Книга Великосветские игры - Паола Маршалл

— Тоже мне, блестящая партия! — фыркнул Джон Алленби. — Ребекка могла бы выйти замуж за кого угодно.

— Разумеется — например, сглупить и стать женой Хедли Бокура, о чем ты мечтаешь. Только Богу известно, зачем тебе это понадобилось, а он хранит молчание. Нет, что бы ты ни говорил, Ребекка сделала прекрасный выбор. По крайней мере ее дети будут миловидны, а это уже немало!

Джон Алленби возвел глаза к небу. Мало того что Петронелла — реликвия минувшего века, когда и манеры, и речи были гораздо проще и грубее, но она еще привыкла говорить правду в глаза. И вот теперь она упрекает Джона за то, что тот выдал Сару за маркиза.

— Как тебе пришло в голову выдать бедняжку за этого потасканного старца? О чем ты только думал? Ты так размечтался о титуле, что даже отказался от права распоряжаться состоянием Сары!

— Иначе маркиз не женился бы на ней, — с мрачным видом признался Джон.

— Так, значит, ты все-таки польстился на титул! Боже милостивый, когда же ты отвыкнешь от купеческих замашек? По правде сказать, за два поколения от них немыслимо избавиться. Разве мистер Шафто не выбрал Сару? Почему же ты расторг помолвку? Дай Бог, чтобы тебе не пришлось раскаиваться! Юный Шафто был бы прекрасной парой для Сары.

— Откуда тебе знать, кто он такой? — возмутился Джон Алленби, забыв на минуту о том, что Петронелла — обладательница внушительного состояния, способная завещать его кому угодно. — Ты, конечно, будешь присутствовать на свадьбе и постараешься придать ей хоть какую-нибудь респектабельность.

— Такое событие — я ни за что не пропущу, — заявила тетушка Петронелла. — А насчет респектабельности можешь не беспокоиться. Церемонию проведет епископ Бата, на ней пообещал присутствовать кузен Джон Фоллиот. Он был вне себя от радости, узнав, что Ребекка наконец-то выходит замуж. По его словам, уж лучше стать женой конюха, чем остаться старой девой!

Джон Алленби прикрыл глаза и тихо застонал. Джон Фоллиот, о котором шла речь, был герцогом Дернесским, таким напыщенным и важным титулованным джентльменом, что он не удостаивал беседами даже баронов. Его присутствие на свадебной церемонии наверняка обеспечило бы ей всю мыслимую респектабельность.

— По-моему, вы все сошли с ума, — горестно заключил Джон Алленби.

Петронелла Мелвилл пронзила его ледяным взглядом и решила изменить завещание, оставив все свое состояние Уиллу Шафто, которого сочла не менее достойным претендентом, чем своих ближайших родственников. Какой бы умной, хладнокровной и рассудительной ни была Ребекка Роуэллан, ей не подобало иметь нищего мужа и выплачивать ему содержание. Этим же утром Петронелла побывала у своих поверенных и предприняла все меры для того, чтобы ни одна живая душа не узнала о ее решении.

— Епископ и герцог? Бекки, вы в своем уме? Я думал, нам предстоит скромная церемония.

— И я надеялась на это, пока Джон Алленби не написал тете Петронелле и не известил ее о нашем браке. Тетушка сообщила, что он просил ее употребить все свое влияние, чтобы расторгнуть нашу помолвку. Но ей хватило единственного взгляда, чтобы стать жертвой ваших чар. Вы сумели настолько понравиться ей, что тетя пожелала превратить свадьбу в самое громкое событие сезона, и она этого добилась. И прошу вас, не называйте меня Бекки!

Уилл застонал. Он рассчитывал, что они поженятся без лишней шумихи.

— Бекки, я в отчаянии. Все это похоже на цирк.

— Меня это тоже не радует, — живо отозвалась Ребекка. — Мало того, тетушка Пет-ронелла постоянно допытывается, почему вы не пригласили своих родных.

— У меня их нет, — солгал Уилл, немногочисленные родственники которого жили вдали от Лондона и должны были узнать о свадьбе как о свершившемся факте. Но его тревожило не только собственное поведение. — Зачем, — вдруг выпалил он, — зачем вам понадобился этот нелепый брак, Бекки?

Прикрыв глаза, она устало произнесла:

— Когда же вы наконец привыкнете называть меня Ребеккой? Разве я многого прошу?

Уилл не ответил. Он считал, что уменьшительное имя — единственный способ доказать, что он еще способен действовать и рассуждать самостоятельно. На все остальные условия Ребекки он соглашался без колебаний, но не мог отказать себе в крохотном удовольствии поддразнить ее и продолжал называть «Бекки».

— Наша первая ссора, — усмехнулся Уилл. — Мы были так милы и любезны друг с другом, что я каждый день ждал размолвки. Признаюсь, эта взаимная любезность казалась мне неестественной… Но вы не ответили на мой вопрос.

— Ответ вам известен. Как только я выйду замуж, все, кто пытается навязать мне свою волю, будут вынуждены замолчать. Я окажусь в безопасности. А как только вы станете моим мужем, на вас ляжет обязанность защищать меня от корыстных родственников.

— А кто же защитит меня, Бекки?

— Я и мои деньги, — холодно и безжалостно ответила она.

Услышав этот недвусмысленный ответ, Уилл опустил веки.

— Но разве вы сами не нуждаетесь в защите? Вы не боитесь, что я обойдусь с вами, как Стоуни Боус с графиней Стрэтмор? — Уилл намекал на известного авантюриста Бо-уса, который женился на богатой графине, с которой до свадьбы был бесконечно мил, а после немедленно начал тиранить ее.

Ребекка покачала головой.

— Не боюсь, Уилл. Я внимательно наблюдала за вами и убедилась, что вы ничуть не похожи на Боуса. Вы не посмеете обидеть женщину.

— Даже если она спровоцирует меня? — вкрадчиво осведомился Уилл. — Так, как вы делаете это сейчас?

Уилл задумался: колотится ли сердце Бекки в эту минуту так же судорожно, как его собственное? По своему опыту он знал, что даже самые яростные споры способны завершиться неожиданным образом. Уилл никак не мог разобраться в своих желаниях: ему то хотелось встряхнуть Ребекку, схватив за плечи, то ошеломить ее ласками. Какой поступок лишит ее непоколебимого спокойствия? Ее самообладание казалось неестественным. На краткий миг Уилл представил себе Бекки Роуэллан потерявшей власть над собой. Неужели она способна вздрагивать и стонать, умолять и подчиняться?

Уилл растерянно заморгал, зажмурился, а когда вновь открыл глаза, то увидел, что Ребекка стоит совсем рядом. Ее губы дрожали, а глаза увлажнились.

Мисс Роуэллан с трудом сдерживала слезы! Невероятно! Уилл удивился этому обстоятельству не меньше, чем своему желанию склониться и поцеловать ее в приоткрытые губы. Но в тот момент, когда он был готов поддаться искушению, в дверь громко постучали.

— Тетя Петронелла! — воскликнула Ребекка, не зная, радоваться ей вмешательству тетушки или негодовать. Между нею и Уиллом происходило нечто не вполне объяснимое. — Это она! Кроме нее, так стучать в дверь никто не умеет. Если я не отвечу, она войдет в комнату без предупреждения.

Так тетушка и сделала. Ее глаза сияли, голос торжествующе звенел:

— А, вот вы где, голубки! А я уж думала, что никогда не застану вас врасплох!