела Арлиона, когда его выпустили из-под стражи и восстановили в должности придворного мага. После этого он отправился на войну, оставив мою мать, брата и меня в Атламли, и уже не возвращался туда. Так что я очень отдаленно представляю себе ход его мыслей.

— А он может захотеть привлечь на свою сторону и леди Каэйри? — вдруг спросила Оттилия. — Раз он заинтересован в Корделии, может, Арлион сочтет, что и вторая трейхе будет ему полезна?

Натаниэль нервно дернула щекой, и советник успокаивающе сжал ее руку. Эльфийка слегка улыбнулась и накрыла его руку своей.

«Меня бы так кто-нибудь успокоил», — вдруг завистливо подумала я.

— Вряд ли, — наконец сказал Адриан. Похоже, об этой возможности он уже думал. — Корделия кажется перспективным союзником, потому что она сама по себе, а у леди Каэйри есть своя семья и нет причин присоединяться к Арлиону. Верно?