Книга Hitman: Враг внутри - Уильям Дитц

С такой маскировкой наемный убийца вышел на улицу. Солнце уже встало, но воздух был прохладным, а город все еще был в движении. Все это сулило приятную прогулку, и 47ой покинул отель, направившись в «Парижское Кафе», которое находилось в шести кварталах.

За свою жизнь агент уже отобедал, как минимум, в пятидесяти подобных «Парижских Кафе», большинство из которых были жалкими пародиями на оригинал, и по возможности избегались. Но когда 47ой подошел к фасаду «Парижского Кафе», и поднялся по лестнице на залитую солнцем террасу, он был рад увидеть то, что выглядело как подлинный парижский ресторан, дополнявшийся покрытыми тентами столами, официантами в белых рубашках и привлекательным метрдотелем.

Скачав прошлым вечером фотографию человека, с которым он должен встретиться, Агенту не составило труда выделить француза из толпы. Соломенная шляпа скрывала длинное, узкое лицо, которое частично прятала густая борода и часть газеты.

— Извините, — сказал 47ой. — Вы профессор Ролле?

Слова прозвучали на французском; это был один из многих языков, которые его заставляли учить в детстве.

Француз поднял на него взгляд.

— Да, это я, — подтвердил ученый. — А вы?

— Я друг Боба Денарда, — сказал наемный убийца, ссылаясь на заурядного французского наемника.

— Ах, да, — ответил Ролле. — Добро пожаловать в Фес, монсеньор. Пожалуйста, присаживайтесь. Не желаете ли позавтракать?

— С удовольствием, — сказал 47ой. — Что бы вы порекомендовали?

— Мне нравятся «рога газели», — ровно ответил француз. — По форме они как рогалик, но наполнены миндальной пастой и приправлены апельсиновым соком.

— Я возьму два, — окончательно сказал Агент 47, - и чашку кофе.

Между ними завязался светский разговор, пока официант не подошел к новому посетителю, чтобы принять заказ и заново наполнить чашку Ролле. Затем, когда они остались одни, разговор стал серьезным.

— Я ищу какую-нибудь информацию об Али бин Ахмед бин Салех Аль Фулани, — заявил 47ой, — а я слышал, что вы хорошо осведомлены о нем.

— Я знаю лишь то, что знают большинство, — осторожно сказал эмигрант. — Аль Фулани успешный бизнесмен, хорошо известный филантроп и благочестивый мусульманин.

— Я думаю, что вы слишком скромны по поводу ваших знаний, — холодно сказал наемный убийца, когда пододвинул конверт. — Потому что, как я понимаю, в дополнение к вашей работе в интересах Американского Языкового Института, вы потратили двадцать лет, работая на Французскую Службу Внешней Безопасности. Пожалуйста, примите это скромный подарок, который, если правильно его использовать, сделает ваш выход на пенсию более приятным.

Агент протянул белый конверт, полный стодолларовыми банкнотами и профессор, не привлекая внимания, быстро накрыл его газетой.

— Работа педагогом не оплачивается, — заметил Ролле. — Поэтому ваш подарок очень кстати. Да, хотя на публике Аль Фулани блестит как золото, на самом деле его жизнь грязнее сточной канавы.

— Как мило, — сказал 47ой, когда принесли его завтрак. — Пожалуйста, расскажите больше.

Когда официант ушел, последовала история о человеке, который унаследовал контрабандный бизнес своего отца и впоследствии переправлял гашиш в Испанию, где он либо продавался, либо переправлялся в Нидерланды, Бельгию, Германию и другие европейские страны.

Успех Аль Фулани вскоре привлек внимание колумбийских конкурентов, и несколько неприятных людей начали звонить марокканцу, угрожая отобрать перевозившие наркотики корабли, если только он не разделит доход с ними. Но вместо того, чтобы уступить международному картелю Аль Фулани умудрился поддержать свою независимость.

В это время профессор Ролле замолчал, чтобы зажечь трубку. Серия энергичных затяжек, чтобы влажный, с ароматом вишни, табак разгорелся. И как только он разгорелся, ученый наполнил легкие ароматным дымом и широко улыбнулся.

— Ах! — воскликнул он. — Дурная привычка, но мне это нравится!

Съев второе пирожное, 47ой отпил кофе.

— И как ему это удалось?

Ролле нахмурился.

— Что?

— Как Аль Фулани умудрился поддерживать свою независимость? — терпеливо спросил Агент 47. Француз оглянулся, как будто хотел увериться, что никто из присутствующих не слушает его.

— Люди начали умирать, — мрачно заявил ученый. — Люди у самой верхушки картеля, и это продолжалось до тех пор, пока на Аль Фулани не перестали оказывать давление.

— Фулани убил их?

— Кто-то убил их, — угрюмо проговорил Ролле. — Но кто — не ясно. И хотя Аль Фулани явно получал выгоду, ни один договор не может вывести на него.

Вероятно, Ролле не знал или не хотел вслух говорить о некой организации, но Агент 47 был уверен, что Фулани работал с какой-то группировкой. Или это были Puissance Treize, или Аль Фулани сам собрал компанию убийц. Вряд ли в этом была большая разница. Все, что волновало 47ого — факт, что Аль Фулани мог знать, кто из работников Агентства снабжал их соперников частной информацией.

— Я слышал, что у него дом здесь, — невзначай сказал наемный убийца. — Что еще я должен знать?

Трубка Ролле уже погасла, и профессор чиркнул спичкой, чтобы вновь зажечь ее.

— Ну, — профессор задумался, когда новое облако дыма образовало круг над его головой. — Это как сказать. Если вы хотите поздравить Аль Фулани с хорошо прожитой жизнью, тогда вам следует подойти к парадной двери в Новом городе и передать ваше послание охраннику. Но, полагаю, ваши намерения немного отличаются от этого, так что советую вам рассмотреть приют для сирот. Он посещает его по вечерам каждую пятницу. Обычно в компании близких друзей или бизнес-партнеров — но порой и один.

Агент 47 в изумлении поднял брови. — Он посещает приют для сирот?

— Да, — цинично усмехнулся Ролле. — По крайней мере, он так это называет. Но, говорят, данная организация — лишь прикрытие для других, менее добродетельных дел.

— Таких как…?

Ролле оглянулся, как будто боялся произнести вслух то, что слышал.

— Я действительно не могу ничего больше сказать. Но если вам интересно… приют для сирот находится в Меллахе.

— Что это?

— Меллах — это древний еврейский квартал, — пояснил ученый. — Название квартала восходит к 1438 году, когда евреи были вынуждены жить в районе, известном как Аль-Маллах, или солевая зона. Термин, который со временем стал синонимом для «соленой земли» или «проклятой земли».

Затем, когда Израиль появился в 1948 году, большинство евреев оставили Фес, — продолжил Ролле. — Это создало пустоту, которую сельские марокканцы очень быстро заполнили. Но евреи оставили несколько прекрасных домов в Меллах — и приют для сирот — один из них. Спросите любого, и он отведет вас туда.