Книга Брачное пари - Кэндис Кэмп

— Но это правда! — воскликнула Франческа. — Как вы думаете, почему столько людей подходят к нам, чтобы поприветствовать? Они надеются познакомиться с вами.

Констанция подозревала, что Франческа преувеличивает, но эти слова ей польстили.

— Ах, посмотрите, это же Люсьен. — Франческа помахала мужчине, который только что вошел в дом.

Он улыбнулся и направился к ним, останавливаясь по пути, чтобы перемолвиться парой слов с другими гостями. Констанция подумала, что никогда не видела мужчину, который до такой степени являл собой воплощение светского джентльмена — от модной прически до кончиков ботинок из мягкой кожи. Его галстук был изящно завязан, а сюртук сидел идеально. Констанция была уверена, что все это — от кольца с крупным ониксом на правой руке до шелковых чулок — было тщательно подобрано им в расчете на правильный эффект.

Франческа представила Люсьена Констанции, и он отвесил ей изящный поклон. Рядом с сэром Люсьеном лорд Лейтон выглядел менее представительно: волосы слишком длинные и причесаны не по моде, на длинных сильных пальцах — ни одного кольца, галстук завязан чуть небрежно, а костюм, хоть и великолепный по качеству и крою, все же не так эффектен, как у Люсьена. Констанция, однако, призналась себе, что предпочитает мужественную красоту и обаяние Лейтона светскому лоску сэра Тальбота. Лейтон явно реже подходил к зеркалу и от этого, как ни странно, казался ей привлекательнее.

— Что ж, леди Симмингтон и в этот раз оправдывает свою репутацию, — сказал сэр Люсьен, оглядываясь вокруг.

Особняк был превосходно декорирован: перила лестницы украшали переплетенные лентами ветви плюща, среди листьев выгладывали ароматные бутоны цветов. На верхней площадке лестницы в массивных вазах стояли огромные пестрые букеты, повсюду в сияющих канделябрах горели свечи. Свет свечей отражался в бриллиантах, сверкавших на шеях и запястьях дам, в этом мягком свете цвета платьев казались глубже и ярче. Из бального зала донеслась музыка, перекрывая гул голосов.

— Здесь сегодня собрались сливки общества, — заметил сэр Люсьен. — Разумеется, никто не позволил себе отклонить приглашение.

На верхней площадке лестницы появилась леди Симмингтон, приветствуя гостей. Франческа представила ей Констанцию, но девушка была уверена, что хозяйка едва ли расслышала ее имя. Она улыбалась направо и налево, приглашая гостей в зал.

— Она всегда такая… — Констанция замялась, пытаясь найти подходящее слово для леди Симмингтон.

— Надменная? — подсказал Лейтон и улыбнулся.

Франческа и Люсьен хмыкнули.

— О нет, — ответил сэр Люсьен, — иногда она бывает совершенно невыносима. Она же младшая дочь старого Монтбрука.

— Герцога, — добавила Франческа.

— Это тот старый чудак, который весь день напролет спит в своем кресле в клубе?

— Не знаю, но он ужасно старый и глухой как пень и, насколько я знаю, до сих пор носит парик и туфли с бриллиантовыми пряжками, — сказала Франческа.

— Да, он выглядит так, будто его каждый день представляют ко двору, — подтвердил Лейтон, — должно быть, одевается каждый день не меньше двух часов.

— Дорогой мой, — заметил Люсьен, — у меня только на утренний туалет уходит никак не меньше двух часов.

— Ну, как бы там ни было, леди Симмингтон в свое время и сама хотела выйти замуж за герцога, да только ни одного под рукой не оказалось. Пришлось согласиться на графа, и готов поклясться: она считает этот брак мезальянсом. К счастью, Симмингтон несметно богат, что позволяет ей жить на широкую ногу, как герцогине. Вот из-за своей родословной и состояния супруга она считает, что все остальные стоят гораздо ниже ее на социальной лестнице. Впрочем, думаю, для князя или принца она все же делает исключение.

— Неужели? — возразил Лейтон. — Я прекрасно помню, что она обращалась с членами королевской семьи как с какими-то выскочками.

Констанция лишь отчасти прислушивалась к беседе своих спутников, ее внимание было поглощено происходящим вокруг нее. Она окинула взглядом огромный бальный зал. Он был куда больше зала леди Уэлкомб. Как и лестница, зал был украшен гирляндами цветов и свечами. Одну стену занимали большие окна с бархатными портьерами, вдоль противоположной стены были расставлены стулья. В дальнем конца зала, на небольшом возвышении, располагался оркестр. С потолка свисала сверкающая позолотой люстра со стеклянными канделябрами. Гости собирались группами у стен и беседовали, наблюдая за танцующими, — бал открылся кадрилью.

У стены Констанция заметила дядю, тетю и кузин. Судя по их лицам, они были ошеломлены грандиозностью и роскошью бала. Конечно, подумала Констанция, этот бал даже сравнивать нельзя с деревенскими собраниями, на которых они привыкли бывать. Даже бал у леди Уэлкомб не шел ни в какое сравнение с этим великолепием.

Пока Констанция была погружена в свои мысли, кадриль завершилась, и лорд Лейтон повернулся к ней:

— Мне кажется, этот танец вы обещали мне.

Сердце Констанции стремительно забилось, она взяла Лейтона под руку и вышла в центр зала. Раздались чарующие звуки вальса. Констанция почувствовала, что желудок ее словно стянуло в тугой узел. Она, конечно, танцевала вальс прежде, но не так уж часто. Балы в их провинциальной глуши были куда более консервативными, чем лондонские, и на вальс там смотрели с неодобрением. К тому же если ей и случалось танцевать вальс, то только с мужчинами, знакомыми ей с детства. Констанция боялась, что сделает ошибку, наступит Лейтону на ногу и он будет считать ее неуклюжей.

Доминик повернулся к Констанции, обнял за талию, сжал руку в своей. Констанция вдруг поняла, что забыла правильные движения. Но тут Доминик увлек ее в гущу танцующих, и все страхи Констанции улетучились. Он двигался уверенно и изящно, в отличие от всех партнеров, с которыми ей доводилось танцевать прежде. В его объятиях она чувствовала себя легко и естественно, наслаждалась музыкой и близостью Доминика.

Констанция взглянула на своего партнера и улыбнулась, не осознавая, какой чарующей была эта улыбка. Он прерывисто вздохнул и на мгновение крепче прижал Констанцию к себе.

— Интересно, почему я не видел вас прежде, до бала у леди Уэлкомб? — спросил он. — Вы недавно в Лондоне?

— Мы здесь уже три недели.

Доминик покачал головой.

— Не думаю, что смог бы не заметить вас.

Это было нетрудно, подумала Констанция. До сегодняшнего вечера она была в тени, незаметная в своем невзрачном платье. Но ей не хотелось говорить об этом.

— Наверное, мы бывали в разных местах, — сказала она.

— Определенно это я бывал в каких-то неправильных местах.

Констанция рассмеялась:

— Вы весьма сладкоречивы, сэр.

— Вы несправедливы ко мне, — ответил он, и его глаза блеснули. — Я всегда был с вами искренен.

Констанция насмешливо взглянула на Доминика: