Книга Проклятие палача - Виктор Вальд

Адела.

Гудо почти умер, когда увидел проклятую черную стрелу, пробившую ступню Аделы. Но он бы точно умер, если бы позволил себе слабость, и сразу же бросился ей на помощь. Гудо смотрел в широко открытые от боли глаза любимой женщины и продолжал грести, выводя лодку из зоны дальности полета проклятых черных посланников смерти. Он даже не нашел, как и прежде, нужных в этом случае слов поддержки. Единственное, на что он уповал, так на попытку улыбкой подбодрить страдающую от боли Аделу. При этом ему и не вспомнилось, как люди содрогались и отворачивались от его изгиба губ. Не вспомнилось потому, что на его жуткую улыбку Адела ответила своей воистину божественной улыбкой, в которой сияло все счастливое, что может случиться с человеком на земле и на небесах.

Уже потом, когда стрелы со злобным шипением погружались в нескольких десятках шагов, не долетая до лодки, Гудо протянул руку и принял в нее окровавленную ступню той, что стала ему дороже жизни. Он сразу же попробовал, как закреплен наконечник стрелы и легко отделив его от древка, одним сильным рывком освободил рану от посланницы инквизитора.

– Грета! Возьми в мешке все, что нужно и перевяжи рану. Сейчас нужно остановить кровь. Все остальное я вылечу потом.

Так он тогда сказал, мысленно возблагодарив Господа за то, что Всевышний подсказал ему, что нужно передать дочери как можно большее из тех знаний и умений, которых с избытком имелось у бывшего ученика мэтра Гальчини.

Сказал и грустно покачал головой. Чтобы соединить раздробленную кость ступни и сделать все возможное, чтобы Адела не хромала всю оставшуюся жизнь, ему самому нужно было выжить. А легко отделяющийся наконечник стрелы просто вопил о том, что сделать это очень сложно. Особенно печалила стрела, глубоко вошедшая в живот.

Чтобы избавиться именно от нее Гудо впервые в жизни горячо и искренне призвал своего учителя. Горячо и искренне.

Сколько же раз за последние годы ученик вспоминал о своем наставнике. И с добром и с горечью. И с благодарностью и с ненавистью. И тот возникал в памяти то ученым советом, то наставлением, то подсказкой. И это помогало и Гудо и тем, кого он брался лечить. Тогда ученик, сжав губы, коротко благодарил великого человека.

Возникая, дух мэтра Гальчини кроме полезности приносил с собой чувство тревоги, неприятные воспоминания, и даже ощутимую боль тела, ту которую забыть невозможно.

Врывался дух Гальчини и не прошенный. Коротким воспоминанием. Как молния, блеснувшая и исчезнувшая во тьме. Но прошедшей ночью все было иначе.

Гудо, избавленный от трех стрел, попросил венецианского лекаря дать ему время подумать. Совсем немного. Столько, сколько нужно было, чтобы призвать великого врачевателя Гальчини. Призвать на помощь всем сердцем и душой. Не во имя своего тела и смертельной раны, а во имя дорогих ему людей, безусловно веря, что только живой Гудо способен сделать жизнь любимых легкой и радостной.

Вначале Гудо тщательно вспомнил все, что касалось чрева человеческого. И даже тот страшный день, когда мэтр Гальчини заставил его смотреть на ужаснейшую казнь.

…В тот день в подвал подземелья Правды какой-то знатный вельможа притащил своего слугу, обвиняя его во множестве злодеяний, последнюю точку в которых несчастный якобы поставил, украв у своего господина несколько драгоценных камней из рукояти его меча. Священных драгоценных камней, вывезенных из священной земли Иерусалимской.

Ни тщательный обыск, ни чудовищные пытки, которым подверг слугу лично сам Гальчини, не помогли установить местопребывание священных камней. И тогда старый епископ Мюнстера, не пропускавший возможности поприсутствовать при работе своего любимого палача Гальчини, предположил, что слуга проглотил свою добычу. Тут же было решено проверить это предположение. Тем более что в подземелье Правды был механизм, который наматывал на ворот кишки жертвы.

Гудо, не смея ослушаться учителя, видел этот ужас с самого начала, когда мэтр Гальчини вспорол живот несчастного до его мучительной кончины. Он видел, как медленно вытягиваются из утробы сизо-голубые колбаски человеческих кишек, как прощупывает их окровавленными пальцами мэтр, и как они наворачиваются на круглый брусок, точно веревка на правильно устроенный колодец.

Камней не нашли. Но это был урок, которым потом воспользовался учитель Гальчини, чтобы преподнести своему ученику наглядный пример того, как устроен кишечник человека.

После долгих разъяснений Гальчини добавил:

– Помучили мы, конечно, этого малого. Эту пытку и казнь привезли на континент славные воители викинги. Только делали это проще и быстрее. Привязывали жертву кишками за ствол дерева и кололи копьем, заставляя идти вокруг дерева. Так что жертва сама вытягивала из себя внутренности. Как ты видел, кишечник человека около девяти локтей. Когда-нибудь ты, наверное, сможешь их увидеть не только снаружи, но и у себя внутри. Свои, я могу.

И мэтр Гальчини самодовольно усмехнулся…

Именно это заставило Гудо призвать великого учителя всем сердцем и душой в сопроводители, который провел бы внутренний взор ученика к месту ранения. И не только призвать, но даже в некотором роде взмолиться.

И мэтр Гальчини откликнулся.

Какой-то непостижимой реальностью он погрузился вместе с учеником в его плоть, и, пройдя пищевод, желудок маленькими шажками проследовал по человеческим «колбаскам» к тому месту, где они были повреждены черной стрелой.

Он вел, рассказывал и показывал. Искренне радовался тому, что в кишечнике ученика не было пищи, а стрела так удачно угодила, что не задела ни важных жизненных органов, ни главных артерий крови. И даже тому, что наконечник стрелы остановился у нижнего края правой почки. Значит, ничто не мешает правильно направить ее дальше, осторожно обходя незадетые участки кишечника, и далее, через кожу наружу. А там уже можно освободиться от наконечника, а затем медленно вытащить само древко стрелы. И как можно скорее, пока вокруг наконечника не образовался мешочек, в которое железо выделяет яд. Если медлить, то мешочек разорвется, и яд вместе с кровью попадет в сердце и печень. Тогда смерть неминуема.

Так что нужно не спеша торопиться. Вот так – проталкивая стрелу ниже почки. Затем чуть выше, правее кровяного сосуда. Далее минуя сочленения кишок к границе внутренностей. И наконец, через кожу наружу.

И все это, превозмогая жуткую боль Гудо проделал, всем сердцем и душой благодаря своего великого наставника.

Вот только…

Открыв сердце и душу Гудо не подумал о том, что дух Гальчини, находящийся во власти ада, – злой дух. И цель его овладеть душой человека, до конца последних его дней поселившись в ней. А поселившись, приобрести над ним власть и использовать его мысли, поступки и тело в угоду сатане.

Гудо закрыл глаза. Ему было страшно. Теперь он понял, что злой дух Гальчини может помимо его воли проявлять себя и напоминать о печальном предназначении Гудо. Прошлое никогда не оставит в покое несчастного ученика подземелья Правды. И возможно придет время, когда восстанет из пепла страшный палач Гудо. Помимо своей воли и убеждений.