Книга А другой мне не надо - Татьяна Булатова

– Ты еще молодец, я бы своего чайльда сразу прибил…

– Вот заведешь «своего чайльда», тогда посмотрим… – проворчал Анатолий и, придав голосу строгости, поинтересовался: – Ты матери позвонил?

– Позвонил, – доложил Игорь. – Но не дозвонился.

– А мне… – начал было Гольцов историю про то, как Аня поведала ему о разговоре с сыном, но осекся и уточнил: – То есть ты перед матерью не извинился?

– Извинился.

– Так ты же с ней не разговаривал!

– Я послал ей букет по мейлу. – У этих «NEXT» были свои приемы. – Этого достаточно.

– Я еду вечером в Дмитровку. Поедешь со мной?

– Нет уж, спасибо, – категорически отказался Игорь, до сих пор пребывавший под впечатлением от сегодняшнего утра. – Мне хватило. Езжайте сами. – Он не понял, что отец едет один.

– Мама остается дома, – сообщил сыну Анатолий.

– Вы что? Разругались?

– Нет, просто так складывается, – пояснил Толя.

– И че? Нельзя отказаться?! – изумился молодой человек, привыкший к тому, что родители всегда вместе.

– В том-то и дело, что нельзя, – вздохнул Гольцов, но вздох получился какой-то искусственный. – Встретишь маму?

– С работы? – снова удивился Игорь.

– С банкета.

– Такси вызову, – пообещал сын. И тут же нарвался на лекцию про то, что такси и дурак вызовет, а вот прийти к ресторану и встретить замужнюю женщину, чтобы ни у кого не возникло ощущения, что женщина ищет себе приключений на одно место, – это долг каждого порядочного мужчины. Поэтому надо присылать матери не электронные букеты, а обеспечивать ее безопасность в любое время дня и ночи. И раз он, ее муж, отсутствует, эта обязанность целиком и полностью ложится на плечи его сына.

– Понятно? – уточнил Гольцов у Игоря.

– Более чем, – усмехнулся молодой человек и поинтересовался: – А кто в Дмитровке будет обеспечивать твою безопасность? Николай Николаевич?

– Еще раз услышу от тебя нечто подобное… – моментально завелся Анатолий.

– Набью тебе морду, – быстро продолжил Игорь. – Ладно, пап, не злись. Хорошо тебе погудеть.

– Дурак, я в баню.

– Ну тогда – с легким паром, – заржал Игорь и отключился.

На часах было семнадцать ноль-ноль. Возвращаться к себе, в инспекцию, чтобы забрать машину, было бессмысленно, поэтому Гольцов отпустил водителя и побрел на трамвайную остановку.

Войдя в трамвай, Анатолий, к несчастью для себя, столкнулся с собственным папашей, державшим в руках два пластиковых карниза:

– Вот, – сообщил сыну бывший авиатехник. – Мамка заставила, пришлось слетать.

– А что не на машине? – поинтересовался Гольцов, не особо обрадованный неожиданной встречей с родителем.

– Так я того, – Иван Дмитриевич весело хлопнул себя ладонью по горлу, – под мухой маненько.

Эти «маненько», «мамка», «чем занимаеттессь», «это вот того» и прочие отцовские придумки, призванные развеселить собеседника, ужасно раздражали Гольцова-младшего, но он терпел и даже в общении с Иваном Дмитриевичем иногда сознательно позволял себе нечто подобное, чтобы быть с отцом на одной волне. Но старшему Гольцову такое созвучие абсолютно не требовалось, он привык развлекать себя сам и весьма преуспел в этом, обзаведясь компьютером, за которым проводил все свое свободное время, отсматривая все новости вперемешку с «приколами» и «фото дня».

– Чего-то ты рано, – усмехнулся Анатолий.

– Чего-то ты тоже, – хмыкнул отец и тут же призвал сына к ответу: – Машину стукнул или резину сняли?

– Нет. А должны? – Гольцов-младший пытался сохранять спокойствие.

– Конечно, – уверенно заявил Иван Дмитриевич. – Гаража нет, на стоянку, смотрю, не всегда ставишь, машина во дворе стоит под окнами. Не успеешь глазом моргнуть, как либо колеса проткнут, либо чего-нибудь нацарапают.

Нарисованные перспективы были настолько безрадостными, что у мнительного Толи душа заболела за свою машину, и сразу захотелось перезвонить верной Ксении Львовне и попросить ее проверить, все ли с его «красавицей» в порядке.

– Хочешь, мы тебе с мамкой гараж купим? – предложил веселый Иван Дмитриевич, внимательно изучая унылый вид ни много ни мало советника государственной гражданской службы Российской Федерации Первого класса.

– Нет, – Анатолий ожесточенно замотал головой.

– Зря-а-а-а, – доза, принятая отцом делала его щедрым не только на слова, но и на поучения. – Вы с Анькой живете так, будто всегда будете молодыми. Не бу-де-те! – по слогам, с очевидным удовольствием произнес Иван Дмитриевич. – И не надейся. Надо уже сейчас о своей старости заботиться. Чтобы гараж. Чтобы дача. Чтобы деньги на сберкнижке. А у вас что? У вас – нет ничего! – с удовлетворением отметил Иван Дмитриевич и почувствовал свои очевидные преимущества. – Хочешь анекдот расскажу?

«Уж лучше анекдот, чем инструкция по применению», – подумал сын и молча кивнул головой.

– Слушай, – объявил на весь трамвай Иван Дмитриевич и, придав своему лицу сосредоточенное выражение, начал вещать: – Короче, сидит мужик на скамейке. А рядом с ним… (тут последовала глубокомысленная пауза) – смерть.

После слова «смерть» все пожилые пассажиры с любопытством обернулись.

– Так вот. Мужик напугался, но вида не подал и так нахраписто спрашивает: «Вы, собственно говоря, кто?» – «Я, собственно говоря, смерть». – «А вы, собственно говоря, за кем?» – «А я, собственно говоря, за вами». «Собственно говоря, что?» – здесь Иван Дмитриевич глубоко вздохнул, обвел глазами притихший вагон и вымолвил: «Собственно говоря, все!»

– Что? – не расслышал мужик, сидевший в самом конце вагона.

– Все! – прокричала ему кондукторша и приготовилась обилетить вошедших пассажиров.

– Вот и у тебя будет «все», – гуманно пообещал сыну Иван Дмитриевич и, переложив карнизы из одной руки в другую, предупредил: «Следующая – наша».

При звуке этих слов у Анатолия окончательно испортилось настроение, поэтому на предложение зайти к родителям – «мамка окрошку сделала» – он отреагировал так, словно родной отец прокладывал ему дорожку в царство мертвых.

– Не хочешь, как хочешь, – обиделся Иван Дмитриевич и зашагал, не оборачиваясь, в сторону дома.

«Могу же я чего-нибудь не хотеть», – мысленно попытался оправдаться Анатолий и направился к подъезду, возле которого стояла машина Николая Николаевича. Внутри никого не было. «Уже дома», – рассудил Гольцов и заторопился: ему, как всегда, было неудобно заставлять себя ждать. Ровно через пятнадцать минут он стоял у машины Мельникова с рюкзаком за спиной.

– Точность – вежливость королей, – поприветствовал Гольцова Николай Николаевич. – Не уговорили, вижу, Анну Викторовну?

– Да я и не уговаривал, – признался Анатолий. – Раз Аня сказала: нецелесообразно. Значит, нецелесообразно.