Книга Чудесное сердце - Патриция Линн

— Нет, — промолвил он.

Джо испуганно посмотрела ему в глаза, откатилась в сторону и быстро встала на ноги.

Колин наблюдал за тем, как девушка медленно брела к воде. Она ни о чем не спросила, хотя прекрасно понимала, что желание обладать ею было невероятно сильным. Нет, по какой-то причине Джо просто молча приняла его отказ.

Колин пошел следом за ней. Вода в озере была спокойной и гладкой; как в волшебном зеркале, отражались звезды и луна. Он обнял Джо сзади за талию, тут же почувствовал, как напряглось худенькое тело, и, поцеловав ее в щеку, ощутил на губах солоноватый вкус слез.

— Спроси меня почему, — прошептал он.

Джо нервно сглотнула. Колин ждал. Наконец она прошептала:

— Ты ничего не должен мне объяснять.

— Нет, спроси меня почему.

Джо долго молчала, но потом все же произнесла:

— Ну хорошо… Так почему?

— Потому что я люблю тебя.

Вздрогнув, Джо хотела отойти, но он крепко держал ее.

Колин горячо зашептал ей на ухо:

— У тебя есть необыкновенный, очень ценный дар, Джо, и ты даже не представляешь, что это для меня значит. Но ты должна кое-что понять. Если я приму твой дар, то уже не смогу отпустить тебя. Я не настолько силен.

Джо судорожно вздохнула.

— Мне надо идти.

Колин Уорнер не стал спорить. Потому что в этом не было необходимости. Решение остаться должно прийти к ней само, из самой глубины ее существа. «Кажется, — подумал Колин, — я начал постепенно понимать, что тревожит Джо. Она боится любить, потому что вбила себе в голову, что ее любовь приводит к потерям. Однако это всего лишь часть серьезной проблемы. И до тех пор, пока Джо не расскажет мне все, я мало что смогу сделать для нее».

— Джо, любовь — очень своеобразное чувство. Видишь ли, теперь для меня не так уж и важно, уедешь ты или останешься. Я буду любить тебя независимо от того, где ты находишься.

Глава 7

Джо сидела на нижней ступеньке лестницы и улыбалась, глядя, как черно-белый котенок играет с ее шнурками.

С воскресенья они почти не встречались, и сердце Джо при виде Колина подскочило в груди.

— Я заезжал в кафе, но мне сказали, что остаток дня ты свободна.

— Я просто развлекаюсь тут с этим парнишкой. — Джо прижала к себе котенка.

Колин улыбнулся, позавидовав пушистому «парнишке», с которым был бы не прочь поменяться местами…

— Пойдем любоваться твоим садом, — предложил он, отгоняя от себя эти мысли.

— Хорошо. — Ее глаза радостно заблестели.

Они медленно направились в сад, и, когда оказались за увитой розами решеткой, их взорам предстал настоящий райский уголок. Здесь было прохладнее, большие деревья отбрасывали длинные вечерние тени.

— Кажется, я еще не сказал тебе, каким красивым стал сад, — заметил он. — Ты славно здесь потрудилась.

— Да я совсем немного сделала, — отозвалась Джо. — Просто цветам были нужны любовь и забота.

Колин подумал о том, что с любовью и заботой и Джо расцветет, как роза, и что он готов окружить ее и тем и другим.

— И у кого же такие кочевницы, как ты, учились ухаживать за розами?

Девушка понюхала бледно-желтый цветок.

— У мамы. Мы жили в городской квартире. Вот мама и посадила розы в самодельные горшки и бережно ухаживала за ними, следуя советам из специальной книги для садоводов. Единственным ярким пятном на всей серой улице был наш балкон. От маминых роз шел такой дивный аромат! С тех пор, когда вижу розы, я сразу вспоминаю о маме. — Джо посмотрела Колину в глаза. — А теперь буду вспоминать и о тебе.

— Благодарю покорно.

— Послушай, ты обещаешь заботиться о них, когда я уеду? Даже думать не могу, что цветы будут заброшены.

— А я не могу думать о том, что ты уедешь.

Солнце уже садилось, тени становились все длиннее. Здесь было так тихо и спокойно, и Колину не хотелось говорить о расставании.

Видимо, Джо испытывала те же чувства, потому что предпочла сменить тему:

— А как обстоят твои дела с Сэм? Ты говорил с ней?

— Да, утром, — ответил Колин. — У нее был веселый голос. Вот только у меня нервы на пределе.

Сев рядом с ним, Джо взяла его за руку.

— Может, именно этого Эва и добивалась? Может, ей нужно, чтобы все три недели ты беспокоился и боялся?

Колин покачал головой.

— Да, без сомнения, она радуется тому, что я тут изнываю от беспокойства, но это не было ее единственной целью. Она хочет уничтожить меня, настроив против меня дочь.

— Не могу себе представить, что такое возможно, Колин. — Джо покачала головой. — Независимо от того, что скажет ей бабушка, Сэм слишком любит тебя, чтобы отвернуться от такого замечательного отца.

— Иногда любви бывает недостаточно, чтобы преодолеть некоторые препятствия, — вздохнув, заметил Колин. — Несмотря на известную поговорку, любовь завоевывает далеко не все. Некоторые проблемы остаются. — Он увидел в глазах Джо понимание. — Я хочу рассказать о себе и Мишель, — внезапно решился он.

— Тебе не нужно делать этого. Что бы ты ни поведал мне, мое отношение к тебе не изменится.

Он верил Джо. Внезапно его охватила безумная тоска. Как быть дальше? Пока Джо живет здесь, он может любить ее и позволять ее любви успокаивать его. А в том, что Джо его любит, Колин не сомневался — любовь светилась в ее глазах.

— Мы с Мишель были классическим примером того, как противоположности привлекают друг друга, — начал Уорнер. — Я был пареньком из маленького городка, который с ума сходил по девушке из большого города. Мы встретились, когда я учился на первом курсе колледжа. Эва сразу же возненавидела меня, что, по-моему, лишь подтолкнуло Мишель встречаться со мной. Против воли се родителей мы летом поженились, поселились в квартирке, которую сейчас занимаешь ты, и жили там до тех пор, пока каникулы не кончились.

Но признаться, дела у нас сразу не заладились. Я слишком много занимался, и Мишель это не нравилось. Чего я не понял до женитьбы — так это того, что она требовала к себе слишком много внимания, которое, казалось, было необходимо ей как воздух. К сожалению, я не мог постоянно находиться рядом. Мне приходилось из кожи вон лезть, чтобы чаще бывать с ней, но от этого тут же пострадала моя учеба, и я мог потерять стипендию, которой меня наградили.

К тому времени когда мы снова приехали в Саммерсвил на каникулы, — продолжал он, — Мишель была в глубокой депрессии и мы едва разговаривали. И родителям, и моим друзьям, и всему городу было понятно, что наши отношения стремительно ухудшаются. Но она уже была беременна.

Я так беспокоился за нее, что даже отложил на семестр возвращение в колледж. Мы сняли дом в городе, и я стал работать в клинике доктора Коннера. У меня там был свободный график, оставляющий немало времени для дома, но Мишель это не радовало. Ее к тому времени раздражало все, что я делал, и я уже не знал, как быть дальше.