Книга Музыка ночи - Рут Уинд

Элли мучительно захотелось, чтобы здесь сейчас оказалась ее бабушка. Она представила, как та нарезает ревень для пирога в своем выцветшем фартуке, закрывающем всю грудь, плечи и ноги. Бабушке не годятся маленькие переднички в оборках. Именно река и раннее утро навеяли ей воспоминания о доме. Как все сельские жители на белом свете, Элли всегда поднималась рано, и часто они с бабушкой выходили из дома до рассвета, чтобы собирать ягоды или просто прогуляться по лесу. Элли научилась любить эту особенную утреннюю атмосферу и природу, простые житейские радости вроде той, когда сидишь на берегу реки и слушаешь плеск воды и пение птиц. Ее дедушка любил рыбалку, но редко позволял Элли присоединяться к нему. С улыбкой она прилегла на берегу и наблюдала, как рыбак забрасывал удочку и подсекал твердой, уверенной рукой. Когда совсем рассвело, она увидела, что это не мужчина, а худощавая пожилая негритянка.

Женщина заметила Элли и дружески помахала рукой, потом жестом пригласила ее подойти.

— Доброе утро, — сказала негритянка, наклоняя голову, чтобы лучше видеть сквозь очки. — Вы, должно быть, гостья Блю?

— Элли Коннор, — представилась девушка.

— Приятно познакомиться. Гвен Лейсер. Отец Блю продал мне этот маленький кусочек земли, что вы видели вон там, — кажется, это было сорок лет тому назад.

Элли вежливо кивнула.

— Сегодня клюет?

— Так, немного. Поймала несколько пескарей себе на ужин, но я охочусь за сомом. Вы любите сома?

— О да, мэм. Жаренного в сухарях?

— Верно.

Голос у негритянки был грудной, мягкий, она произносила слова протяжно, как будто с ленцой, слегка пришепетывая на звуке "с".

Эйприл натянула поводок, пытаясь понюхать что-то в земляной ямке, и Элли сделала шаг, отпуская ее.

— Мой дедушка иногда брал меня на рыбалку, — сказала она. — Я уже много лет не рыбачила.

— По моему опыту, человеку надо немного состариться, прежде чем он вспомнит, какое это удовольствие.

Элли хмыкнула.

— Может быть.

Она смотрела, как женщина Забрасывала и подсекала, любуясь спокойным ритмом ее движений и тихой, как дыхание, мелодией старого псалма который та напевала.

— Я слышала, что вы пишете биографию Мейбл Бове, — сказала негритянка.

— Да. Вы ее знали?

— Немного. — Она посмотрела сквозь линзы очков, такие толстые, что они искажали ее глаза до комичных размеров. — Как случилось, что вы заинтересовались Мейбл? Не так много народу ее сейчас помнит.

Элли тихо рассмеялась.

— Точно так же сказал мой редактор. — Она слегка покачала головой, потом перевела взгляд на бегущую воду. — По правде говоря, я не знаю. Что-то в ее лице тронуло меня, вот и все. Иногда так происходит — какая-то мелочь захватывает твою душу, и у тебя нет другого выбора, кроме как следовать за ней.

— Это так. — Миссис Лейсер кивнула. — Думаю, со мной тоже так было, раз или два. — Она улыбнулась. — Я бы сказала, что старушка Мейбл хорошо встряхнула этот городишко. Она была не простой девчонкой.

Элли почувствовала нервную дрожь в плечах.

— Вы можете рассказать мне о ней?

— Расскажу что помню. Она была красавицей, но это вы уже знаете, вся зажигалась от музыки, чего нельзя понять по фотографиям.

— Вы ходили с ней в одну школу?

— Да. И она постоянно пела. Мы ей завидовали, знаете ли, потому что она привлекала всеобщее внимание. И ее папа был достаточно зажиточным фермером, так что она одевалась лучше некоторых и задавалась.

Элли рассмеялась, жалея? что у нее нет с собой записной книжки.

— Миссис Лейсер, я привыкла все записывать и не хочу ничего упустить. Вы не против, если в следующий раз я приду с блокнотом?

— Вовсе нет, детка. В любое время.

— А как насчет кафе Тайлера? — Она улыбнулась. — Я вчера познакомилась в городе с одной женщиной, она делала прическу и сказала, что ее можно уговорить дать интервью, только если я приглашу ее на чай. Я собираюсь это сделать.

— Кто это был? Вы не помните?

Элли не могла назвать имени, но описала даму. Миссис Лейсер покачала головой:

— Нет, спасибо.

— Ну, хорошо. Как насчет завтрашнего утра, то же время, то же место? Вы рыбачите каждый день?

— Если только колени меня не беспокоят. Но завтра я отправляюсь в Даллас, немного отдохнуть. Вернусь в начале следующей недели и дам вам знать.

Женщина подала ей руку, которая когда-то была изящной и с длинными пальцами, а теперь скрючилась от артрита.

— Я вас оставляю, — сказала Элли. — Удачи в ловле сома.

— Осторожнее с этим мужчиной, — подмигнула ей негритянка. — Он неотразимый.

— А мы просто друзья.

Глаза старой женщины блеснули за толстыми стеклами очков.

— Полагаю, вы пока не входите в число его девиц. Но еще не родилась такая женщина, которая может противостоять этой печальной красоте.

Элли засмеялась.

— Да, он очарователен. Но у меня иммунитет. — Негритянка весело кивнула.

— Приносите с собой удочку. Я не буду возражать.

— Спасибо. Обязательно.

"Одна из его девиц". Элли подумала, как он стоял там вчера, словно не в себе, подумала о его загорелой коже и о том, как он остановился в дверях, прижав руку к ее бедру. Конечно, у него толпы женщин. Он, наверное, ничего не может с этим поделать. Чем еще заниматься бедненькому богатенькому мальчику, кроме как пить и преследовать женщин?

Когда она вернулась к домику, Блю сидел на ступеньках крыльца, и не успела она собраться, как с изумлением ощутила охватившую ее страсть. Утреннее солнце золотило пряди его длинных волос и волоски на загорелых, сильных руках, и он выглядел, как решила Элли, угрожающе соблазнительным.

— Эй, — сказал он, — я принес тебе кофе.

— Я провела на реке меньше часа, ты давно ждешь? — Она взяла предложенную кружку, заметив, что он добавил в кофе молока. Потом отпила и поняла, что он запомнил, когда в кафе Дорри она сыпала в свою чашку много сахара. — Кофе восхитительный!

— К вашим услугам, мэм.

— Я опоздала, или ты пришел раньше? — снова спросила она.

— Я пришел раньше, — он опустил голову, разглядывая дощатые ступеньки, — хотел извиниться перед тобой за вчерашнее. — Он поднял лицо, и солнце высветило яркую синеву его глаз. — Ты, должно быть, подумала, что я совсем ненормальный, стою во дворе и слежу за тобой.

Элли подняла брови.

— Ну, может быть, не совсем нормальный. Он печально улыбнулся.

— Во всяком случае, я не опасен. Я не хочу, чтобы ты думала, что тебе надо бежать отсюда и подыскивать себе какоенибудь другое жилье. Я больше не буду тебя беспокоить.