Книга Выгодная сделка - Фрида Митчелл

Как только в свинцовом воздухе появились первые снежинки, на улице раздался шум двигателя, и на дорожке перед домом появился «лендровер» Арта. Клэр удивилась — они договорились, что он заберет ее и кошек на следующий день в десять часов утра. Может, он приехал сообщить, что праздник отменяется?

Она решительно отмела разочарование, которое ощутила при этой мысли, и направилась к двери встречать гостя.

— Привет.

В черных джинсах и короткой, до талии, черной кожаной куртке Арт казался особенно мужественным, и ей едва удалось выдавить из себя ответное приветствие. Впрочем, она быстро взяла себя в руки:

— Я, кажется, догадалась. Какая-нибудь лошадь или собака решила, что завтра ты им нужен больше, чем мне? — Ей даже удалось ослепительно улыбнуться.

Арт ответил такой теплой и обаятельной улыбкой, что Клэр снова пришла в смятение.

— Вовсе нет. Можно войти?

— Да-да, конечно, — поспешно сказала она. — Я как раз собиралась варить кофе. Хочешь чашечку?

— Разве может утопающий отказаться от спасительной соломинки?

— Вот, угощайся.

Арт устроился на высоком стуле, и Клэр протянула ему через стойку жестяную коробку с шоколадным печеньем. Поставив чайник и засыпав в фарфоровые кружки кофе, она снова повернулась к нему.

— Тяжелый день?

— Скорее, долгий, — поморщился Арт. — Меня вызвали на ферму Брэндона к огромному четырехлетнему гнедому жеребцу в два часа ночи, и с тех пор я так и не ложился. Этот конь — настоящий красавец, но, как и все породистые животные, с большими причудами. Одна из них — стойкая неприязнь к иглам.

— А тебе надо было?..

— Сделать ему укол. Он умудрился порвать себе плечо, зацепившись за отставшую панель стойла. Брэндон в это время был на какой-то вечеринке в гольф-клубе и на лошадь пошел взглянуть только перед сном. К тому времени он уже прилично нагрузился и в этом одурманенном состоянии решил, что жеребец не может подождать до утра, поэтому вызвал меня. А потом, когда я все сделал, в благодарность угостил меня старым выдержанным виски. Мы уселись перед очагом и стали болтать о том о сем, а поскольку его жена встает рано и готовит очень обильный завтрак...

— Несколько часов сна были бы полезнее, — укоризненно заметила Клэр.

— Понимаешь, я терпеть не могу возвращаться в свою холодную постель под утро, будничным тоном пояснил Арт, небрежно сбрасывая кожаную куртку, и с аппетитом откусил кусочек печенья.

Ну, еще бы! Наверное, это напоминает ему о покойной жене, которая ждала его в постели. Клэр внезапно ощутила новый острый укол боли и произнесла довольно резко:

— Это просто визит вежливости, или ты хотел о чем-то поговорить?

— И то, и другое.

Ну вот, с Артом всегда так! Чего еще она ждала? Клэр дождалась, пока он доест печенье, и спросила:

— Так в чем же дело?

— Ты слышала прогноз? — Он кивнул в сторону окна, где снег уже застлал все густой белой пеленой.

— Да, и что?

— Говорят, будет метель, вот я и подумал... -Арт замолчал и сделал большой глоток кофе. -Я подумал, что проще будет, если ты приедешь ко мне сегодня и погостишь пару дней. Дорога сюда и в лучшие времена не слишком хороша, а после снегопада станет просто непроходимой.

— Погостить? — Клэр тупо уставилась на него. — У тебя?

— Нет, у сельского почтальона, — съязвил он. — Естественно, у меня. У кого же еще?

— Нет, Арт, я не могу. Люди решат...

— Что?! — Его глаза грозно сверкнули. — Что они подумают?

— Ну... что мы с тобой спим, — смущенно пробормотала девушка.

— И что же в этом ужасного? — негромко отозвался он. — Не забывай, все считают, что у нас близкие отношения.

Ну, все, с меня довольно! — возмутилась Клэр. Это переходит уже все границы.

— Но ведь это не так, не правда ли? — огрызнулась она. — И, уж не сочти меня старомодной, я не хочу, чтобы моя репутация... была запятнана.

— Запятнана? — Арт смотрел на нее, как на ненормальную. — О чем это ты, Клэр? В наше время на это всем наплевать.

— А мне — нет. — Она, побледнев, продолжала прямо смотреть в его раздраженное лицо. -Мне не наплевать, Арт.

— Ушам своим не верю! — возмущенно воскликнул он. — Ты еще скажи, что дурно заниматься сексом до брака! — И, увидев выражение лица Клэр, ахнул:

— Господи, да ты и впрямь так считаешь!

В попытке скрыть охватившие ее смущение и боль, Клэр гневно бросила:

— А вот это тебя не касается!

— Я не согласен.

— Замечательно!

— Но послушай, Клэр...

И тут девушка поняла, что больше не может молчать: выражение снисходительности на красивом лице Арта привело ее в бешенство.

— Ты не знаешь, как это бывает! — свирепо выкрикнула она. — А мне пришлось всю жизнь страдать от последствий аморального образа жизни.

— Аморального? — Арт напрягся, и его глаза потемнели. — Я не говорил об аморальности, так что незачем так распаляться.

— Это уж как посмотреть, — яростно прошипела Клэр. — Моя бабка каждый месяц меняла любовников, прежде чем вышла замуж за деда. Они прожили вместе совсем недолго, пока она, забеременев от его лучшего друга, не сбежала с этим парнем. Тот через пару месяцев бросил ее, и после этого в доме появлялся любой мужчина в любое время. Когда родился Фрэнсис, она даже не знала, кто его отец, и, как мне кажется, ей было на это глубоко наплевать. А мою мать, когда ей было четырнадцать, изнасиловал какой-то пьяный мерзавец, которого бабка притащила в дом. Мама умерла через девять месяцев, производя меня на свет.

— Клэр, перестань. — Арт был потрясен, но не столько ее откровениями, сколько мукой, отразившейся на лице.

— В городе наше имя стало притчей во языках. — Клэр понимала, что пора остановиться, но теперь никакая сила на земле не могла заставить ее замолчать. — Я всегда была для земляков внучкой шлюхи Адаме, даже после того, как Фрэнсис заработал свой первый миллион и мы переехали в дом, о котором ребенком, живя в грязи и мерзости, он мог только мечтать. Только повесь на человека ярлык, и милосерднее будет удавить его — вот что я поняла раз и навсегда.

— Не все люди таковы, Клэр, — осторожно заметил Арт.

— Когда одноклассник, назначив мне свидание, в полной уверенности, что я такая же, как моя бабка, стал лапать меня на заднем сиденье своей машины, я решила, что ни одному мужчине не позволю так со мной обращаться, — свирепо продолжала Клэр. — Он разозлился, когда я отказала ему, и стал говорить жуткие гадости о моей маме. Никто не верил, что ее изнасиловали, и все говорили, что она сама на это напросилась, потому что была дочерью шлюхи.