Книга Дети забытых богов - Игорь Афонский

Утром пациент проснулся, испуганно вскочил. Потом гримаса боли исказила и так белое его лицо. Он огляделся, искал глазами ребенка. Тот лежал в старой люльке, которую смогли найти в избе. Лежал и спокойно спал. Ковыляя, босиком монтер прошел к умывальнику, посмотрел на себя в небольшое зеркало. Его тело было тщательно забинтовано.

Ольга уже простирнула его одежду, портянки, что-то даже успела зашить. Но ватник был сырой, и если честно сказать, то совершенно непригодный для носки. Алексей приготовил для гостя старую солдатскую шинель.

К обеду вернулся Алексей. Ничего хорошего он узнать не смог. В соседнем поселке спалили несколько хат, жертвы уточняются. Банда мародеров давно орудовала в соседнем районе, теперь и к ним в район пожаловали. Правда, районными силами удалось оцепить участок леса, где бандитам дали решительный отпор, но нескольким преступникам удалось уйти.

«Интересно, какое отношение наш монтер имеет к ним? Что его может связывать с этими подонками?»

Когда Алексей вошел в горницу, то увидел монтера с ребенком на руках, тот спокойно сидел на стуле, словно разговаривал с ним. Ольги в избе не было, но она зашла чуть попозже. Николаев принёс немного хлеба, кусок рыбины, пол-литра водки. Он поздоровался с монтером, стал задавать ему вопросы. Тот вяло отвечал, то есть записывал ответы на листке. Они сели пообедать. На столе в чугунке было несколько горячих картофелин, кусок сала, кусок копченой рыбины, миска с солеными огурцами и квашеная капуста.

«Странно, монтер пить отказался, не баптист ли он?» – промелькнуло в голове. Алексей вспомнил старенькую библию в сумке с инструментами.

Ольга все время спрашивала про ребенка, как он будет с ним. Монтер даже не знал, что ответить, все время поднимал вчерашний обрывок листа, где написал, что ему нужно скрыться, ребенка будут искать.

– Кто? Да, кому он нужен? Чей это ребенок?

«Мать погибла, а отец неизвестен. Но искать будут, землю будут рыть, чтобы отыскать. Если сейчас уйти, то можно ещё скрыться. А потом обложат со всех сторон».

Так он и ушел в тот раз, дождался темноты и ушел. Мальчика ему пришлось уложить в продернутое за плечо покрывало, чтобы руки не были заняты. Они попрощались, он поблагодарил и растворился в темноте.

На следующий день у Алексея было дежурство, когда пришло сообщение, что возле поселка обнаружились остатки банды. Целых два дня местные милиционеры и бывшие кадровые военные из ополчения гонялись за преступниками, но те как в воду канули.

Когда Николаев вернулся в дом, то сразу не узнал там ничего, словно Мамай прошелся. Кто – то устроил погром в доме. Ольга была на дежурстве, и рассказать о настойчивом визите незнакомцев было некому. Ночь они провели вместе. Алексей достал охотничье ружьё, а наружную дверь забаррикадировал. Где – то за околицей выли волки, что было вообще странным для этого места.

Через неделю об этих событиях все забыли, говорят, что банду удалось разгромить в соседнем районе. Через месяц стажировка у Николаева закончилась, его вызвали обратно, но непосредственный начальник по телефону сообщил, что есть мнение направить его в Москву. Так сказать, комсомольский набор, ничего не поделаешь, пришла соответствующая разнарядка. Алексей сделал предложение Ольге, они решили, что подадут документы по приезду и готовились в дорогу.

Однажды вечером к ним пришёл монтер, он опять принёс этого мальчика. Написал, что если они смогут взять его с собой, то он не против. Ольга сама перепеленала ребенка.

Монтер сообщил, что тот жил у кого – то на хуторе, но его там тоже нашли, пришлось уходить.

– Параноик, какой-то! Кто нашел? Банду давно ликвидировали!

Монтер улыбнулся. Написал на бумаге:«А причём здесь банда? Пошли, покажу».

Они набрали немного керосина в бутылку и вышли за околицу. Было уже тихо, скоро станет совсем темно. Осень была мягкой, дождливой, лес дышал такой свежестью, что прогулка казалась почти безмятежной. Молодой Николаев, одетый в кожаную куртку, имел табельное оружие и охотничью двустволку хозяина. Монтёр под рукой держал свой раскладной нож с узорами. Не боясь заблудиться, он вел своего знакомого дальше.

Так они прошли несколько километров по лесу, спустились в огромный овраг, там, в куче хвороста монтер показал странное тело, покрытое шерстью. Существо было таким огромным, что непонятно, чем же оно являлось! Лапы завершались острыми когтями, косматая голова свернута в сторону, тело покрыто множество колотых и резаных ран. Особенно поразили длинные кривые зубы этого странного существа.

Алексей посмотрел на тесак знакомого, тот утвердительно покивал головой. Потом спокойно зацепил труп за лапу и поволок к обрыву, где и столкнул в темноту. Керосином он залил за собой следы, когда они уходили прочь.

Алексей брел и ошарашено молчал, не мог произнести ни слова. Они уходили другой дорогой, вышли на тракт, вернулись в поселок.

В доме монтёр попрощался с мальчиком, обнял его как родного.

Ольге отдал небольшой свёрток, а Николаеву ту самую библию. Больше он ничего не говорил, но пообещал, что найдет их, как только всё тут уляжется. Потом он вышел, ночь поглотила его. Ольга спрашивала о том, что Алексей видел, но тот ничего не смог рассказать, потому что сам никак не мог понять, что он только что увидел.

Когда развернули сверток, то внутри оказалось небольшое драгоценное ожерелье с кулоном, вышитый с вензелем платок, две царских золотых монеты и перстень с ярким камнем. Это было неожиданно, монтер писал, что всё это принадлежало матери малыша. В такой глуши кто-то мог принадлежать к дворянам, это было немыслимо.

В течение нескольких дней Николаев смог сделать нужные документы, он договорился с местным загсом, выставив там бутылку самогона. Нужны были новые метрики. Речь шла об усыновлении ребенка его знакомой. Так мальчик стал сыном Ольги, назвали его Алексеем. А следующим этапом было бракосочетание. Так что возвращался наш стажер уже женатым человеком, настоящим отцом семейства.

Конрад

(постсоветский период)

Идея, что некоторые старинные регалии власти наделены мистическими силами, долго не покидала Конрада. Он был уверен, что, скажем, королевские короны или царские скипетры, при правильном пользовании они сильно влияли на рост государственных границ государств. То же самое имело обратный эффект, когда с реликвиями происходит курьезное или что-то, скажем, не совсем правомерное, то это влияет на мощь государства в целом.

Правда, он ничем свои мысли подтвердить не мог, но, повторяю, эта идея его увлекла. Попутно он строил другие проекты. Например, политика раздела чужой территории, путем ослабления национального единства проживаемой нации. Но эти проекты были самые долговременные и очень агрессивные. Конрад считал, что следует создать такие условия на всех бывших польских землях, когда сами жители захотят провести референдум, чтобы вернуться к Польше. Это касалось всех земель – литовских, украинских, молдавских и даже российских. Он не мелочился в своей программе. Эта работа началась очень давно, только не все оказалось так просто.