Книга Бюро гадких услуг - Маргарита Южина

– Ну это понятно, она же просто продала потерпевшей квартиру. Кстати, с продажей никаких закавык нет. Потом Калерия дает нам номер телефона Львовой…

– Правильно. Мы позвонили… Слушай, а как же мы дозвонились? Если учесть, что Арина Львова жила с этим очумелым художником в коттедже, откуда у нее квартира, где я была? Даже если предположить, что она тайно ее купила, то не могла же она сидеть там и ждать нашего звонка.

– Это-то как раз несложно, – махнула рукой Люся и призадумалась. – Да, несложно, сейчас же у всех мобильники – мы ей звякнули, она и приехала в ту квартиру. Но вот откуда у Остапа такая уверенность, что Арина не знала Едякину? Интересно было бы узнать, что связывало жену Львова и Аллу Титовну. Только вот как это сделать?

Подруги задумались, потом на лице Людмилы Ефимовны расцвела радостная улыбка.

– Вася! Я придумала! – Люся вдруг вскочила и захлопала в ладоши. – Васенька, мы с тобой нарядимся Томом и Джерри! Я буду Джерри и стану все время от тебя убегать и хвостать тебя по морде. И после каждого раза ты – ну вроде как прозрев – будешь петь частушки. Вася… чего ты так смотришь? Это я про Олину свадьбу.

Василиса длинно шмыгнула носом и, уронив голову себе на плечо, проговорила:

– Люся у тебя мысли, точно осы, никогда не знаешь, куда тюкнут.

Весь следующий день подруги мыслили. Василиса морщила лоб и пыталась собрать логическую цепочку из того, что им известно, и рассказа Львова. За что убили его жену? В чьей квартире принимала Василису Арина Николаевна? И почему она так бессовестно пригласила Василису на день рождения в воскресенье, если родилась поздней зимой? Да еще и обещала устроить встречу с усопшей Едякиной? Как ни крути, а у обеих появились смутные подозрения, что убийство несчастной Львовой как-то связано с ними, двумя самодеятельными сыщицами.

– Вася! Оглохла, что ли?! – дернула подругу Люся. Мысли ее опять перескочили на другие. – Я считаю, что вот здесь как-то не смешно получается. Ну к чему тебе переодеваться в аиста, да еще и садиться на руки к родственникам Вовчика? Тебя все равно никто не удержит. И, знаешь, я вот что придумала: мы в качестве свадебных сувениров будем раздавать всем гостям те ремни, которые ты домой приперла…

– Люся! Ты не о том думаешь! – вредничала Василиса. – Нам надо найти убийцу! Неужели ты сможешь спокойно веселиться, зная, что преступник ходит ненаказанный?

– А то мало этих преступников ненаказанными ходят. Что ж теперь, и свадьбы запретить? Моя дочь, между прочим, и так до тридцати лет не расписывалась, все ждала, когда в стране преступность искоренят! А я считаю… – все больше переходила на крик Люся, – что в пику преступности мы должны встречаться, жениться и назло врагам плодиться и размножаться!

Неизвестно, до чего дошли бы буйные дебаты подруг, если бы в дверь не позвонили.

– Девочки, это опять я, – появилась на пороге Машенька. – Вася, выручай, мы ведь к тебе. Совсем не знаю, как мальчишке в голову хоть кусок географии затолкать!

В далеком прошлом, когда сыну Павлику было года четыре, Василиса Олеговна какое-то время работала техничкой в школе – мыла полы в классах, убирала туалеты и терла окна, – и потому все ее подруги считали, что она ближе всех находится к педагогике. Сама Василиса тоже была убеждена в том же.

– Учим с ним, учим, а в дневнике уже четырнадцать двоек. И это только по одному предмету! Вот ты скажи, Василиса, может у ребенка быть четырнадцать двоек по географии, если у них было всего пять уроков? – возмущалась Машенька.

– Ладно, Маша, не переживай, – защебетала Люся. – Оставим Тему с Василисой заниматься, а сами устроимся на кухне. Ты знаешь, у меня такие новости, ты упадешь! Нет, Машенька, не спорь, ты обязательно упадешь!

