Книга Год Крысы. Видунья - Ольга Громыко

Рыска вздрогнула, словно мальчишка стегнул ее прутом, и рывком села.

— Ты видел, как она на нас смотрела? Как у нее слюни текли?

— Ага. Вначале до того смирная была, жалкая, а как дедок крикнул, так ее и перекосило. — Жар тоже поежился.

— Нет, она сразу такая вышла! — неожиданно заспорила девочка.

— Тебе померещилось.

— Нет! — Рыска схватилась за голову и еще больше сгорбилась. — То есть… оно не то что мерещилось… я знала, что так будет. Ну, будто яблоко тебе бросили: оно еще летит, а ты уже понимаешь, куда нужно подставить ладонь… Я и подставила.

Жар ничего не понял, но неуклюже обнял дрожащую подругу. Та благодарно уткнулась ему в грудь.

— А знаешь, что самое страшное? — Рыска хлюпнула носом. Жар почувствовал, что рубашка начинает промокать, но только крепче прижал подружку к себе. — Помнишь, как мы с Илаем дрались?

— Ну?

— Я захотела, чтобы он упал. И он упал. А если бы… Если бы я и ему пожелала смерти?! — Рыску колотило все сильнее. — Мне так страшно, Жар! А вдруг я однажды разозлюсь на тебя? Или на Фессю?! И тогда… — Голос окончательно перешел в рыдания.

— Зато крысы ты теперь можешь не бояться, — неуклюже попытался пошутить мальчишка. — Глянешь — она и окочурится.

Девочка разрыдалась еще горше.

— Жа-а-ар, я — а-а… У меня-а-а… Пообещай, что никому не расскажешь! Никому-никому!

— Обещаю, — растерянно поклялся мальчик. — Только ты, того, слезы-сопли вытри. Ничего ж страшного не случилось. А что ты там себе надумала…

— Я не надумала. — Рыска поерзала на тюфяке, но удобной позы так и не нашла и трагически прошептала: — Я была в Старом Доме!

— И чего? — не понял Жар.

— Ой, ты же не местный, — спохватилась девочка. — У нас в Приболотье…

Мальчик слушал затаив дыхание: Рыска так живо и красочно описала избу, крыс и умирающего путника, что будто своими глазами увидел.

— А лиса-то тут при чем? — повторил Жар, когда девочка выговорилась и выжидательно уставилась на него.

Рыска аж растерялась и немножко обиделась.

— Ты что, совсем глупый? Бывший мне силу свою передал! А вместе с ней какое-то проклятье, вот крысы за мной с тех пор и бегают!

— Бабкины сказки, — пренебрежительно отмахнулся Жар. — Мне тетка рассказывала, что на путников много лет учат, как, скажем, на кузнецов или там сапожников. У них даже община своя есть. Где ты видала, чтоб помирающие сапожники чего-то там передавали?

— Но что-то же он со мной сделал, — уже не так уверенно возразила девочка.

— За руку подержал, покуда бредил перед смертью.

— А сила откуда?

— А она у тебя точно есть? Люди иногда падают. А бешеные лисы — дохнут.

— Но я что-то почувствовала! И кровь — как тогда, в Старом Доме…

— После драки у тебя с носом все в порядке было.

Рыска совсем растерялась:

— Точно… Думаешь, мне этот ворот просто от страха почудился?

— Давай проверим, — с готовностью предложил друг.

— Как?!

— Помнишь, что говорят о неудачниках? «Сыграл с путником в наперстки». — Жар пошарил ладонью по полу и наткнулся на фасолинку, маленькую и поцарапанную: наверное, крыса вылущила и волокла в гнездо, да что-то ее спугнуло. Мальчик показушно потряс зерно в соединенных горстях, сжал их в кулаки и спрятал за спину. — В какой руке?

— В левой, — быстро сказала девочка.

— Угадала, — удивленно хмыкнул Жар. — А ну-ка давай еще раз!

У Рыски снова начали дрожать губы.

— В правой, — обреченно выдохнула она, сколько можно затянув с ответом.

Жар долго, непонятно глядел на подружку, уже такую бледную, что еще чуть-чуть — и в темноте засветится, потом широко ухмыльнулся и показал ладони:

— Не-е, в левой. А теперь?

— Теперь опять в левой.

— Не-а, в правой. Эх ты, путница-путаница! — Мальчишка отвесил подруге легонький щелбан. — Не то что из трех наперстков — из двух кулаков выбрать не сумела! Какие тебе дороги судьбы, если ты даже мимо осы на полу проползти не можешь, непременно наступишь… О! Чуть не забыл!

— Ты куда? — встрепенулась девочка.

— Щас!

Зашуршал мусор, заскрипели лестничные ступеньки. Потом внизу что-то брякнуло: не иначе друг впотьмах свернул одну из кринок.

Рыска, не выдержав, тоже подползла к проему.

— Иди сюда, — как раз окликнул Жар сдавленным голосом. — Помоги втащить!

Девочка свесилась в темноту, нащупала что-то холодное и шершавое, вцепилась, что есть сил потянула, и на чердачный пол встал большущий… горшок.

— Зачем он тебе?

— Сейчас узнаешь. — Жар посидел на верхней ступеньке, переводя дух, а потом решительно поволок добычу на середину чердака. — Принеси-ка пару досок, там вдоль стенки лежали.

Когда Рыска вернулась, друг успел поднять горшок, надеть на гнездо и плотно прижать горловиной к балке.

— Подпирай скорей! — прохрипел он, еле удерживая груз руками и плечом.

Девочка торопливо подставила доски под горшок — наискосок, шалашиком. Жар помог заклинить их посильнее, осторожно подергал — вроде крепко стоит.

Рыска боязливо прислушалась к нарастающему тревожному гулу изнутри.

— Пожужжат-пожужжат и издохнут, — заверил ее Жар. — Тогда спокойненько снимем и выкинем.

За установкой горшка девочка немного утешилась, но стоило детям забраться под покрывала, как она снова начала ворочаться и вздыхать.

— Расскажи мне еще что-нибудь, — попросил мальчик, отвлекая ее от тревожных мыслей.

— О чем? — удивилась Рыска.

— А все равно. О себе. О родителях.

— Не хочу. — Девочка натянула одеяло до ушей, но друг не отставал:

— Тогда просто байку. Только, чур, веселую!

— Ну-у-у… — задумалась Рыска. — Хочешь, расскажу, как дядька Хвель огурцы сажал?

— Конечно!

— Ладно, слушай, — немного оживилась девочка, поворачиваясь к другу. — Живет у нас в веске один мужик, ленивый-преленивый…

* * *

Рыска давно спала, а Жар, приподнявшись на локте, все глядел на подружку, задумчиво катая в пальцах фасолину.

Хорошо, что на чердаке было темно и девочка не заметила, что последних два раза мальчик перекладывал семя из руки в руку.

ГЛАВА 5

Даже одна крыса — сущее бедствие для амбара: что не сожрет, то перепортит.