Книга Сновидения - Нора Робертс

– Тут требуется еще поработать, тогда почетче будет. Я вам пришлю окончательный вариант.

– Хорошо. Сейчас возьмем что есть, чтобы было от чего отталкиваться.

– Эта девочка была несчастна. – Элси опять положила ладони на живот. – Это так и чувствуется. А счастливой стать уже не успела.

Живот под рукой Элси заметно дернулся, и Ева непроизвольно отпрянула. Пибоди же, напротив, шагнула ближе.

– Можно?

– Конечно. – Элси повернулась к Пибоди своим огромным животом, и та протянула руки.

– Уу! – воркующий голос Пибоди был под стать ее блаженному выражению.

– Да уж. Скоро они угомонятся, а потом не успеешь глазом моргнуть – а они уже носятся тут взад-вперед. С ума можно сойти, как подумаешь, сколько раз на дню они меня колошматят! А ведь после скучать буду.

– Имена уже придумали?

– Мы с папашей пока спорим, но я хочу назвать Гармонией и Хейвен.

– Красиво.

– Ну что… – начала Ева.

– Давайте сделаю вам копии обеих голограмм, а потом пришлю вторую заново, после доработки. Может, сегодня уже и за третью примусь. – Элси говорила и одновременно задавала нужные команды аппаратуре. – Скорее всего, завтра будут готовы третья и четвертая. А вообще, я рассчитываю их все для вас сделать в ближайшие три дня. Я все думаю о родителях. Неизвестность… Это же пытка, даже спустя столько лет!

– Элси, ты не должна думать о плохом! Я тебе запрещаю, – предостерегла Девинтер. – Сейчас тебе лишние стрессы совсем ни к чему.

– Да нет, я не то имела в виду. Я, наоборот, чувствую, что я для них что-то делаю, возвращаю им лица – а это поможет вернуть и имена. Они не должны проходить под номерами. И никто не должен.

Она протянула Еве диск.

– Вы тут молодцы, – сказала та. – Доктор Девинтер, будем на связи. Пока, Моррис.

– К вечеру я буду дома, так что если понадоблюсь…

Она направилась вниз по лестнице и к выходу, преодолевая все тот же лабиринт в обратной последовательности. Как только они оказались в полной недосягаемости для чьих-либо ушей, Пибоди проговорила:

– Неплохо смотрятся вместе.

Погруженная в свои мысли, Ева нахмурилась.

– Что? Кто?

– Моррис с Девинтер.

– Что? – повторила свой вопрос Ева. – Да ладно!

– Нет, правда. Я не заметила между ними того мурлыканья, что у него было с детективом Колтрейн, я просто хочу сказать – внешне они хорошо смотрятся. Оба такие знойные, артистичные… Я все думаю: вот мы с Макнабом хотя бы приближаемся к тому, чтобы хорошо смотреться вместе? – спросила она, имея в виду своего основного ухажера, одного из главных специалистов Отдела электронных методов расследования. – Я-то коротышка и – не будем к себе слишком строги – пышечка.

– «Пышечка»? – Ева вышла из здания и направилась к своей машине. – Это еще что за словцо?

– Это словцо, применяемое к полненьким женщинам. А Макнаб тощий и вообще каланча.

– Вместе вы смотритесь органично, а это лучше, чем хорошо.

От неожиданности Пибоди остолбенела.

– Это самые лучшие, самые замечательные слова, какие ты когда-либо говорила о нас с Макнабом!

Ева лишь пожала плечами.

– Я к вам привыкла. В этом вся причина. Садись, наконец, в машину!

С довольным румянцем на щеках Пибоди повиновалась.

– Ты правда считаешь, что мы вместе смотримся органично?

– Но вас же при каждой встрече друг к другу так и тянет. Странно было бы, если бы вы не смотрелись органично. Может, теперь для разнообразия займемся все-таки раскрытием двенадцати убийств?

– Реконструкция нам здорово поможет. Элси в этом деле ас. О-о, еще и девочки-двойняшки… Вот класс! Надо было тебе тоже пощупать… – Пибоди съежилась под тяжелым взглядом Евы и достала компьютер. – Прямо сейчас загружу первую голограмму в поиск по базе.

– Да что ты говоришь? Прекрасная мысль! Не понимаю, как я сама не додумалась.

Пибоди благоразумно не отреагировала на сарказм и запустила поиск.

– А куда мы едем?

– Мы едем опрашивать этого мастера на все руки. Хочу с ним по душам побеседовать. А еще надо отыскать того помощничка, насчет которого у их матроны было неприятное чувство. После этого, если повезет, может, разыщем Бригэм и ее бабушку. Потом прошерстим личные дела сотрудников Центра и побеседуем с каждым, кто работал и в старом здании тоже. Мы не можем…

– Черт! Черт побери, Даллас! Я ее нашла! Уже есть совпадение.

– Номер Один?

– Я ее нашла. Смотри… Погоди-ка, выведу тебе на экран.

Вот она какая, подумала Ева. Темные миндалевидные глаза, мягкая линия подбородка, полные губы, блестящие черные волосы. Стрижка не короткая – волосы, наоборот, длинные.

Профессиональный снимок, постановочный, решила Ева. Снято в студии, на какой-то документ: тринадцатилетняя Линь Кэрол Пенброк серьезно, с легким вызовом, смотрит в объектив.

Пропала двенадцатого сентября 2045 года.

В рапорте упоминался ее рост, и он тоже соответствовал Жертве Один, а также вес – девяносто семь фунтов, так что Девинтер и тут попала в точку, прикинула Ева. Невысокая девочка, миниатюрного телосложения, милая мордашка с уже угадывающимися признаками будущей красоты, которой не суждено было расцвести.

– Оба родителя в наличии, – продолжала Пибоди. – Старшие брат и сестра, адрес на Парк-слоуп. Зажиточные.

– Пробей этот адрес. Может, родители – или один из них – все еще там живут. Или найди нынешний.

– Уже смотрю. Оба – по тому же адресу.

Ева свернула, потом еще раз и двинулась в сторону Бруклина.

– Будем оповещать?

– Да, по-моему, хватит им уже ждать в неведении, – ответила Ева. – И еще я думаю, они смогут дать нам образцы ДНК. Моррис же сказал, идентификация пойдет быстрее, если будут родительские мазки для сравнения.

– Да. Еще ни разу не сообщала родителям об их давно пропавшем ребенке. А ты?

– Пару раз было. Не легче, чем о только что убитом.

– На это я и не рассчитывала. Оба родителя врачи. Она акушер-гинеколог, он – педиатр. Практикуют совместно; кабинет у них по месту жительства, – читала Пибоди. – Что ж, это разумно. Брат и сестра. Брат тоже врач. Кардиолог. Там же, в Бруклине. Сестра музыкант, первая скрипка Нью-йоркского симфонического оркестра. Никаких признаков криминала. Зато масса признаков финансового благополучия. Ого! Медики нехило живут. У них еще дом в Тринидаде и в Хэмптонсе. У каждого – первый и единственный брак, уже тридцать четыре года. Все свидетельствует о благополучии, стабильности и успехе.

– Если не считать погибшей дочери.