Книга Уничтожить всех - Иван Стрельцов

— Товарищи офицеры, вы уже в курсе того, что на послезавтра намечены учения по освобождению заложников. Задача для вашего отряда обычная, я бы сказал, профильная. Но существует определенная изюминка. Теперь против вас будут действовать не ваши коллеги и не дилетанты-психопаты, которые захватили заложников и не знают, что дальше делать. Вам на этот раз придется скрестить шпаги с разведчиками морской пехоты. Им поставлена задача — удержать катер с заложниками. Они — первоклассные профессионалы, поэтому легкой эту операцию назвать нельзя.

— Так ведь у разведки совсем другой профиль, — подал голос подполковник Лобанов. — Так что, думаю, нам без разницы.

— Недооценивать врага — первый шаг к поражению, — недовольно сверкнул глазами руководитель центра «Т». — Это не беглые дезертиры или дикие «индейцы», пытающиеся изобразить для телевизора «джихад». Против вас будут действовать профессионалы, еще раз повторяю. — Полковник достал из кейса картонную папку и передал ее Лобанову. — Вот, Игорь Юрьевич, ознакомьтесь, ваш главный оппонент. Денис Васильевич Давыдов, Герой России, майор. За вторую чеченскую кампанию награжден медалью «За отвагу» и орденом Мужества. А в прошлом году за уничтожение диверсионной группы арабских террористов в городе Новоморске получил «Золотую Звезду» из рук самого президента.

Лобанов раскрыл папку, где среди нескольких листов машинописного текста лежала цветная фотография, на которой был изображен широкоплечий мужчина в черной морской форме, к лацкану кителя которой Президент России крепил Золотую Звезду Героя.

— Кстати, тогда же происходило нечто подобное, — продолжил Цуриков, наблюдая, как фотография Давыдова переходит из рук в руки командиров групп региональной «Альфы». — Террористы захватили катамаран с отдыхающими. Не исключено, что морпех использует что-то из прошлой ситуации. Так что рекомендую всем внимательно ознакомиться с той операцией. Никаких конкретных задач перед вами, господа офицеры, не ставлю. Никаких конкретных задач, просто объясняю ситуацию. Эти учения для нас значат больше, чем боевая задача, как это абсурдно ни звучит. Потому что в бою мы выполняем задачу и там многие могут погибнуть. Здесь же можно погибнуть — ну разве что если специально постараться. Но при этом за действиями отряда будет наблюдать не только наше непосредственное начальство, но также директор ФСБ, министр обороны и два десятка журналистов, которые все происходящее будут фиксировать на свои камеры. И в случае, если отряд облажается, спросят покруче, чем за провал боевой задачи. Потому что психология начальства устроена по принципу, «если вы не справились с учебной задачей, то что говорить о боевой». Вот поэтому мой приказ такой: все оборудование держать наготове. Вы должны быть готовы на сто двадцать процентов и запомните главный принцип «Альфы» — «Быстро — не значит хорошо». Поэтому сперва анализ обстановки, тщательная разработка общего плана и только после этого штурм. Все ясно?

Гробовая тишина стала положительным ответом Цурикову.

— Хорошо, — кивнул полковник, — все свободны. Идите и все услышанное доведите до сведения каждого бойца во вверенных вам подразделениях. Помните, мы лишены права на ошибку.

Через минуту кабинет опустел, за столом остался неподвижно сидеть лишь командир отряда Игорь Лобанов, который по второму разу рассматривал фотографию бравого морпеха. Отложив снимок в сторону, он недоверчиво спросил:

— Он что, действительно так крут?

— Я его видел лишь мельком, — медленно заговорил Цуриков. — Здоровый лось, впрочем, как и все в морской пехоте. Как говорится, в пределах нормы, даже, честно говоря, звезда героя не произвела на меня особого впечатления. Разведчики — это группа риска, в жизни которых всегда есть место подвигу. А вот когда прочел досье, то крепко задумался.

— Что там такого намудрили? — недоверчиво усмехнулся Лобанов. — Может, он родственник какой-нибудь «шишки»?

— В этом отношении самый обычный парень. Окончил училище, служил, воевал, а еще… — полковник Цуриков сделал короткую паузу, потом со вздохом добавил: — А еще он полтора года квартировал в Лефортове.

— Криминал?

— Военная прокуратура шила ему расстрел группы пленных боевиков. Так в один голос утверждали родственники погибших, и, главное, повод таки был. «Духи» были из отряда, захватившего в плен разведгруппу из роты Давыдова. Ребят долго пытали, потом зверски казнили.

— Получается, по горским законам, кровная месть.

— Получается. Но по нашим законам — это массовое преднамеренное убийство. Наши следаки пытались еще тогда старлея расколоть, а он ни в какую. Уперся на своем, мол, «не доглядел, сбежали боевики, где-то в горах теперь рыщут».

— Молодец парняга, — снова усмехнулся подполковник. — За ротозейство он мог огрести выговор, ну максимум понижение в должности. А за расстрел пленных запросто можно получить пожизненное.

— Вот-вот, — оживился руководитель центра «Т». — Так вот, московские следователи не только кололи Давыдова, они еще по полной программе прессовали и его бойцов. И ни один из морпехов не сдал своего ротного, а через полтора года Дениса освободили.

— У парня есть харизма.

— Есть, и с этим парнем нам придется схлестнуться по-взрослому.

Лобанов на эту пессимистическую фразу отреагировал несколько неадекватно — глянув на Цурикова, он вдруг предложил: — Может, по рюмашке коньяка?

— Какой, к черту, коньяк? — чуть не взвился над столом Виктор Викторович. — Из-за предстоящих учений меня три раза на день вызывают к начальнику УФСБ. А при последней встрече директор лично предупредил: «Провалитесь — пойдешь бороться с террористами на Новую Землю».

— Круто, — посочувствовал полковнику Лобанов, вынимая из нагрудного кармана портсигар. Цуриков взял предложенную сигарету, прикурил и уже спокойно сказал:

— В общем, Игорь, если мне выпадет честь отправиться пугать белых медведей, ты пойдешь вторым номером.

— Кто бы сомневался, — в тон ему ответил Лобанов, выпуская через ноздри тугую струю сизого дыма.

Женева (2003)

Вечером, когда солнце опустилось за пики Альпийских гор и сиреневое покрывало сумерек накрыло Швейцарию, юный «бой», служащий гостиницы «Хилтон», неся в левой руке тяжелый дорожный чемодан, правой отворил дверь гостиничного номера и немного посторонился, пропуская постояльца вперед.

Войдя в номер, Майкл Триш остановился и придирчивым взглядом окинул помещение. Все выглядело именно так, как он и хотел — роскошно и богато. Из огромного окна открывался великолепный вид на гладкое зеркало Женевского озера.

— Оставь чемодан возле шкафа, — тщательно перемалывая мощными челюстями «Орбит», приказал Триш, изображая из себя гражданина США, паспорт которого сейчас лежал в его кармане. Мальчишка послушно выполнил приказ, немедленно получил крупную купюру на чай и, счастливый, покинул номер.

Майкл снял пиджак, небрежно бросил его на спинку большого кожаного кресла, положил на край стола чемодан и стал выкладывать купленные во «фри-шопе» аэропорта Дубай вещи. За долгую службу в САС диверсант приучил себя во всем к порядку и самодисциплине.