Книга Цыганская кровь - Лора Морган

Тори не удержалась и полюбопытствовала:

— Кто этот Бобби?

— Бобби-то? — В глазах Девона вспыхнули веселые искорки. — Вообще-то он из Англии, но его семья разбогатела, вложив капитал в алмазные копи Южной Африки.

Смутно припоминая какие-то газетные и журнальные статьи, Тори спросила:

— Это не лорд Роберт? Тот самый плейбой?

Девон усмехнулся:

— Он самый.

Тори задумчиво покачала головой, но следующий вопрос Девона был настолько неожиданным, что заставил ее забыть про Бобби.

— Хочешь совершить небольшое путешествие? — Девон улыбался, но в его глазах Тори видела твердую решимость.

Она недоумевающе взглянула на него:

— Небольшое путешествие?

— Ну, возможно, не такое уж небольшое, но я прошу тебя об этом, потому что это для меня очень важно. Это не развлекательная прогулка. Мы пробудем на Бермудах и в Майами лишь столько, сколько потребуется, чтобы заправиться горючим. Я буду очень спешить, поскольку Бобби скоро понадобится самолет. Фил и Анжела летят только до Майами: дела не позволят ему пробыть с нами дольше, а Анжела останется с ним еще на две недели.

Тори поразил тот факт, что, как только Филиппу понадобилось попасть в Майами, Девон оказался готов немедленно лететь ему на помощь. Вероятно, они были очень дружны между собой, но поскольку она не знала подоплеку дела, вряд ли стоило об этом гадать.

Кроме того, ей и без того было о чем подумать.

— Девон, а как же…

— До нашего возвращения мы можем оставить Виски у миссис Дженкинз, тем более что это ненадолго. Сегодня вечером мы отвезем его к ней, если это не слишком для тебя утомительно.

— Я не о том, просто…

— Я тебя очень прошу, моя цыганка…

То, как он это сказал, заставило ее тут же отказаться от всех предрассудков, возражений и даже здравого смысла. Она почувствовала, что над ее внутренним покоем нависает серьезная угроза.

— Девон, я… — Она еще слабо пыталась противиться этому.

— Да, дорогая?

— Нет, ничего…

Меньше чем через два часа Тори сидела на месте второго пилота в сверкающем на солнце самолете системы «Лир» и пыталась немного отдохнуть после взлета, который она всегда плохо переносила.

— Ну как, все хорошо? — весело обратился к ней Девон.

— Следи за приборами, — напомнила она ему.

Он засмеялся, но подчинился, хотя и без напоминаний прилежно старался поддерживать нужную высоту полета. Тори с интересом наблюдала за ним, чувствуя себя все более уверенно, потому что убедилась, что он вполне справляется с обязанностями пилота. Было видно, что у него достаточно опыта и знаний, так что она окончательно избавилась от напряжения, в котором пребывала в самом начале.

Шум мотора почти не мешал им разговаривать, и как только самолет набрал высоту, Тори нерешительно спросила:

— Чем занимается твой брат? Я с ним почти незнакома, и мне неудобно самой спросить его об этом.

Удобно устроившись в кресле пилота, Девон следил за циферблатами и измерительными приборами с автоматическим вниманием человека, хорошо знающего свое дело.

— Фил — адвокат. Когда-то в течение нескольких лет после окончания колледжа он был профессиональным футболистом, играл в защите, но еще совсем молодым ушел из спорта и поступил в юридический колледж. Какими только посулами владелец команды не пытался удержать Фила! Но он не поддавался ни на какие уговоры. Он хотел быть только адвокатом. Сейчас Фил один из лучших защитников на всем Восточном побережье.

— А зачем ему понадобилось срочно лететь в Майами? — осторожно спросила. Тори, боясь показаться слишком любопытной.

— Это деловая поездка. Один из его клиентов приобрел там какую-то фирму и у него возникли проблемы юридического характера. Филу предстоит как можно скорее их уладить.

— Понятно. — Тори посмотрела вокруг, но ничего не увидела, кроме плывшего под ними слоя облаков, напоминавших сахарную вату, и снова взглянула на Девона: — Он ведь старше тебя?

— На четыре года. У нас есть еще сестра Дженни, она как раз посередине, между нами. Дженни замужем и живет в Сиэтле.

— У нее есть дети?

— Есть. Мальчик и девочка.

Исподволь наблюдая за Девоном, Тори не решалась больше донимать его расспросами — она была уверена, что сейчас это вывело бы его из себя. Будучи художником, она всегда интересовалась людьми. Но почувствовав в нем некоторую сдержанность в высказываниях относительно отдельных членов его семьи, Тори боялась показаться назойливой и старалась сдержать свое желание побольше узнать об окружении, в котором вырос Девон. Так было до сих пор. Теперь же любопытство снедало ее.

Собравшись с духом, Тори решилась спросить:

— А кто твои родители?

— Моя мать умерла, когда я был совсем маленьким. Отец на пенсии и живет в Сан-Диего.

— И он… не хотел, чтобы ты стал археологом.

Странно, в ее словах не было вопросительной интонации. Девой резко повернулся к ней — его это явно поразило, — потом снова стал смотреть на приборную доску. Казалось, он собирался с мыслями, чтобы сказать что-то. И действительно, прокашлявшись, он произнес:

— А ты очень проницательна.

Тори молча ждала продолжения разговора. Девон удобнее уселся в кресле и обратился к приборам. Когда он наконец заговорил, голос его звучал ровно и спокойно.

— Мой отец… очень суровый человек. Он старался сделать для своей семьи как можно больше, но ко всем нам был очень требователен. Он уважал в человеке физическое совершенство, дух соревнования и… победителей. Когда-то отец и сам собирался стать спортсменом, но случившаяся еще на первом курсе колледжа травма лишила его этой надежды. Однако амбиции не оставили его, просто он перенес их на своих детей. Когда Фил вырос, в глазах отца это был сын, о котором можно было только мечтать. Атлетически сложенный, честолюбивый — у него получалось все, за что бы он ни брался. Фил очень любил спорт, но не настолько, чтобы сделать его главной целью своей жизни, как это было у отца. Я, например, думаю, что он играл в профессиональный футбол больше для того, чтобы угодить отцу, а не из собственного желания. — Девон замолчал.

— Ну, а с тобой как было? — мягко спросила Тори.

В очередной раз автоматическим движением проверив приборы, Девон словно нехотя продолжал:

— Я оказался самым большим разочарованием его жизни. Даже когда я был совсем маленьким, то предпочитал, например, не бросаться камнями, а разглядывать их. Я не любил спорт и не считал необходимым соревноваться с кем-либо, кроме себя самого. Тогда отец стал принуждать меня.

Чем больше Девон рассказывал, тем больше волновался.