Василиса расположилась с мальчиком за столом.

– Ты учебник принес? – строго свела она брови к переносице, изображая учительницу. – Так, какая у нас тема? Эта? Сиди здесь, учи, я через десять минут буду тебя спрашивать.

Василиса оставила мальчишку, а сама присоединилась к подругам. Конечно, они говорили о предстоящей свадьбе.

– Люся, – взахлеб делилась советами Машенька, – а еще можно приготовить, знаешь, такой салат: отвариваешь рис, потом туда кладешь изюм…

– Это кутья, что ли?! – вытаращилась Василиса.

– Вася, иди занимайся с ребенком, вечно ты со своим черным юмором! – вскинулась Людмила Ефимовна.

Василиса пожала плечами. Ради бога, если на свадьбе дочери Люсеньке хочется блеснуть поминальным меню…

– Ну, что ты тут вычитал? – вернулась она к ученику и взяла в руки учебник. – Пересказывай.

Мальчишка уставился в стенку и принялся монотонно бубнить:

– Ну, значит, об Индии впервые рассказал Пеле… и еще о китайцах тоже. А потом… потом греческий ученый Эротоман определил ее размеры… это… по меридиану.

– Что-то я не помню такого ученого… – засомневалась Василиса.

– Так учить надо было вовремя, – укоризненно покачал головой Тема.

Василиса заглянула в книгу.

– Сам ты Эротоман! Эратосфен! И не Пеле, а Поло. Марко Поло!

– Ну надо же, а я думал в книге опечатка, – по– взрослому всплеснул руками мальчишка и принялся снова бубнить.

Дальше Василиса его уже не слушала: она опять полностью погрузилась в мысли о Львовой. Нет, надо сегодня же сходить в ту квартиру. А что? Адрес Василиса помнит. Ну нельзя же просто сидеть на диване и ломать голову – почему? Надо и ногами работать. Люсе, понятное дело, сейчас не до того, поэтому придется ей самой заняться расследованием вплотную. Кстати, и время сейчас еще не позднее.

– Ну что, выучили? Вот и замечательно, – проворковала Машенька и потянулась к выходу. – Тема, пойдем.

Василиса уже не могла дождаться, когда гости уйдут, чтобы выскользнуть из дома незамеченной. Однако оставалась еще одна мелочь – Люся. Она никуда не собиралась и планировала, по-видимому, опять истязать Василису Олеговну свадебным сценарием.

– Люсенька, сходи, проводи Машу с мальчиком. Заодно и с Малышом прогуляешься, – медовым голосом предложила Василиса.

Люся на самом деле мечтала посидеть над тетрадочкой с обезьяньими мордами, поэтому к предложению отнеслась без особого пыла. Но щенка надо было выгулять, и Людмила Ефимовна, кряхтя, залезла в джинсы.

Машенька проживала недалеко, и проводы не затянулись. К тому же на город уже плавно опустился вечер, и подруга не стала задерживать Люсю. Возвращались Людмила Ефимовна с Малышом хорошо знакомой дорогой.

– Смотри, Малыш, вон уже и листики опали… – в приступе лирики мечтательно рассказывала хозяйка щенку, высоко задирая голову. – Скоро и предатели-утки эмигрируют. Вот, ты знаешь, меня просто до глубины души обижает…

И тут она заметила едущую по улице машину. Вернее, сам автомобиль было видно плохо, в глаза ей слепили фары. Людмилу Ефимовну охватила тревога. Она даже сама не могла бы объяснить, почему вид мчащейся машины привел ее в ужас. Водители уже давно не скромничали на дорогах, особенно по вечерам, и скорость ограничивали весьма редко, кого этим удивишь. Но эти фары неслись по ее, Люсину, душу, она знала! Люся оглянулась. Так, знакомое место – хилые деревца, чахлые кустики, разве за них спрячешься? Вон там стройка… На стройке можно спрятаться, но успеет ли она добежать, чай, не девочка? Ах ты ж, черт! Ведь с ней еще и Малыш… Ну ничего, он резвый, догонит ее. И Люся решилась.