Книга Холодные объятия - Дженнифер Арментроут

Нервная дрожь снова пробежала по моему телу. Я начала отстраняться, чувствуя, как страх, подобно сорняку, разрастается внизу живота, но тут его руки наконец – наконец-то – обняли меня. Он крепко прижал меня к себе, и наши разгоряченные тела слились в единое целое, напоминая мне о той ночи, когда мы отыскали «Малый ключ». Тяжесть разлилась в животе, как только его рука поднялась по моей спине, запутываясь в волосах. Бэмби потянулась следом за ласкающим прикосновением, как будто стремилась приблизиться к своему истинному хозяину.

В этих объятиях было столько тепла, что тревожные мысли разом улетучились. Я зажмурилась, млея от нежности. Я не знала, чем вызвано его возвращение, что оно значит для нас, но сейчас это казалось совсем не важным.

Он опустил голову и что-то пробормотал на незнакомом мне языке глубоким, гортанным голосом.

– Ты ранена, – хрипло произнес он.

Я лишь покачала головой, стискивая в кулаках его рубашку. Меня обуревали противоречивые эмоции. Они родились во мне, но в них как будто присутствовало чужое начало.

Он скользнул пальцами под рукав моей толстовки, и я закусила губу.

– Что с рукой? – сказал он, очерчивая контур моего локтя. – Как это случилось?

– На меня напал Страж, – ответила я и потерлась щекой о его грудь, как сытая кошка, готовая свернуться клубочком, и со вздохом продолжила: – Он сказал, что от меня пахнет демоном.

Рот отстранился и опустил голову. Темные брови сомкнулись на переносице.

– Это сделал Страж? Железным клинком?

Я кивнула, но говорить хотелось не об этом.

– Рот…

– Но Бэмби? – спросил он, убирая руку из моих волос. – Она должна была защитить тебя.

– Бэмби – молодец. – Я выдавила из себя улыбку, но черты его лица не смягчились. – Она съела Стража.

Его брови взметнулись вверх.

– Да ладно…

– Да, – медленно протянула я. Мне следовало бы спросить его, почему Стражи вдруг учуяли во мне Верховного демона, но, как бы меня ни волновал этот вопрос, не он казался главным. – Даже не знаю, с чего начать. Как ты вообще здесь оказался?

Золотистые глаза Рота задержались на мне, а потом он отвел взгляд. Моя душа застонала, лишившись его тепла.

– Ну, есть такие штуки, называемые порталами, и я выскочил…

– Я не об этом. – Прежде его нахальные ответы действовали мне на нервы, но сейчас даже они приносили облегчение. – Ты угодил в дьявольскую ловушку вместе с Паймоном. И отправился в огненную пучину.

– Да, было дело. – Он сложил руки на груди и отступил еще на шаг. – Приятного мало, если тебя это интересует.

Я поморщилась.

– Я и не думала, что это будет весело, но все равно не понимаю. Говорят же, что из чертогов Ада не выбраться.

Он пожал плечами:

– Так и есть, но я – любимчик Босса и к тому же сделал то, чего хотел Босс – остановил возрождение Лилин. Или, по крайней мере, мы думали, что это удалось.

– Так тебя выпустили за хорошее поведение?

– Через день или два. Босс не торопился с решением. Ничего удивительного.

У меня сжалось сердце.

– Но в преисподней, должно быть… – Мой голос дрогнул, и я тряхнула головой.

– Скажу прямо: это были не каникулы, малышка. Представь только, что с тебя сдирают кожу и поджаривают в течение двух суток. – Он снова пожал плечами, будто не видел ничего особенного в том, чтобы гореть заживо, и смахнул со лба прядь темных волос. – Но могло быть и хуже. Тупица Паймон до сих пор там жарится.

Значит, и Рот мог остаться там. Два дня ада – в прямом смысле – это, конечно, жесть, но если его выпустили так быстро…

– Где же ты был все это время?

Он обвел взглядом голые ветви деревьев.

– Неподалеку.

– Неподалеку? – В моем голосе звенело недоверие.

– Мотался туда-сюда. – Уголок его губ дернулся вверх, но усмешке не хватало искренности. – В общем, как-то проводил время.

Я уставилась на него.

– Почему же ты не пришел ко мне? – Этот вопрос прозвучал как гимн всех разозленных брошенных девушек, только проблема в том, что я не была его девушкой.

Он выгнул брови и открыл рот, но ничего не сказал. Я протянула руку, чтобы прикоснуться к нему, но он отшатнулся. На его скуле задергалась мышца. Вернулись недавние холодность и скованность.

– Я так волновалась, – сказала я, прижимая руку к груди. – И скучала по тебе. Я оплакивала тебя. Но надеялась, что ты в порядке. Это… – Я вытащила цепочку с кольцом. Треснутый камень выглядел печальным свидетелем. – Я нашла цепочку в твоей квартире, на крыше. Ведь это ты ее туда положил, не так ли? После того, как выбрался наружу. Ты…

– Ну, я. И что?

– Что? – прошептала я, чувствуя себя эхом, звучащим в пустоте. – Почему ты это сделал, но не пришел ко мне?

Он промолчал.

Ледяной холод разлился по моим жилам.

– Ты хоть представляешь, в каком я была состоянии? Я чувствовала себя потерянной без…

– Ты не чувствовала себя потерянной, – оборвал он, снова впившись в меня взглядом. – У тебя был Зейн.

– Да, но это не…

– У тебя был он, – повторил Рот, глубоко вздыхая. – Почему, как ты думаешь, я занял его место в ловушке? Чтобы он остался с тобой.

Видимо, я соображала медленнее, чем обычно, потому что совсем не понимала, к чему он клонит.

– Я знаю, что ты сделал это ради меня, и мне не хватит слов, чтобы выразить благодарность, но я не хотела тебя терять. Никогда не хотела. – Я разразилась словесным поносом в самом худшем его проявлении из всех известных человечеству, ангелам или демонам. – Я не знаю, как назвать то, что между нами было, но я дорожу этим, и оно очень много значит для меня.

Он задержал на мне взгляд, и целая буря эмоций промелькнула на его выразительном лице, прежде чем он покачал головой.

– Тебе пришлось многое пережить в последнее время. Я понимаю, что ты расстроена, но, как я уже сказал, я тебе не нужен.

Едкая злость обожгла меня.

– Рот, я…

– Молчи. – Он остановил меня жестом. – Не говори этого.

– Но ты даже не знаешь, что я собиралась сказать! – Черт, я и сама не представляла, какие слова сорвутся с моих губ.

– Я не хочу этого знать. – Рот быстро и нервно пробежался пальцами по волосам. – Вот почему нам нужно было объясниться. Я вернулся сюда из-за угрозы Лилин, но это единственное, что меня держит здесь. Ты понимаешь, что я говорю?

Мой мозг еще соображал, но сердце отказывалось слушать. Для этой глупой мышцы слова Рота были полной бессмыслицей. Картинка не складывалась.